Джулиана Маклейн - Блестящая партия
Обрадовавшись такому теплому приему, Мартин наклонился и поцеловал Софи в щеку, после чего она взяла его под руку и повела по залу.
– Надеюсь, дорога была не слишком скучной? – спросила она.
Мартин охотно рассказал ей, что в дороге ему действительно было скучно, и Софи внимательно выслушала его, а затем сама рассказала о некоторых случаях, происходивших с ней в дороге. Не прошло и нескольких минут, как Мартин начал улыбаться и один раз даже засмеялся. Джеймс не переставал изумляться тому, как ему повезло с женой, столь же фантастически богатой, сколь и очаровательной. Эта женщина могла сотворить даже такое чудо, как, например, заставить его вечно хмурого братца улыбнуться.
– Тут есть несколько молодых девушек, – заметила Софи, – если хочешь, я представлю тебя.
– Конечно, хочу!
Когда они подошли к нескольким стоявшим в стороне дамам, Софи тут же обменялась с ними любезностями, и они радостно заулыбались ей в ответ. При этом Джеймс почувствовал, что все гости восторгаются его молодой женой.
– Леди Бичем, – произнесла Софи, – могу я представить вам брата моего мужа, лорда Мартина Лэнгдона? Мартин, это леди Бичем и ее дочь леди Эмма Кросби.
Мартин вежливо поклонился и тут же спросил разрешения у Эммы записать свое имя в ее карточке для танцев. Зазвучала музыка, и молодые люди закружились в танце.
– Ты совершенно поразительная женщина, – сказал Джеймс жене, когда они, уединившись на балконе, нашли свободное место возле растущей в красивом горшке маленькой елки. Октябрьский вечер выдался теплым и безветренным, в воздухе стоял аромат недавно опавших листьев.
– Чем же это? – кокетливо спросила Софи. – И, пожалуйста, не опускай деталей.
Джеймс усмехнулся:
– Ты умеешь дать людям почувствовать, что высоко ценишь их: каждому кажется, что ты весь день ждала возможности поговорить именно с ним, и поэтому каждый из них обожает тебя.
Положив руки на балюстраду, Софи недоверчиво спросила:
– Меня? Американку? Кто мог когда-нибудь подумать такое?
Положив свою руку поверх ее руки, Джеймс кивнул:
– К сожалению, в отношении прошлого ты права, но теперь ты всех очаровала и победила Англию.
Софи рассмеялась:
– О, Джеймс, мне никогда никого не хотелось побеждать, я только хотела найти свое счастье.
– И ты нашла его? – Он был невероятно удивлен своим вопросом и своим желанием узнать ее ответ, потому что прежде ничуть не заботился о том, счастлива ли она. Зато общение с женой в последние несколько недель доставляло ему большую радость, и он не мог этого не оценить.
Софи коснулась его щеки ладонью.
– Да, я никогда не была счастлива более чем сейчас. Особенно я рада тому, что мы сумели доставить удовольствие друг другу.
Удовольствие. Джеймс вспомнил, как использовал это слово всего месяц назад, в ночь перед отъездом в Лондон. Тогда он уехал, даже не попрощавшись с женой, лишь сказав ей, что нет ничего плохого в том, чтобы доставлять друг другу удовольствие, однако он никогда не полюбит ее.
Хотя Софи говорила, что любит его, он не поверил ей в ту ночь, поскольку считал это невозможным. Любовь нельзя так легко обрести, и она не может появиться так быстро, думал Джеймс; он был уверен, что Софи вышла за него замуж только ради титула. Теперь, глядя в ее глаза, он испытывал неподдельный восторг. Это было как огромная приливная волна, мощность которой возрастала с каждой ночью, проведенной в ее объятиях, с каждым утром, когда он просыпался рядом с ней.
Неужели это и была любовь? И если да, то когда это началось?
Джеймс вспомнил недавнюю ночь в его спальне, когда Софи задавала ему вопросы о его детстве. После этого, когда они занимались любовью, какая-то дверца в его душе чуть-чуть приоткрылась. Наверное, это и было начало. Он почувствовал прежде незнакомый ему прилив нежности, и потом из него выросло что-то большее.
– Ты была сейчас так добра с Мартином. – Джеймс взял руку жены и поцеловал. – Спасибо тебе.
– Меня не за что благодарить: я действительно рада ему. Надеюсь, Мартин, в конце концов, поймет, как хорошо мы относимся к нему, и согласится жить с нами.
Джеймс был откровенно растроган ее словами.
– Я никогда в жизни не встречал такого человека, как ты. Никто вот так, без стеснения и боязни, не решался высказывать при мне свои чувства к другому человеку.
Софи лукаво посмотрела на мужа:
– Может быть, тебе самому стоит попробовать когда-нибудь?
Джеймс наклонился и крепко поцеловал ее в губы, потому что только так мог выразить ей свои чувства. Он сам не понимал, что с ним происходит, и, конечно, не в состоянии был высказать это словами.
Позже, ночью, Джеймс пришел в ее спальню. Софи сидела в кресле у горящего камина, без одежды, ожидая его. Когда он подошел к ней, она встала, и он обнял ее.
Это была любовь, и он больше не мог ей противостоять.
На следующее утро Софи в окно увидела, что Пьер Биле в составе небольшой компании направляется в сад.
Ей так и не удалось получить какой-либо информации о его намерениях. Когда накануне она гуляла с Пьером, он не сказал ничего подозрительного, и она терялась в догадках, пытаясь предположить, что он собирался предпринять. Возможно, этот человек был совсем не так опасен, как думала Марион, но, может быть, эта опасность была просто скрыта до поры до времени.
Проходя по коридору, Софи остановилась перед дверью комнаты Пьера. Ах, если бы она могла узнать о нем побольше... ну хоть что-нибудь!
Вокруг было совсем тихо, и Софи никак не могла оторвать глаз от дверной ручки комнаты Пьера. Что, если она найдет там ключик к разгадке тайны? Может быть, дневник?
Дневник? Слишком заманчивая надежда.
Во всяком случае, если она собирается уговорить Марион открыть всю правду Джеймсу, ей сначала нужно самой узнать, в чем состоит эта правда. Она не может вечно хранить этот ужасный секрет от мужа, особенно теперь, когда, как она надеялась, он готов доверять ей и полюбить ее.
Наконец, еще раз оглядевшись и убедившись, что ее никто не видит, Софи приоткрыла дверь в комнату Пьера.
Стоявшая у стены кровать была аккуратно застелена, камин погашен. Открытый саквояж виднелся на полу у окна, на комоде лежали щетки и бритва.
Софи на цыпочках подошла к саквояжу и, заглянув в него, убедилась, что он пуст, а когда открыла дверь гардероба, то обнаружила лишь несколько дорогих рубашек и костюмов. Ощущая неловкость, чувствуя себя виноватой, она засунула руку в карман одного из них, затем в другой, надеясь найти хоть что-то... Однако все карманы оказались пустыми.
Закрыв дверь гардероба, Софи подошла к туалетному столику, на котором обнаружила путеводитель по Лондону. Больше кругом не было ничего необычного.
