Джулиана Гарнетт - Леди и горец
— А как же леди? Если ты не вернешься, то… — Он замолчал, не закончив фразы, и это сделал за него Роб.
— В случае если я не вернусь, брак по согласию, заключенный между нами, обеспечит ее имущественные права и защитит от преследований властей за незаконное сожительство, запрещенное шотландским законом. Однако от Аргилла ее ничто не сможет защитить. Поэтому тебе лично придется проследить за тем, чтобы она была благополучно доставлена в замок Уэйкфилд. Ты пошлешь письмо сэру Пейтону Лэнгдону, что живет в нижнем течении реки Уэр, Он встретит вас на границе и возьмет леди под свою защиту и опеку.
— Но у твоей леди несговорчивый характер. Она может и не согласиться.
Саймон тяжело вздохнул. Роб ухмыльнулся.
— Да, характер у нее не мед, это точно. Но я, Саймон, верю в твой дар убеждения, а также в твое удивительное терпение и умение сносить брань и попреки.
— Да уж. Чего только я от тебя не наслушался за время нашего знакомства!
— Ты всегда был мне верным товарищем. — Роб положил руку на широкое плечо Саймона. — Да, не забудь призвать к оружию всех своих родичей, а в случае необходимости напомни Дугалду Макнэшу, что он обязан мне вассальной службой.
Саймон фыркнул, тем самым дав понять, что он невысокого мнения о Дугалде Макнэше и его родственниках.
— Если сюда пожалуют Макнэши и Макгрегоры, в замке начнутся ругань и ссоры.
— Возможно, — согласился Роб. — Зато леди будет в безопасности.
— Когда ты уезжаешь?
— Через неделю, ни днем позже.
Всего семь дней, а то и меньше вместе с Джудит. Всего семь дней — и он покинет замок, чтобы вступить в игру с судьбой. Роб решил посвятить оставшееся до отъезда время Джудит. Он нашел ее на кухне. Она была в шафрановом лейне, подаренном Макнэшами; мешавший двигаться длинный шлейф заткнула за пояс. На поясе висело большое металлическое кольцо с ключами от хозяйственных построек, находившихся в ее ведении. Несмотря на нападение, кладовые в замке были полны, а к Дню святого Мартина арендаторы должны были внести скопившиеся к концу года недоимки. С такими способными к хозяйственной деятельности людьми, как Саймон и Джудит, владелец Гленлиона мог не опасаться разорения. Войдя на кухню, Роб сразу почувствовал приятный запах выпекавшегося в печи свежего хлеба. В висевшем в очаге огромном котле поспевало баранье рагу с овощами.
— Пшеничные лепешки, — ответила Джудит на вопрос мужа «Что у нас сегодня на обед?». — И «стью» — тушеная баранина, которую ты так любишь. Но если ты не оставишь в покое черпак, добавки я тебе не дам.
Роб ухмыльнулся и послушно повесил на гвоздь большую ложку на длинной ручке, которую он было взял, чтобы отведать бурлившее в котле густое варево.
— По-моему, ты достаточно уже сегодня поработала. Пойдем со мной, миледи, — прогуляемся немного на свежем воздухе.
— Безделье замучило, добрый сэр? — выгнув бровь, осведомилась Джудит. — Не знаю, как у тебя, но у меня лично дел по горло. Надо обмазать солью и отнести в кладовку сыры и масло, проследить, чтобы мед выкачали из сотов и перелили в горшки, а еще…
— С этим можно подождать, — веско заявил Роб.
Джудит заговорила о том, что ей необходимо дать кое-какие поручения Мораг, а также проинструктировать деревенских девушек относительно сбора съедобных трав. Однако Роб, не обращая внимания на ее протесты, взял ее за руку и повел в сторону конюшен. Деловой настрой у Джудит развеялся только после того, как они, оседлав лошадей, выехали из ворот замка и помчались по змеившейся среди полей дороге. Подул ветер, и Джудит, поежившись, накинула на голову капюшон. Осень уже вступила в свои права, о чем свидетельствовали и поднявшийся пронизывающий ветер, и стоявшие по ночам холода. Фермеры на полях заканчивали уборку овса, ячменя и проса. Оглядев поля, Роб подумал, что, если ему удастся осуществить свой план, он вернется домой к празднику последнего снопа. Праздник в этом году обещал быть радостным, особенно учитывая то обстоятельство, что у фермеров, несмотря на нападение и нанесенный им ущерб, закрома отнюдь не пустовали. День выдался ветреный, но погожий. Небо отливало бирюзой, а солнце щедро оделяло теплом трудившихся на полях крестьян. На месте недавних пепелищ поднимались сделанные из торфяника или сложенные из глинобитного кирпича стены новых фермерских домиков. К востоку от деревни простиралась широкая долина с торчавшими из земли огромными камнями.
— Говорят, их установили здесь древние кельтские племена, — сказал Роб, когда они придержали коней рядом с одним из таких каменных чудовищ. — Неизвестно, правда, с какой целью. Если приглядеться, можно заметить вырезанные на их поверхности загадочные знаки.
Джудит соскочила с коня и, отпустив его попастись, подошла к гранитной глыбе и вложила пальцы в высеченные в ней углубления.
— Древние сказания утверждают, что эти глыбы могут говорить, — негромко произнесла она. — Как ты думаешь, что они могли бы нам сказать, если бы и в самом деле заговорили?
Роб ухмыльнулся: фантазии Джудит показались ему забавными. Ослабив повод, он позволил своему коню дотянуться до покрывавшей землю ковром высокой травы.
— А ты сама как думаешь? — в свою очередь, осведомился он, когда дожидавшаяся его ответа Джудит приложила к глазам ладонь и вопросительно на него посмотрела.
— Возможно, они поведали бы нам, что наша жизнь слишком изменчива и быстротечна, а потому надо наслаждаться каждым ее мгновением.
Роб вздрогнул, и улыбка, тронувшая его губы, исчезла. Налетел порыв ветра, и трава зашелестела: высокие стебли клонились друг к другу, будто перешептываясь. Она догадалась! Конечно, она не смогла бы сказать со всей уверенностью, когда и зачем он уезжает, но она совершенно точно знала, что в ближайшее время он покинет замок.
Он с шумом втянул в себя воздух, подыскивая подходящие для ответа слова, но она пришла ему на помощь и, прежде чем он успел заговорить, сказала:
— Я хочу поехать с тобой.
— Нет. — Он не стал спрашивать, откуда она узнала о его отъезде. Сейчас это было не столь уж важно. — Это очень опасно для тебя.
— Ты заблуждаешься. Когда ты ушел с Дугласом в поход, я не чувствовала себя в безопасности даже за стенами Гленлиона. И как ты знаешь, не без оснований. Просто я обречена жить в вечной тревоге за свою жизнь, если с тобой что-нибудь случится.
— Если со мной что-нибудь случится, — сухо сказал он, — тебя отвезут во владения твоего семейства в Англии.
У нее в глазах проступило выражение ужаса.
— Значит, ты все за меня решил?
— Послушай, Джудит, я…
— И когда же ты намеревался сообщить мне о своих планах? Или ты, быть может, вовсе не собирался со мной об этом разговаривать, и я узнала бы о твоем отъезде, лишь обнаружив в одно прекрасное утро, что тебя нет со мной рядом? — Она подошла к нему и положила руку ему на колено. В этом простом, доверительном жесте крылась просьба, даже мольба. — Воз.1 ми меня с собой, Роберт Гленлион. Если я останусь здесь, то вся изведусь от ожидания и неизвестности.
