Лаура Гурк - Обман и обольщение
Кэролайн хмуро прослушала неискреннюю похвалу и заявила:
– Это очень благородно с твоей стороны, Тревор. И ты разрешишь ей устроить ванны и провести электричество?
– Да.
– Это невозможно! – воскликнула она. – Я не могу позволить, чтобы Эштон-Парк был так осквернен!
– Похоже, ты забываешь, что я граф, – холодно заметил Тревор. – Ты подчиняешься мне, и у тебя нет другого выхода, кроме как согласиться с моим решением.
Кэролайн побледнела. Она впервые почувствовала, что ее власти пришел конец.
– И что ты прикажешь мне делать, пока твоя жена будет превращать Эштон-Парк в один из тех вульгарных домов ее Нью-Плимута?
– Маргарет из Ньюпорта, мама, и я думаю, они кажутся тебе вульгарными только потому, что ты никогда в них не бывала. Если судить по лондонскому дому Ван Альдена, то это самые изящные и удобные жилища, которые только можно себе вообразить.
– Есть вещи поважнее, чем комфорт, Тревор, – презрительно заявила она. – Есть традиции, есть правила поведения, освященные временем.
– Прекрасно. Тогда ты можешь поехать вместе с Элизабет в Лондон и помочь ей устроиться на новом месте. Мне кажется, Элизабет твоя помощь понадобится больше, чем Маргарет. А потом можешь вернуться и обучить ее всем премудростям ведения английского хозяйства.
– Понятно. Ну а что мне делать после того, как я превращу твою жену в настоящую графиню?
– Путешествовать, – ответил Тревор и подмигнул ей. – Я порекомендовал бы тебе посетить Италию. Может быть, там ты встретишь какого-нибудь богатого джентльмена, в которого влюбишься. Может быть, даже выйдешь за него замуж.
– Право, Тревор, никогда в жизни я не слышала таких глупостей. Откуда у тебя эти романтические бредни?
Маргарет еще не спала. Тревор отпустил камердинера и начал раздеваться, глядя на полоску света, которая пробивалась из-под двери в ее спальню. Он представлял, как Маргарет лежит в кровати и читает, одетая в одну из своих прозрачных ночных рубашек, или, может быть, она сидит за туалетным столиком и расчесывает волосы.
Его изголодавшееся тело тут же отреагировало на эти образы. Тревор с проклятием отогнал эротические видения. Он не хотел представлять себе Маргарет. Он хотел видеть ее. Хотел прикасаться к ней. Просто хотел ее.
Он развязал галстук, снял жилет и стал расстегивать рубашку. Наверное, ему стоит просто зайти к ней и заявить, что начиная с этого момента они будут спать в одной постели. Черт, ведь Маргарет сама не хотела спать отдельно, и если они окажутся в одной постели, то соблазнить ее будет гораздо легче.
Тревор стащил с себя рубашку и бросил ее рядом, раздумывая над этой идеей, однако отказался от нее. Маргарет еще не была готова к этому. Он полагал, что жена к нему не безразлична, хотя и всячески это скрывает. И пикник доказал его правоту. Прояви он настойчивость, получил бы от Маргарет не только поцелуй. Но после этого она еще больше возненавидела бы его.
Хотя он может зайти и просто поговорить с ней. Тревор подошел к двери и замешкался, думая, не следует ли ему сначала постучать. Но потом решил, что это его дом, его жена и у него есть полное право заходить в ее спальню в любое время. Он взялся за ручку и открыл дверь.
Маргарет действительно читала, но не в кровати. Она сидела в мягком кресле рядом с окном, свернувшись калачиком, ее волосы были распущены. Услышав его шаги, Маргарет подняла голову и быстро закрыла книгу, а потом украдкой бросила ее в ящик стола, который стоял возле кресла, как будто не хотела, чтобы он знал, что именно она читала.
– Я рад, что ты не спишь, – сказал Тревор. – Хочу поговорить с тобой.
Он сел на край кровати. Ее пеньюар не был застегнут, и он не мог не заметить пышных очертаний ее груди под бледно-розовым шелком ночной рубашки.
Маргарет покраснела и запахнула пеньюар.
Тревор отвернулся и перевел дух, пытаясь вспомнить, что он хотел сказать, под каким надуманным предлогом пришел сюда, чтобы побыть с Маргарет, увидеть ее.
– Я хочу сообщить тебе, что Элизабет уезжает в Лондон. Через неделю ее здесь не будет. Моя мать поедет с ней и поможет ей устроиться. Бабушка тоже отправится с ними, потому что хочет походить по магазинам.
– Понятно.
– Я поговорил с матерью о тебе. Она теперь поняла, какое место занимает в доме. И какое место занимаешь ты.
– Меня это не интересует. Я хочу подать на развод.
– Не надо.
– Отпусти меня.
– Нет.
– Мое приданое оставь себе, я не буду с тобой судиться.
– Нет.
– Но почему? Если мы разведемся, ты сможешь снова жениться и у тебя появится наследник.
– Не в этом дело.
– А в чем же тогда? – в отчаянии воскликнула Маргарет.
– Ты моя жена, ты принадлежишь мне, и я не отпущу тебя. Свое я ни за что не отдам.
– Я не принадлежу тебе и не останусь тут в качестве твоей жены. Ты не любишь меня. Когда мой отец вернется из Нью-Йорка, я перееду к нему в Лондон.
Тревор внезапно поднялся с кровати, схватил ее за талию и прижал к себе. Все это произошло так быстро, что Маргарет не успела отреагировать. Он опустил голову и накрыл ее рот жадным, властным поцелуем.
Она безжизненно замерла в его объятиях, не прижимаясь к нему, но и не отталкивая его от себя. Поцелуй стал более нежным. Теперь Тревор соблазнял ее лаской, а не силой. Его ладони скользили по напряжённой спине Маргарет, рот пробовал на вкус ее сочные губы. Он целовал и ласкал ее до тех пор, пока Маргарет не сдалась ему с еле слышным вздохом и расслабилась в его руках. Она прижалась к его груди, и в этот момент Тревор потерял голову от страсти.
Он готов был на все, чтобы овладеть ею и освободиться от мучительного напряжения в теле.
Вдруг он понял: Маргарет победила его. Она оказалась сильнее. Тревор отпустил ее и пошел к себе в спальню.
– Я не дам тебе развод, – спокойно сказал он, остановившись в дверях, – поэтому если ты намерена упорствовать, то будь готова к войне. К тому же ты пообещала, что останешься тут, пока не закончишь отделку дома. Надеюсь, ты сдержишь свое слово.
– Так же, как ты сдержал свое? – с горечью сказала Маргарет. – Ведь ты поклялся заботиться обо мне, любить и уважать?
Она сражалась с ним. Упрямая, гордая, недоверчивая и сентиментальная. Та Мэгги, которую он знал.
– Если станешь моей, я буду заботиться о тебе, – тихо произнес он. – Если будешь относиться ко мне с уважением, я тоже буду тебя уважать. А что касается любви… – Он пристально посмотрел на нее. – Я буду счастлив остаться и любить тебя всю ночь напролет.
– Ты говоришь не о любви, а о совокуплении.
– Это одно и то же. Только глупые мужчины и романтичные женщины думают по-другому.
– Ты действительно в это веришь? Это лишний раз доказывает, какие мы с тобой разные.
