Надин Миллер - Сватовство по ошибке
– Мы опоздали почти на целый час. Мама будет в гневе. Ты знаешь, она помешана на точности, когда речь идет о приличиях!
– Не волнуйся. Леди Урсула добрая женщина. Она простит наше опоздание, когда мы объясним его причину, – успокоил его Тристан с показной уверенностью, хотя в глубине души боялся не меньше, чем Гарт.
Гарт смерил его скептическим взглядом:
– Какую причину, ты собираешься ей назвать?
Тристан попытался пошевелить утратившими былую подвижность мозгами, но так и не смог подобрать удачного ответа на этот вполне резонный вопрос.
– Я что-нибудь придумаю по ходу дела, – отмахнулся он от Гарта. – И вообще, я сомневаюсь, что леди Урсула станет поднимать этот вопрос. На таких собраниях обычно бывает много народу, поэтому не думаю, что наше отсутствие успели заметить.
Оглянувшись, он внезапно осознал, что у подъезда почему-то не толпятся бесчисленные кареты, как полагалось бы в столь торжественной ситуации. Перед домом стояли всего два экипажа: ландо Калеба Харкура и еще какая-то черная четырехместная коляска. Кому она принадлежала, было неясно.
– Сегодня точно пятница? – спросил Тристан, охваченный ужасным подозрением, что в угаре бессмысленных развлечений, которым братья предавались всю последнюю неделю, они могли на самом деле потерять счет дням и пропустить вечер предсвадебного ужина.
– По-моему, да. – Гарт потер виски с таким видом, словно этот жест и впрямь мог пробудить его мозги от спячки. – Да, точно! Один из портье в гостиной говорил, что сегодня именно пятница.
– Тогда одно из двух: или этот ужин будет совсем скромным, или мы, наоборот, приехали слишком рано, а не опоздали.
Эта мысль оказалась настолько утешительной, что братья немедленно двинулись вверх по ступеням, держась за руки. Тристан без колебаний нащупал медный молоток и уверенно постучался.
Дверь открыл молодой лакей-ирландец, которого леди Урсула забрала в Лондон из Уинтерхэвен. На его веснушчатом лице отразилось явное облегчение.
– Как я рад вас видеть, милорды! Все гости уже собрались. Все ждут в маленькой гостиной, рядом с обеденным залом.
– Все? – Гарт удивленно приподнял бровь. – Похоже, ужин будет совсем скромным.
– О да, милорд. Стол накрыли всего на девять персон.
– Девять персон? Как странно. Что-то здесь неладно, – пробормотал Гарт, бросая тревожный взгляд на Тристана. – Обычно мама старается собрать как можно больше гостей. Не понимаю, о чем только она думает!
– Список гостей составляла леди Кэролайн… с помощью мисс Харкур, разумеется, – пояснил молодой ирландец, лукаво улыбнувшись до ушей. – Леди Урсула была занята другими делами… если вы понимаете, что я имею в виду.
Тристан решил, что лакей имеет в виду приготовления к свадьбе. Он не мог себе представить, чем еще может заниматься графиня, когда до брачной церемонии оставалось всего три недели.
Лакей принял у братьев шляпы и перчатки и проводил их по коридору.
– Я сам объявлю о вашем прибытии, если вы не возражаете. Две юные леди очень волнуются, и не хотелось бы заставлять их дожидаться старого Фробишера, нашего дворецкого. – С этими словами ирландец распахнул дверь в гостиную и провозгласил: – Это те, кого вы ждете, миледи.
– Гарт! Тристан! Слава Богу, наконец-то! – Леди Урсула, сидевшая рядом с Калебом Харкуром, вскочила на ноги и бросилась к братьям со счастливой улыбкой на лице. – Кухарка только что сказала, что не может больше задерживать ужин, а Фробишер буквально рвет и мечет из-за такого сбоя в расписании! – Графиня наградила обоих молодых людей поцелуями, еще один воздушный поцелуй послала Харкуру и протянула руку к шнурку звонка. – Я позвоню этому старому ворчуну, чтобы он знал, что вы на месте, – добавила она, с трудом удерживаясь от потребности хихикнуть.
Тристан озадаченно взглянул на Гарта. Он просто не мог узнать в этом беспечном ангелочке, приветствовавшем их с таким легкомыслием, ту чопорную и благопристойную даму, которую знал с шестилетнего возраста. Да и этот сидевший за столом здоровяк с мальчишеской ухмылкой на лице утратил свой обычно суровый вид.
Но мгновение спустя Тристан напрочь забыл и о графине, и о Калебе Харкуре. Взгляд его упал на Мэдди и больше уже не мог от нее оторваться. Мэдди стояла у дальней стены вместе с Кэролайн. На ней было то самое платье цвета весенней зелени, в котором она две недели назад покидала Уинтерхэвен. Это зрелище заставило Тристана буквально задохнуться от восхищения.
Но тут в его блаженное забытье вторгся какой-то странный сдавленный звук, похожий на стон смертельно раненного животного. Тристан обернулся к Гарту. Гарт все еще стоял в дверях у него за спиной, и взгляд его был прикован к трем гостям, занимавшим нефритово-зеленую софу, рядом с которой стояли Мэдди и Кэролайн.
Тристан заморгал, не веря собственным глазам. Степенный джентльмен в вечернем костюме цвета красного вина, восседавший в центре композиции, был не кем иным, как виконтом Тинсдэйлом. По левую и правую руку от него расположились две дамы: жена виконта и его дочь, леди Сара Саммерхилл.
– Как она докатилась до такой жестокости? – ахнул Гарт, вцепившись в руку Тристана. Было не совсем ясно, кого он обвиняет в жестокости: свою сестру, посмевшую пригласить леди Сару на этот ужин, или саму леди Сару, явившуюся на предсвадебные торжества своего бывшего нареченного.
В душе Тристана вскипала бессильная ярость. Он понимал, что в качестве шафера своего брата вынужден смириться с необходимостью светского общения с Мэдди до тех пор, пока не состоится эта проклятая свадьба, но он не мог подыскать ни малейшего основания для того, чтобы мучить и унижать Гарта общением с Сарой.
Тристан инстинктивно попытался поймать взгляд Мэдди, страшась того ужаса или отвращения, которые мог прочесть в ее глазах. Но, как ни странно, это причудливое собрание гостей ничуть не смущало мисс Харкур… напротив, в ее янтарных глазах горел огонь решимости и уверенности в себе.
Кэролайн, стоявшая рядом с Мэдди, имела столь же воинственный вид, а леди Сара, обычно такая кроткая и застенчивая, в этот момент напоминала бульдога, готового вцепиться в принадлежавшую ему по праву косточку.
У Тристана засосало под ложечкой. По спине его пробежал холодок ужаса. Он чувствовал себя в эту минуту точь-в-точь как перед входом в те зловещие лионские трабули. Он понимал, что в этой невинной с виду гостиной назревает нечто тайное и страшное. И ощущения его были сродни тем, которые испытывает человек, сидящий на пороховой бочке, в паре дюймов от которой горит смертоносная свеча.
Опомнившись, Тристан пересек гостиную в три шага и подошел почти вплотную к Мэдди и Кэролайн.
