Сабрина Джеффрис - Страсть по завещанию
— Она не отвергнет, — с сомнением в голосе проговорила Хетти, вспомнив, что Айзек предупреждал ее о том же. — Она придет в чувство… опомнится.
— И выйдет замуж по твоему выбору? Ты уверена, что это и есть лучший вариант? Если она не выйдет замуж за мистера Пинтера, остается только герцог, а она его не любит.
Хетти тяжело вздохнула, вспомнив о том, что говорил мистер Пинтер.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю… Думаю, знаешь и ты. Но все же полагаешь, что, цепляясь за этот ультиматум, исправишь ошибку, которую совершила, выдав когда-то свою дочь за такого человека, как папа. Что таким образом с нами не произойдет того, что произошло с нею. — Минерва смотрела на нее с выражением жалости на лице. — Но все, что ты делаешь, есть повторение тех же ошибок. Потому что если Селия не станет супругой охотника за приданым, каким ты считаешь мистера Пинтера, если она выйдет за герцога, то станет супругой того, кому нет дела до нее, до ее душевных качеств. Так что ради своего спокойствия позволь уж ей поступить по-своему. — И, сказав это, Минерва направилась к двери.
Хетти окликнула ее:
— Ты расскажешь ей, о чем я говорила с мистером Пинтером?
Минерва остановилась.
— Я еще не решила. С одной стороны, ты, возможно, и права — ему надо побороться за нее. Но с другой стороны, Селия страдает… — Она смотрела на Хетти усталым, каким-то потухшим взглядом. — В отличие от тебя, Ба, я не претендую на то, чтобы прописывать всем рецепты на счастье. Пока что я хочу узнать, чего хочет Селия и чем я могу ей помочь.
Хетти осталась стоять в полном оцепенении. Чего хочет Селия? Чего хочет каждый из них? Она подумала и пришла к выводу: чего бы они ни хотели, в браке они, несомненно, станут счастливее, чем оставаясь в одиночестве.
Но что, если она ошибается относительно Селии? Что, если Селии нужно что-то, чего она, Хетти, не может ей дать?
Этот вопрос неотступно преследовал ее все утро.
Глава 22
Несколько часов поисков ничего не дали. Джексон по-прежнему не знал, кто покушался на Селию. Результаты равнялись нулю.
Его люди на две мили прочесали лес по обеим сторонам дороги и обнаружили на мягкой земле отпечатки копыт. Но это означало лишь то, что засевший в засаде бандит был один, и он постарался оставить как можно меньше следов.
Расспросы в окрестностях тоже ничего не дали. Преступник или преступники выбрали отличное время, чтобы нанести удар. Джексон направил лошадь на близлежащее поле, но и там не нашел никаких следов. Значит, Селия по-прежнему находится в опасности. А у него теперь нет права защитить ее.
Он застонал. Почему он не сказал ее бабушке, что женится на Селии в любом случае? Ведь даже тогда, понимая, что нужно быть осторожным, он чувствовал, что делает ошибку. Это подсказывало ему его сердце.
Джексон усмехнулся. Сердце! Сердце тоже может лгать.
Когда-то сердце говорило ему, что положение в обществе ничего не значит. Лучше бы он не слушался его.
«Поскольку вы постоянно напоминаете мне об этом, мистер Пинтер, мы, порядочные леди, вовсе не хотим терпеть лишений».
Допустим, она сказала это со злости, сгоряча, но это правда, даже если потом она не сознается в этом.
Вот какие размышления терзали Джексона, когда он скакал по дороге в Чипсайд.
Было уже темно, когда он наконец добрался до дома.
Он передал поводья прислужнику Джимми, который поджидал его, велел запрячь коляску и стал подниматься по ступеням. И не успел он закрыть за собой дверь, как из комнаты вылетела тетка и заключила его в объятия.
Когда она оторвалась от него, он заметил, что глаза у нее покраснели, нос распух, и понял, что она недавно плакала.
— Боже милосердный, с тобой все в порядке! — взволнованно проговорила она. — Это правда, что вас обстреляли?
— Откуда ты это взяла?
«Черт бы все побрал».
— Утром я послала Джимми в офис на Боу-стрит, — она все еще не могла успокоиться, — и там ему сказали, что ты разыскиваешь разбойника, который стрелял в тебя и леди Селию.
Они вошли в комнату, и тетка снова обняла племянника.
— Когда его светлость сообщил мне вчера вечером, что вы с леди Селией пропали, я думала, у меня случится сердечный припадок. Он говорил, что ты похитил ее, чтобы тайно пожениться, но я знаю, ты никогда бы так не поступил. Это не в твоем характере.
— Дорогой мой мальчик, — продолжала она, — я бы не выдержала, если бы потеряла тебя. Ты единственное, что осталось у меня от твоего…
Она отстранилась от него и побледнела — язык чуть было не выдал ее. Но он все понял. Дьявол побери, теперь он знает наверняка. Удивительно, как он не догадался об этом раньше. Возможно, просто не хотел знать.
— От моего — кого, тетя? И не говори, что ты имела в виду маму. — У Джексона сжалось горло и перехватило дыхание. Он пристально смотрел на нее. — Я единственное, что осталось у тебя от него, верно? От моего дяди? — Он нервно засмеялся. — От моего отца.
Она стояла молча со страдальческим выражением лица, потом, овладев собой, так же молча направилась в кухню. Он пошел за ней. Его охватила бессильная ярость на человека, которого он всегда хотел бы видеть своим отцом. Но теперь, когда он узнал обо всем…
— Это правда? — резко спросил он.
У тетки дрожали руки, когда она доставала из духовки блюдо с запеченным мясом и ставила его на стол.
— Признайся. — Он взял ее за плечи и повернул к себе.
— Откуда ты узнал? — прошептала она.
— Леди Селия увидела миниатюры и заметила сходство. Я сказал, что она сошла с ума. Но потом присмотрелся и впервые обратил на это внимание. Мне не хотелось этому верить, но сходство действительно есть.
— Когда ты был маленьким, у тебя были светлые волосы. — Ей удалось справиться с волнением. — Тогда ты меньше походил на него. С возрастом твои волосы потемнели, и ты стал напоминать его в молодости. К счастью, к этому времени он изменился — располнел и облысел. И все же он жил в постоянном страхе, что ты заметишь сходство с портретом на миниатюре.
— Да, я был просто слеп, — холодно засмеялся Джексон. — Я не обращал внимания, пока Селия… Боже, как ты могла скрывать это от меня?
— Я хотела все тебе рассказать, но потом мы с твоей мамой решили не делать этого. Она боялась, что ты возненавидишь его за ее болезнь или за то, что провел детство не в родном доме, а где-то еще.
— И к тому же все эти годы я думал, что я бастард, рожденный от какого-то аристократа. — У него сжало горло. — В общем-то так и есть. Ведь он бросил нас с мамой.
— Нет, — твердо сказала тетя Ада. — Когда твоя мать в двадцать лет покинула этот дом, он не знал, что она беременна. Да и сама она обнаружила это позже. Я же вообще не имела понятия об их связи.
