Стефани Лоуренс - Предложение повесы
— О!
— Вот именно. А Гарольд, как остальные Кинстеры, строго соблюдает все правила света, особенно те, что касаются брака. Я знаю их на протяжении трех поколений, так что можешь поверить моему слову.
Флик промолчала.
— Ну вот. Горация говорит, что ты пока не дала согласия на брак и это налагает на него дополнительные обязательства. Он предпочел бы ходить за тобой по пятам, но не может. Он делает то, что требует свет, и держится от тебя подальше, пока ты не примешь его предложения.
— Но как в таком случае я узнаю, любит ли он меня?
— Для света любовь ничего не значит. Он не хочет, чтобы он сам, ты или его родные выглядели непристойно, и вынужден ограничиваться получасовыми визитами в присутствии Горации, раз или два в неделю, встречами в парке (опять-таки не слишком частыми) и еще сопровождает вас с Горацией на балы. Все остальное было бы истолковано как неподобающее поведение, а для Кинстеров это неприемлемо.
— А верховые прогулки по парку? Он же знает, как я люблю ездить верхом!
Леди Озбаддистон внимательно посмотрела на Флик:
— Ты, кажется, из Ньюмаркета?
Флик кивнула.
— Ну, прогулка по парку верхом означает, что твоя лошадь идет шагом. Еще ты можешь себе позволить медленную рысь. Не забывай, что ты светская дама. — Флик изумленно уставилась на нее. — Теперь, надеюсь, ты поняла, почему Гарольд не берет тебя с собой на верховые прогулки.
Флик покачала головой.
— Ты только представь, каково приходится Гарольду в последнее время. Он обдумывает каждый свой шаг. Так забавно было за ним наблюдать. — Леди Озбалдистон потрепала Флик по руке. — А что касается любви, то тут ты явно упустила одну вещь.
— Что вы имеете в виду?
— Он вывез тебя в парк в своей коляске.
— Ну и что?
— Кинстеры никогда не катают дам по парку. Только жен. Это правило они сами придумали.
Флик нахмурилась:
— Он ничего мне об этом не говорил.
— Разумеется. Однако тем самым он объявил о своих намерениях. Дал светским матронам понять, что собирается сделать тебе предложение.
Немного подумав, Флик возразила:
— Это нельзя назвать признанием в любви.
— Нельзя, согласна. Но пойми, он натянут как струна, которая вот-вот лопнет. Он никогда не отличался особой выдержкой: нетерпеливый, упрямый. И если сознательно идет на ограничения, это о многом говорит.
Леди Озбалдистон не развеяла ее сомнений, но…
— А зачем он объявил о своих намерениях? Видимо, у него была на то причина? — спросила Флик.
— Думаю, затем, чтобы другие опытные джентльмены, его ровня, если хочешь, держались подальше от тебя.
— Точнее говоря, чтобы их отпугнуть.
Леди Озбалдистон кивнула:
— А на балах он следит за каждым твоим шагом. Значит, ты ему небезразлична.
Флик едва заметно улыбнулась. Леди Озбалдистон заметила это и проговорила:
— Вот именно. Так что нечего хандрить. Он ведет себя идеально. Право, не знаю, чего ты от него хочешь. Любовь — чувство многогранное. Одна из ее граней — готовность защищать любимую женщину. Гарольд тебя защитил. Одной страсти для этого было бы мало.
Флик задумалась.
Певица в этот момент взяла самую высокую и невыносимо долгую ноту. Когда она умолкла, все зааплодировали и поднялись со своих мест, оживленно переговариваясь. Флик присела.
Кивнув, леди Озбалдистон посоветовала:
— Подумай над тем, что я тебе сказала, милая, и поймешь, что я права.
Слова леди Озбалдистон пролили новый свет на происходящее, но, сидя в карете леди Горации, Флик радовалась, что находится в полумраке. Она все равно не была уверена в том, что Демон ее любит, что он может ее полюбить и когда-нибудь полюбит. Другой вариант ее не устраивает.
Оглядываясь на прошедшие недели, она должна была признать, что он действительно ее оберегал, но, быть может, им двигала страсть? Да, он желал ее, и желание, несомненно, было сильным. Но любви она не видела.
И хотя леди Озбалдистон объяснила ей, почему Демон не проводит с ней столько времени, сколько проводил в провинции, оставалось непонятным, почему он так тщательно держит между ними дистанцию. Мысленно поблагодарив старую даму за то, что та вернула ей надежду, Флик устремила взгляд за окно и стала думать, как заставить Демона разрешить ее сомнения. Она не могла спросить его об этом напрямую. А что, если он ответит отрицательно, но неискренне — либо потому, что еще не успел это осознать, либо осознал, но не захотел признаться?
Оба варианта вполне вероятны: ведь она ему не говорила, насколько ей важна его любовь. На все ее вопросы Демон отвечал коротким «нет», и если на этот, жизненно важный для нее, вопрос он тоже ответит «нет», надежда ее умрет, а все мечты пойдут прахом.
Карета повернула, и за окном Флик увидела группу мужчин, стоявших возле таверны. Один из них поднял кружку. Она заметила его лицо и красный шейный платок. Ахнув, она выпрямилась, но карета уже проехала мимо.
— Что с вами, милочка? — спросила Горация.
— Ничего. Просто… — Флик моргнула. — Наверное, я задремала.
— Поспите, если хотите, — нам еще долго ехать.
Флик кивнула, лихорадочно соображая, забыв обо всем на свете. Она хотела было спросить Горацию, где они проезжают, но не решилась, потому что не смогла бы объяснить, почему ее вдруг заинтересовали названия улиц. Она не отрывала взгляда от окна, но до самого дома не увидела ни единой вывески.
Флик уже решила, что будет делать.
Карета остановилась у особняка Кинстеров. Вместе с Горацией Флик неспешно поднялась по ступенькам, пожелала ей спокойной ночи и повернула в то крыло, где была ее спальня. В этой части дома никто, кроме Флик, не спал, а юной горничной было велено не дожидаться ее ночами, так что Флик, никем не замеченная, влетела к себе в комнату и переоделась в костюм, заставивший бы покраснеть любую благородную девицу.
Уже через десять минут Флик прокралась вниз. Дверь не запирали почти до самого рассвета, до возвращения отца Демона. До той поры Хайторп чистил серебро в буфетной, недалеко от парадной двери. Флик на цыпочках вышла в холл. Флик проскользнула в наружную дверь, бесшумно закрыв ее за собой, и облегченно вздохнула.
Выбежав на улицу, она остановилась в тени стены. Ее первым побуждением было пройти по пути следования экипажа, разыскать Блетчли и следить за ним всю ночь. Однако это был Лондон, а не Ньюмаркет: даже в ее наряде было бы неразумно слоняться по улицам после наступления темноты.
Смирившись с реальностью, Флик отправилась на Албемарл-стрит.
Глава 20
К счастью, до Албемарл-стрит было недалеко. Флик отыскала нужный дом без труда: Горация показала ей его, когда они проезжали мимо. Демон жил один, а из прислуги при нем состоял только Джиллис. Флик это было на руку: не придется иметь дела с незнакомцами.
