Ширл Хенке - Рай земной
– Вы имеете в виду, выдирать им ноздри и отрезать уши, если они не принесут достаточно золота, чтобы удовлетворить нас? – спросил Бартоломе, зная, что раньше Хойеда и Маргарит пытались увеличить квоту золота.
– Неужели с ними такое проделывали? – в ужасе прошептала Магдалена.
– Да, и этим на сегодняшний день заслужили себе много, – ответил Луис. – И все же Аарон не дал людям Гуаканагари отведать толедской стали, но я не знаю, сколько времени мы сможем сохранить мир, если не изменим наше поведение.
Вот почему он должен выполнять свои обязанности перед моим братом. Он бывалый солдат и сможет держать алчных господ-золотоискателей под контролем, – ответил Бартоломе.
– Сейчас нам надо спешиться. А не то это будет плохим ответом на гостеприимство, если мы перепугаем их, въехав на лошадях в деревню. Видите вон там ограду из тростника, которую построил Аарон? Мы оставим их там, вместе с его лошадьми, пока не соберемся уезжать. Боюсь, нам придется выступить в роли конюхов, – невесело добавил он.
За изгородью мирно паслись несколько лошадей, включая гнедого, на котором прискакал Аарон.
После того как лошади были пристроены, толпы таинцев облепили гостей, направлявшихся в деревню. Спешившись, Магдалена ощущала себя куда более уязвимой. Туземцы удивленно пялились на ее волосы и одежду. Странно было чувствовать себя неловко, будучи одетой, ибо те, что были наги, разинув рот от любопытства, таращили на нее глаза.
– Ужасно жарко. Идите медленно, Магдалена, а не то слишком устанете, – предупредил ее Бартоломе, заметивший ее покрасневшее лицо и затрудненное прерывистое дыхание.
Она упадет в обморок не от жары, а от перспективы увидеть своего мужа, которого не послушала, – сказал Аарон, выходя им навстречу. Он внезапно возник из-за большого дома, одетый в клочок хлопковой ткани, который носили некоторые из вооруженных людей. Он хмуро посмотрел на жену. – Ради всех святых, что ты здесь делаешь?
– Помощник адмирала и я приехали с дарами адмирала, чтобы вручить их его другу Гуаканагари, – с преувеличенной любезностью сказала она, не обращая внимания на его суровый вид, – Ты представишь меня как свою жену, или ты не сказал о нашей свадьбе?
– Да, я сказал Гуаканагари о тебе, госпожа моя. Он был немного разочарован моим поспешным поступком, особенно если принять во внимание, что его сестра за время моего короткого отсутствия подарила мне сына.
Магдалена почувствовала, что задыхается. Ее сковала боль, и только она удерживала ее от того, чтобы броситься по тропинке в джунглях обратно в Изабеллу.
– Кто приехал от адмирала? – спросил высокий молодой красивый человек, приближаясь к Аарону.
По тому, как люди расступились перед ним, Магдалена поняла, что это, должно быть, касик Гуаканагари.
Луис представил Бартоломе, брата адмирала, и Магдалену, новую жену Аарона. Молодой касик поклонился Бартоломе, а затем, поглядев на Магдалену черными пронзительными глазами, заговорил на мягком мелодичном языке с Аароном.
Аарон, гримасничая, переводил:
– Гуаканагари в высшей степени благодарен. Он говорит, что ты очень красива, прекрасная пара для меня, – полным иронии голосом добавил он.
Луис, Бартоломе и Гуаканагари отошли в сторону и погрузились в беседу, явно оставляя Аарона и Магдалену разобраться наедине.
– Ты сошла с ума! Алия только что разрешилась от бремени первым ребенком, и я вовсе не хочу выставлять напоказ мою красивую жену перед ней или Гуаканагари.
– Да, жаль, что твоя «красивая жена» не предпочла смиренно сидеть и ждать в Изабелле, пока ты ходишь тут с важным видом, принимая аплодисменты этих дикарей за твою способность к деторождению. И после этого ты еще осмеливаешься называть развратником Фердинанда Трастамару! Она выплеснула это со всем унижением и подавленной болью, которые превратились в откровенную ярость.
Его перекошенное от злости лицо застыло.
– Я покажу тебе хороший пример, как живут эти дикари. Ты пришла за мной и останешься, потому что я предпочитаю жить здесь.
– Адмирал приказал тебе жить в Изабелле, – сказала она, в ярости топнув ногой.
Адмирал приказал мне укреплять узы между ним и людьми Гуаканагари. Я буду делать то, что считаю нужным. А сейчас я провожу тебя в твое новое жилище. – Он крепко сжал се запястье и повлек за собой, направляясь в центр огромной деревни.
Магдалена, спотыкаясь, брела за ним, благодаря судьбу за высокие сапоги для верховой езды. Несмотря на то что в них было невыносимо жарко и ноги чесались, они куда лучше защищали се от каменистой почвы, чем матерчатые туфельки.
Аарон остановился перед крытой соломой тростниковой хижиной средних размеров возле большого, расположенного на более низком уровне двора в центре деревни.
– Это не такой просторный дом, как бохио, который я делил с Алией, но зато соответствует моему новому статусу твоего мужа, – сказал он и втащил ее внутрь.
После ослепительного солнца Магдалена несколько раз моргнула, чтобы глаза привыкли к тускловатому свету. В сущности, этот дом очень напоминал тростниковую хижину, в которой они жили в Изабелле, но сооружение было немного крепче. Но она ни за что на свете не признается в этом высокомерному грубияну Аарону.
Обстановка хижины была спартанской. В одном углу стоял странной формы стул с резной спинкой и ножками в виде когтей, между двумя столбами в центре комнаты висел гамак, а в углу аккуратно стояло несколько глиняных горшков. Только оружие и седло выдавали, что в хижине жил Аарон.
– Боюсь, здесь еще меньше роскоши, чем можно было себе позволить в Изабелле, – с ледяной улыбкой произнес он.
Один только взгляд, брошенный на гамак, сплетенный из растрепанных нитей, заставил взывать о пощаде ее искусанную насекомыми кожу, но она ничего не сказала.
Наверняка мужчины и женщины не занимаются любовью в таких жутких штуковинах! Но Магдалена согласилась бы отрезать себе язык, чем спросить об этом. Сменив тему, она поинтересовалась:
– А как насчет хваленого таинского гостеприимства? Нас накормят, или ты наказываешь меня и не пустишь на праздник, устроенный в честь помощника адмирала?
– Здесь будет полно еды… а со временем ты научишься помогать готовить ее.
Она сердито передернула плечами:
– Я не одна из твоих таинских женщин. Я аристократка.
– Алия – сестра великого касика. По европейским стандартам – принцесса. И все же она готовила для меня пищу. Боюсь, меня заставили совершить неудачную сделку, женив на тебе, госпожа.
– В эту минуту никто больше меня не хочет, чтобы ты женился на своей дикарке любовнице! – бросила она.
Ты продолжаешь называть этих людей дикарями. У них, может быть, примитивное оружие, но они не так жестоки, как люди белой расы, но зато у них прекрасный образ жизни. Никогда больше не называй их дикарями. Ты поняла меня? – Он впился стальным голубым взглядом в ее исполненные ярости зеленые глаза.
