Мэри Бэлоу - Похититель снов
– Так-так, ты сразу отправился в коттедж, даже не заехав в Кедлстон? – спросила она кузена, широко улыбнувшись и подмигнув Пейшенс.
Но Пейшенс ответила ей таким растерянным и печальным взглядом, что Кассандра раскаялась. Надо посвятить Пейшенс в свою тайну. Они же всегда были близкими подругами. Кроме того, правда скоро обнаружится и станет всеобщим достоянием. Даже в далеком от Лондона Сомерсетшире такие новости долго не утаить.
– Ну конечно, в коттедж, Кассандра. – Леди Матильда тоже улыбнулась и почти кокетливо взглянула на Найджела. – Бедняга Робин чувствовал бы себя в Кедлстоне лишним. Ему пришлось бы все время занимать разговорами Би.
– Надеюсь, – обратился Найджел к Робину, – у вас дома все в полном порядке? Должно быть, приятно снова оказаться в родных стенах, хоть и на короткое время?
– О да, – сдержанно отозвался Робин. – Я бы с радостью задержался там, но волновался за тетю Матильду и Пейшенс, поэтому решил навестить их.
– Да, вы образцовый племянник и кузен, – заметил Найджел, обворожительно улыбнувшись Пейшенс и отвесив ей почтительный поклон. – Могу ли я пригласить вас на следующий танец, мисс?
– Следующий танец мой, – быстро проговорил Робин.
– Нет, Роб, ты ошибся, – возразила Пейшенс. – Ты танцевал со мной первый танец.
Робин в отличие от Кассандры притворяться совсем не умел. Он проводил мрачным взглядом кузину и человека, который семь лет провел на каторге за воровство.
– Ну и дела! – пробормотал Робин себе под нос. – На его месте я бы держался подальше от Пейшенс. Иначе ему несдобровать.
Кассандра раскрыла веер, ослепительно улыбнулась и стала о чем-то болтать со своей тетушкой.
Вечеринка тянулась бесконечно долго. Кассандра уже устала скрывать под маской веселья владевшее ею отчаяние. Кроме того, ей не давали покоя воспоминания о том, что случилось сегодня днем у водоема. Даже сейчас, несмотря на страх, который внушал ей Найджел, она не могла не признать, что он необычайно хорош собой и привлекателен как мужчина. Кассандре приходилось постоянно напоминать себе, что у этого элегантного джентльмена вся спина в рубцах, на лодыжке шрам от железного кольца, а сердце холодное, лживое и расчетливое.
Когда вечеринка закончилась и Найджел повел жену к карете, она пожалела, что тетя Би из-за простуды осталась дома. Откинувшись на подушки, Кассандра закрыла глаза. Придется снова притвориться – на сей раз спящей.
– Итак, моя дорогая, – раздался у нее над ухом спокойный голос мужа, едва дверца кареты захлопнулась и экипаж тронулся, – теперь, когда ты все знаешь, давай решим, как нам быть дальше.
Кассандра открыла глаза. Он сидел напротив нее на сиденье, и лунный свет освещал его лицо.
– Твой защитник неплохо потрудился, – продолжал Найджел. – Ты должна гордиться им.
Кассандра тут же пожалела, что не переговорила с мужем сразу же после возвращения из коттеджа. Она не понимала, что заставило ее солгать ему и сказать, что спала. И нельзя было позволять Робину лгать на вечеринке. Ей не хотелось оправдываться? Почему? Ведь сама Кассандра ничего плохого не совершила, только вела себя как последняя дура.
– Я всегда гордилась Робином, – ответила она. – А сейчас – тем более. Ему так хотелось поскорее вернуться домой. Он ненавидит Лондон, но отложил свое возвращение, потому что я попросила его об этом.
– Наверное, ты жалеешь, что не вышла за него, Кассандра?
– Он достоин лучшего, – ответила она.
В свете луны она видела, что Найджел улыбается.
– И ты не была бы с ним счастлива, – заметил он. Кассандра чуть прикрыла глаза, вспомнив, что случилось сегодня днем у водоема.
– Насколько я поняла, – сказала она, – девять лет назад тебя обвинил именно мой отец? – «Найджелу тогда было лет девятнадцать или двадцать!» – внезапно пронеслось у нее в голове.
– Ты правильно поняла.
– Жульничать в карты и в тот же вечер выкрасть у игроков деньги и драгоценности – как это неблагоразумно!
– Весьма неблагоразумно, – согласился он.
– А прятать украденное в своей комнате, чтобы потом это обнаружили твои обвинители?
– Глупее ничего и не придумаешь. Но я был молод и неопытен, любовь моя.
– Тебя осудили, – продолжала Кассандра, – и ты поклялся отомстить моему отцу!
– О да! Эта мысль поддерживала меня, миледи, и помогала мне выжить. Я поклялся уничтожить его так же, как он уничтожил меня.
– А я должна была стать твоей наградой.
– Да, поистине эта награда – венец моего триумфа. Вы не представляете, миледи, как мне приятно, что те, кто отвернулся от меня девять лет назад и отказывался возобновить знакомство со мной два года назад, теперь узнают, что я владею Кедлстоном и женат на графине Уортинг. Так что я всем утер нос. Вы не согласны со мной?
Кассандра, взглянув на него, презрительно поджала губы. Лицо Найджела то растворялось во мраке, то вновь освещалось луной – карета въехала в парк. Кассандра надеялась, что от мужа не укрылась ее мрачность.
– Ты же виконт! – заметила она. – Почему тебе не удалось избежать наказания?
– Мои враги скрыли это от судей, а потом я покинул пределы Англии. Никто не станет слушать каторжника, который пытается убедить всех, что он благородных кровей. И это при том, что речь выдает в нем джентльмена – человека из другой среды.
– Так все это правда? – спросила Кассандра. Впрочем, какая разница, правда это или нет? Пусть не воображает, будто ей небезразлична его судьба! Она знает все, что должна знать.
Найджел слегка усмехнулся, но ничего не ответил.
– Как ты убедил отца играть с тобой? Ведь он мог узнать тебя.
– За семь лет я открыл в себе недюжинный дар убеждения.
Кассандра поежилась: ее отца вынудили заключить с ним пари! Так папа лишился Кедлстона – его обыграл ловкий мошенник.
– Итак, ты достиг всего, к чему стремился. Заполучил обманом богатство и поместье.
– И жену-аристократку, любовь моя, – добавил Найджел. – Не забывай об этом. Вот только я никогда не жульничал в карты.., и никого не пытался обокрасть.
– Преступники, вероятно, всегда считают себя невиновными? – Она прямо посмотрела ему в глаза. Карета выехала из аллеи, и луна ярко освещало ее лицо.
– Да, именно так, миледи. За семь лет моего пребывания в колониях я не встретил ни одного каторжника, который не был бы невинен, как агнец Божий. – Он негромко рассмеялся. – И тем не менее всех нас заковали в кандалы и отправили на каторгу за преступления, которые мы не совершали.
Кассандра отвернулась к окну, почувствовав дурноту. Что, если широко-широко раскрыть глаза – может, она очнется от этого кошмара? И проснется в своей постели – утром, в день рождения. До того, как стали съезжаться гости…
