Мэри Патни - Моя прелестная роза
— А ты не знаешь, что это было за поручение?
— Я ни о чем не спрашивал, считая, что это не мое дело, но, может быть, это поручение прольет свет на планы твоего брата. Я пошлю за Гарднером.
Позвонив в колокольчик, герцог позвал лакея и велел найти помощника стюарда.
Когда они вновь остались одни, герцог сказал:
— Не проще ли подождать, пока твой брат возвратится? Я много раз убеждался в его замечательном здравомыслии. Когда сочтет нужным, он приедет домой.
— Вернется ли он? Ведь он отсутствует уже больше месяца. Блэкмер утверждает, что болезнь не могла повредить его мозг, но кто может сказать наверняка. Он ведет себя так странно, что я боюсь худшего. — Майкл скривил губы. — Подумать только, он уехал один, без лакея. Выступал на сцене под вымышленным именем. Конечно, он всегда любил театр, и все же кто бы мог предположить подобное?
— Однако факт есть факт. — Допив чай, герцог отставил чашку в сторону. — Есть ли какие-нибудь особые причины, понуждающие тебя срочно отыскивать Ашбертона?
Майкл подошел к окну.
— Есть, но они не столь уж важны. — Невидящими глазами он смотрел на серый дождь за окном. — Я все еще не могу принять утверждение, что мой брат умирает. Я должен видеть его своими глазами, убедиться, что он в самом деле тяжело болен. Кто знает, может быть, доктор Блэкмер со своим пессимистическим диагнозом просто шарлатан. Если он и впрямь тяжело болен, я хочу, чтобы его осмотрел Ян Кинлок, Думаю, что нужна будет и помощь Кэтрин. Именно лечение Яна и уход Катрин спасли мою жизнь. Возможно, им удастся спасти и Стивена.
— А если окажется, то он неизлечимо болен?
— Тогда я хочу с ним попрощаться. — Майкл сглотнул. — Хочу сказать, как высоко его оценил за эти два последние года. Кеньоны — народ крепкий, я был уверен, что буду с ним общаться еще лет тридцать — сорок. — Он потер шею, которая побаливала после долгого путешествия. — Любопытно, какой разной может быть дружба.
Ты, Люс, Николае и я выросли все вместе. Мы знаем все самые темные тайны друг друга. Все вы пользуетесь моим полным доверием. Но Стивен — мой брат. Нас связывают не только узы крови, но и общие детские воспоминания, а также схожие темпераменты. Иногда это обременительно. Много лет мы жили во взаимном отчуждении. Но с его уходом в моей жизни останется пустота, которую никто не сможет заполнить. Я… я должен сказать ему это.
— Я всегда сожалел, что у меня нет брата или сестры, — сказал Рейф. — Слушая тебя, я не знаю, радоваться ли мне, что моя жизнь сложилась проще, или сожалеть по поводу того, чего я был лишен.
После недолгого колебания Майкл медленно произнес:
— Думаю, лучше уж любить и потерять, кого любишь, чем вообще никого не любить. Но терять того, кого любишь, это сущий ад.
А потерять брата, энергичного человека, который всего на два года старше, означало бы столкнуться лицом к лицу со смертью. На войне Майклу не раз приходилось видеть мгновенную гибель людей, но в смерти родного человека есть что-то коварное, лично тебя задевающее. Если Стивен может умереть от неизлечимой болезни, то и он, Майкл, не застрахован от подобной участи. То же самое угрожает и Кэтрин, и их юному сыну Николасу. Думать об этом было невыносимо.
Никто из них не проронил больше ни слова до прибытия помощника стюарда. Отвернувшись от окна, Майкл увидел небольшого, плотно сбитого рыжеволосого малого.
— Вы меня вызывали, ваша светлость? — спросил помощник стюарда.
Рейф кивнул.
— Гарднер, это лорд Майкл Кеньон, брат герцога Ашбертона. Он хочет знать, что поручил тебе сделать Ашбертон в Лондоне.
— Прежде всего я отвел его лошадь в город и оставил Ашбертонском доме, — ответил Гарднер. — Домоправительница дала мне узел с одеждой для своего хозяина, затем я получил для него деньги от его банкиров и специальную лицензию в юридической коллегии.
Все ошеломленно молчали. Затем Майкл недоверчиво сказал:
— Что за дьявольщина! Это была брачная лицензия?
— Да, сэр. — Увидев выражение лица Майкла, помощник стюарда инстинктивно попятился. — Это было главное поручение. Остальные были даны попутно, потому что я ехал в Лондон.
Видя, что его гость на грани взрыва, Рейф поспешил вмешаться:
— А ты помнишь имя женщины, на которой он хотел жениться?
— Извините, сэр, — в замешательстве ответил Гарднер. — Я просто вручил клерку бумагу, написанную Ашбертоном. Я бегло просмотрел ее, но не помню имени леди. — Подумав, он добавил: — Записка была довольно короткая, но у меня осталось впечатление, что он собирается жениться на одной из актрис театра Фицджералда.
— На комедиантке? — сплюнул Майкл. — И ты даже не задумался над этим?
Глаза рыжеволосого парня были лишены какого-либо выражения.
— Мне непозволительно высказывать сомнение в решении герцога, милорд.
Рейф метнул быстрый взгляд на Майкла.
— Если тебе нечего добавить к сказанному, можешь идти, Гарднер.
Как только помощник стюарда ушел, Майкл гневно проговорил:
— Господи, только бы мне удалось отыскать Стивена вовремя. Должно быть, болезнь подействовала ему на голову, в противном случае он никогда не решился бы сделать какую-то гулящую девицу герцогиней Ашбертон.
— Из того, что он получил свидетельство, еще не следует, что бракосочетание состоялось, — заметил Рейф. — К тому же, если он вбил себе в голову, что женится, тебе все равно не удалось бы его отговорить.
— Но попытаться-то я мог, — мрачно сказал Майкл. Рейф вздохнул:
— Отнюдь не обязательно, что его избранница — девица распутная. Фицджералд — вполне приличный человек, джентльмен. У них с женой очень неплохая труппа. Конечно, актеры есть актеры.
— Вот именно, — язвительно сказал Майкл. — Я лично не имею никаких видов на состояние Стивена, но будь я проклят, если допущу, чтобы какая-то бесстыжая тварь, пользуясь его беспомощным состоянием, попыталась наложить лапу на его деньги.
— Но, может быть, он любит эту женщину? Майкл выразительно фыркнул.
— Циник, — невозмутимо сказал Рейф. — Пусть даже это не любовь, но если она скрашивает его последние дни, какое право у тебя вмешиваться?
Лицо Майкла напряглось.
— Стивен — человек утонченных вкусов. Его первая жена была образцом благопристойности. Я просто не могу поверить, что некая вульгарная искательница приключений, намеренная изрядно пощипать моего брата, каким-то образом сможет скрасить его последние дни.
— Да, кстати. Его первая жена. Тебе особенно неприятно, что ее место может занять какая-то простая женщина, Потому что ты очень ее любил?
Майкл заколебался.
— Я слишком долго служил в. армии, чтобы хорошо знать Луизу. Она была очень красива. Обладала безупречными манерами. И… и просто замечательно вышивала.
