Джинджер Хэнсон - Любовь по переписке
Теперь он стоял на одной из грязных улиц Джоплина перед солидным домом, который скрывал свое предназначение за белой краской и красивыми ситцевыми занавесками. Хотя мысль о присутствии Анджелы в публичном доме была ему неприятна, он согласен был на все, лишь бы она была жива.
Надеясь на это, он перешел улицу, поднялся на крыльцо и постучал во входную дверь. Вид женщины, открывшей ему дверь, не оставлял места для сомнений. Ее прозрачное газовое одеяние, так же, как заспанный взгляд, вызвал у него не желание, но презрение. Он постарался отогнать от себя мысль о том, что Анджела тоже могла быть в таком платье, позволявшем чужим мужчинам видеть ее наготу.
– Простите, – проговорила молодая женщина, оглядывая его с головы до ног, от мятой кавалерийской шапки до запыленных ботинок, – мы еще не работаем.
Рэнсом быстро снял шапку. Острый неприятный запах слишком большого количества слишком сладкого дешевого одеколона образовывал невидимое облако вокруг девушки. Взглянув на пакет у него в руке, она обещающе улыбнулась:
– Но я могу сделать исключение для такого красавца, как вы.
Рэнсом сдержался и вежливо ответил:
– Благодарю вас, мисс...
– Нарцисса. – Она как будто нечаянно распахнула свой наряд, вероятно, предполагая, что его присутствие могло что-нибудь скрыть. – Вам нравится то, что вы видите?
Ему хотелось грубо отодвинуть ее с дороги и броситься разыскивать Анджелу. Но он собрал все свое самообладание, как бывало на войне, и с виноватым видом улыбнулся.
– Еще раз благодарю вас за приглашение, мисс Нарцисса, но я пришел сюда за своей женой.
Нарцисса запахнула пеньюар и туго завязала пояс.
– Оказывается, у этой шлюхи действительно есть муж, а я думала, что она обманывает. Пойдемте, я проведу вас к ним.
– Ты, дрянь такая, это моя брошка, ты украла ее у меня, – раздался женский голос сверху.
– Ты сама дала мне ее вчера вечером.
– Не ври...
Две обнаженные женские фигуры промелькнули в зале второго этажа. Дверь захлопнулась с такой силой, что затряслись все украшения, прикрепленные к лестнице.
– Немедленно впусти меня, – девица, оставшаяся снаружи, и колотила кулаками в дверь.
Не обращая внимания на скандал и крики, призывно вихляя бедрами, Нарцисса провела гостя через зал. Рэнсом следовал за ней, с ужасом представляя себе Анджелу в этой обстановке. Если она допустила к себе другого мужчину, он убьет обоих.
Нарцисса открыла дверь в кухню, и оттуда донесся аромат жареной курицы, напомнивший Рэнсому, что он давно уже ничего не ел. Нарцисса отошла в сторону, и он увидел Анджелу, склонившуюся над столом, со скалкой для теста в руках. Красивый мужчина, одетый в куртку из оленьей кожи, сидел на стуле рядом с ней.
– У вас получается прекрасный пирог, детка.
– Тете Джулии было бы приятно это услышать, она была уверена, что я никогда в совершенстве не овладею этим искусством.
Знакомый звук ее голоса доставил ему огромное удовольствие. Злость его исчезла, сменилась чувством облегчения. Она была жива и здорова. Он уже открыл рот, чтобы произнести ее имя.
И вдруг она резко выпрямилась, прижав руку к животу.
– О Боже!
– Что случилось, детка? – Мужчина вскочил со стула.
Рэнсом молча сделал один шаг вперед.
– Мне показалось, что он пошевелился. – В ее голосе слышалось благоговение.
– Что пошевелилось?
Анджела взяла мозолистую руку Шотландца и приложила ее к своему животу.
– Вы слышите?
Умиротворенное настроение покинуло Рэнсома, он почувствовал ревность и злость. Анджела сама приложила руку чужого мужчины к своему телу!
А чужой мужчина прикрыл глаза, прислушиваясь, потом виновато сказал:
– Я не слышу, как шевелится малыш.
Малыш? Для Рэнсома это был шок. Анджела была беременна?
– Хм – произнес он тихим сдавленным голосом, и она, услышав, тут же повернулась.
Радость озарила ее лицо. Типично женским жестом она правой рукой убрала со лба влажную прядь волос. От этого жеста у Рэнсома сжалось сердце, но он постарался не поддаваться своим чувствам. Перед его глазами была только рука чужого мужчины на ее животе. Кровавый туман почти ослепил его.
– Что, черт возьми, ты делаешь в этом публичном доме? – Его холодный тон заставил ее отойти от Шотландца.
– Рэнсом? – произнесла она, и в том, как звучало его имя, в ее хриплом голосе была обезоруживающая невинность. Она сделала шаг к нему. Беременность немного изменила ее фигуру, в ней появилась округлость, которую раньше он не замечал. Как давно она была беременна? Он смотрел на нее, в голове у него опять была только одна картина, как другой мужчина прикасается к ней.
И тогда всплыли старые подозрения. После первой ночи, проведенной с ней, он не видел доказательств ее невинности. Ребенок, который был у нее в чреве, был его ребенком? Или другого мужчины? Может быть, О'Брайон не напрасно так злился, когда они поженились?
Шотландец подошел, стал рядом с Анджелой и спросил:
– Это действительно твой муж, детка?
– Я ее муж, и я был бы вам весьма благодарен, если бы вы не вмешивались в наши дела. Я повторяю, Анджела. Что ты делаешь в этом публичном доме?
Он ощущал, что за его спиной собралось почти все население дома, запах дешевого одеколона заполнил кухню.
Анджела облизнула языком пересохшие губы. Он почувствовал невероятное желание, сила которого испугала его. Ему хотелось заключить ее в объятия, убрать остатки муки с ее розовых щек.
– Шотландец считал, что здесь О'Брайон не сможет меня найти.
Звук ее хриплого голоса подействовал на него возбуждающе, но он опять постарался подавить свои чувства. Похоть. Желание, вызванное похотью, а не основанное на любви. Он называл это любовью, но он не мог любить никого так, как он любил Сабрину. Эта любовь спасла его во время войны, и она не покидала его.
– Он убил миссис Оутс. – Анджела сжала обе руки. Они дрожали и молили о жалости, но Рэнсом не реагировал. – Он пришел за мной. Она пыталась помочь, и он убил ее. – Молодая женщина отвела взгляд от мужа и посмотрела на полынь, которая сушилась над плитой. – Я так и оставила ее, не похоронив.
– Она похоронена, – сказал Рэнсом.
С облегчением и благодарностью она взглянула на мужа.
– Нет никаких оснований злиться на нее. Она не виновата, что я привез ее сюда, в дом Большой Салли. Я думал, что этот О'Брайон не будет искать ее здесь. А Салли нужен был повар.
– Я ведь говорил вам, не вмешивайтесь в наши дела.
– Вы не можете рассчитывать, что я буду молчать, когда вы обвиняете эту женщину в том, что она находится тут.
– Я могу рассчитывать, что вы будете молчать, так как это касается только меня и моей жены.
