Виктория Холт - Шелковая вендетта
– Довольно жутковато, – поежилась Джулия. – Так и кажется, что вон тот пожилой джентльмен сейчас сойдет с картины и устроит нам хорошенькую взбучку.
– Да, у него суровый вид, – согласился Дрэйк. – Это великий прапрадедушка Вильям. Он был адмиралом. У нас в семье очень сильны морские традиции.
– А вы не боитесь, что они каким-нибудь образом выразят вам свое недовольство, что вы пошли против этих традиций? – спросила Касси.
– Все они давно лежат в могилах.
– Некоторые считают, что покойники иногда возвращаются, – сказала Касси.
– Даже если и так, я буду жить, как читаю нужным. Они в свое время поступали точно так же, – заявил Дрэйк.
– Интересно, почему привидения всегда появляются только в старинных особняках? – спросила я. – Мне никогда не приходилось слышать, чтобы привидение жило в Коттедже. Они живут только в больших домах.
Мертвые – мертвы, – сказала бабушка. – И как бы ни хотелось некоторым их оживить, это невозможно.
Я знала, что она думает о моей матери и Филиппе.
– Насколько я поняла, в этой галерее тоже водятся привидения, да? – спросила Касси, которую очень занимал этот предмет.
– Считается, что да, – ответил Дрэйк.
– С этим связана какая-нибудь история?
Дрэйк вопросительно посмотрел на Изабеллу, и она ответила:
– Ну, в общем, да.
– Расскажите нам, пожалуйста, – взмолилась Касси.
– Касси, ты потом не сможешь спать ночью, – предупредила я ее.
– Неважно, мне хочется послушать.
– Расскажи ты, – попросил Дрэйк сестру.
– Ну, считается, что в этой галерее появляется призрак молодой девушки... тоже из нашего рода, конечно. Это случилось примерно двести лет назад. Ей было шестнадцать лет, и она была влюблена в молодого человека. Отец не разрешал ей выйти за него замуж. Он нашел ей другого мужа – богатого и немолодого. В то время девушки не смели противиться воле отца.
– Теперь они себе это позволяют, – заметила бабушка.
– Думаю, и тогда находились такие, кто не подчинялся запретам, – высказалась я.
– Так вот, Энн Одцрингэм была послушной дочерью. Она распрощалась со своим возлюбленным и обвенчалась с человеком, которого ей навязал отец. После венчания гости пришли сюда на свадебный пир. – Изабелла закрыла глаза. – Иногда я слышу здесь песни менестрелей. Внизу, в огромном холле, устроили танцы; вдруг» в самый разгар веселья, гости обнаружили, что невеста исчезла.
– Прямо как в «Ветке омелы» – пробормотала Касси.
– Не совсем. Она не оказалась запертой в сундуке не пролежала там сто лет. Девушка поднялась в эту галерею и выбросилась из окна. – Изабелла показала я окно. – Говорят, из этого. И разбилась насмерть.
– О, бедная, бедная Энн, – прошептала Касси.
– Лучше бы она сбежала со своим возлюбленным, – сказала Джулия. – Лично я бы сбежала. – Она нежно посмотрела на Дрэйка, но так и не дождалась ответного взгляда.
– Она не сбежала, – сказала Изабелла, – вместо этого она выбросилась из окна.
– И теперь, – предположила Касси, – она бродит по этой галерее.
– Говорят, что она появляется здесь, когда кто-нибудь из семьи собирается вступить в брак, который может оказаться несчастным. Она входит через окно, двигается вдоль галереи, ломая руки, и выкрикивает: «Берегись! Берегись!»
– Вы когда-нибудь видели ее? – спросила я Изабеллу.
Она покачала головой.
– Из этого можно предположить, что все браки, заключенные в вашей семье, были счастливыми, – сказала Касси.
– Если верить этой легенде, то да. Не думаю, что привидение покажется нам.
Джулия пристально смотрела на меня.
– Да, веселенькую тему мы выбрали для рождественской ночи, – сказала она. – Надеюсь, моя комната находится не слишком близко от этой беспокойной леди.
– Что бы здесь ни происходило, внизу все равно ничего не слышно, – успокоила ее Изабелла.
– Слава Богу.
– Давайте выпьем еще, – предложил Дрэйк.
– Какой уютный вечер, правда? – Джулия улыбнулась, оглядывая нашу компанию. – Встречать Рождество в таком замечательном доме... с замечательными людьми... – Она подняла свой бокал. – Счастливого Рождества... всем нам.
Ее взгляд остановился на Дрэйке, и, не сводя с него глаз, она выпила свой бокал до дна.
Рождественским утром мы пошли в церковь. Я удивилась, когда увидела, что Джулия тоже собирается с нами и поняла, что она твердо решила не оставлять меня с Дрэйком наедине.
Я чувствовала себя немного неловко. Мне никогда не забыть, как она взбесилась, когда Дрэйку пришлось уехать из Шелкового дома, как ненавидела меня тогда.
Теперь я уже не сомневалась, что она сама хочет выйти за Дрэйка. Я верила, что он действительно не приглашал ее, хотя она и пыталась представить все в таком свете. И я не верила, что он мог сказать ей хоть что-то такое, похожее на приглашение. Объяснение Джулии звучало неправдоподобно. Если он действительно хотел, чтобы она приехала, то сказал бы об этом прямо и не стал бы, приглашать ее таким странным способом, с помощью туманных намеков. В действительности Джулия узнала, что я нахожусь в гостях в Свэдцингхэме, и примчалась сюда.
Я знала, что она много пьет. Об этом свидетельствовали чересчур яркий цвет лица, внезапная агрессивность и шокирующие реплики, которые она себе позволяла, стоило ей немного подпить.
Интересно, замечает ли это Дрэйк? Он всегда был безупречно галантен и ни разу, за исключением первых минут, когда не сумел справиться с шоком, не отошел от роли гостеприимного хозяина.
После похода в церковь мы собрались в столовой за традиционным рождественским обедом. Сначала подали индейку с разнообразным гарниром, за ней последовал рождественский пудинг с зажженными свечами и, наконец, пироги с мясом. К обеду были приглашены соседи и друзья Дрэйка, которые поддерживали его в избирательной борьбе; поэтому разговор за столом, в основном, шел о политике и приближающихся выборах.
После обеда все разошлись по комнатам, чтобы немного отдохнуть.
Я была очень благодарна Дрэйку, что он нашел время для Кэти и повел ее в паддок кататься на пони. Для меня ре было большей радости, чем видеть их вместе и знать, что они нравятся друг другу.
Вечером приехали новые гости. По этому случаю прибыли музыканты и в столовой накрыли стол с холодными закусками. В галерее устроили танцы, и в присутствии такого большого количества народу она утратила всю свою таинственность.
Дрэйк, как хозяин, должен был пригласить по разу всех присутствующих дам, поэтому мне удалось протанцевать с ним только один танец. Он спросил, нравится ли мне у него в гостях, и я заверила его, что очень довольна всем. Он сказал, что очень рад этому. Потом попросил меня откровенно высказать свое мнение относительно карьеры политика.
