Барбара Бенедикт - Судьба
— Напротив, — царица приложила палец к губам Ики, предотвращая дальнейшие извинения, — у тебя были все права. Змеи не позволили бы самозванке уйти оттуда живой. Их прием показал, что на тебе лежит благословение Матери.
Ика ощутила тепло во всем теле. Вот почему ее так приветливо здесь встретили!
— Скажи мне, плясунья, ты когда-нибудь любила?
Вопрос застал ее врасплох. Она собралась с мыслями и ответила, тщательно подбирая каждое слово:
— Любая девушка рано или поздно испытывает подобное чувство.
— Даже царские советники не могли бы так искусно ответить на этот вопрос. Прошу тебя, скажи мне правду. Я имею в виду не временное увлечение. Очень важно, испытала ли ты всепоглощающую страсть.
Вспомнив об объятиях Язона, Ика покраснела.
— Да, — ответила она, решив ничего не скрывать. Трудно было спрятаться от такого пронизывающего взгляда.
— И ты отдалась ему полностью?
Ика кивнула. С нее будто свалился тяжелый груз. Пасифая, казалось, поняла это, и ее нежная улыбка приободрила ее. Ика доверилась ей как матери и рассказала все о Язоне, скрыв, правда, его имя и местонахождение. Она, впрочем, сообщила о планах покинуть остров на следующий день.
— Хорошо, — ответила Пасифая, положив ей на плечо свою хрупкую руку. — Я помогу тебе в этом.
— Но почему? Почему вы помогаете нам?
Пасифая отвернулась и направила взор в окно. Мысли ее тоже устремились куда-то далеко.
— Я тоже знаю, что такое любовь, — произнесла она мечтательно. — Я помню, как в первый раз встретила царя. Такой высокий, светловолосый, непохожий на других мужчин. Он был никем, чужеземным солдатом, доставшимся моему мужу, но я сразу поняла, что наши судьбы сплетены.
Ика тоже вспомнила, как в первый раз увидела Язона.
— Когда старый царь умер, — продолжала царица, — кого еще мне было просить разделить со мною трон. Я не слушала других, не внимала слухам, не обращала внимания на предупреждения жриц. Я думала, что мы любили друг друга.
Пасифая вздохнула.
— Будь осторожна, дитя мое. Такое сильное чувство небезопасно. С тех пор я поняла: женщина относится к своему чувству очень бережно, как к бесценному дару, мужчина же ищет только наслаждения и покорности. Моя любовь поработила меня. Я так боялась потерять любимого, что пошла бы на все, лишь бы удержать его рядом с собой. Я постепенно отдавала сердце, гордость, душу, пока наконец осталась ни с чем. Он покинул меня.
Ика потрясла головой.
— У нас все по-другому.
— Так ли? — царица обернулась и посмотрела на нее холодным взглядом. — Я тоже так думала. Посмотри на меня, на то, чем я стала.
Наступила настороженная тишина. Ика вспомнила о предупреждениях Дамоса и Тузы.
— Уже поздно, — сказала Пасифая, не желая дальше проводить сравнения. — Нам нужно отдохнуть.
Ика кивнула с грустным выражением лица.
— Завтра у тебя будет немало хлопот, царь своенравен и непреклонен в своем преследовании. — Царица дотронулась до ее руки. — Этот человек, ты уверена в нем? Он на самом деле хочет уйти отсюда вместе с тобой?
Ика кивнула, испугавшись такого вопроса. Она едва могла дождаться, когда же они с Язоном начнут новую жизнь.
— У меня не так уж много власти, но этой ночью я могу тебя защитить. Завтра я поговорю с моей верховной жрицей. Если у тебя возникнут проблемы, обратись к Наоре. Она поможет вам покинуть остров.
— Очень любезно с вашей стороны, но…
— Нет, это не любезность. — Пасифая убрала руку с плеча Ики, весь вид ее выражал озабоченность какими-то делами. — Так нужно. Спокойной ночи, дитя мое, и удачи тебе. Может быть, мы никогда больше не встретимся.
Ика поняла, что с ней прощаются, но не хотела оставлять эту женщину одну.
— Мне позвать служанку? — спросила она. — Или вашу дочь?
Пасифая, посмотрев в окно, казалось, съежилась.
— Нет, спасибо, — ответила она шепотом. — Я лучше останусь наедине со своими мыслями. Мои воспоминания теперь лучшее общество для меня.
Не зная, что еще можно сделать, Ика вышла, решив тем не менее найти Ариадну. Кто-то должен присмотреть за ее матерью.
К удивлению Ики, Ариадна ждала ее в комнате, предназначенной гостье. Ика описала состояние ее матери, но девушка только пожала плечами.
— Трудно любить человека, который презирает тебя. Мы часто оставляем ее грустить в одиночестве. Непонятно, почему мама так желает быть униженной? Разве она не видит, что слишком стара для человека, который предпочитает молодость?
Ика не нашла, что ответить.
— Не беспокойся о ней, — продолжала Ариадна. — Она, без сомнения, уже приняла снотворное и видит приятные сны. Расскажи лучше о своем возлюбленном. Правда ли, что он хочет забрать тебя отсюда?
— Ты все слышала? — неизвестно, что больше раздражало Ику — безвольность Пасифаи, привычка ее дочери подслушивать или желание девушки узнать как можно больше о ее личной жизни.
— Мне, как будущей царице-богине, следует знать обо всем, что происходит во дворце. Мне также нужно знать, поможешь ли ты мне бежать с этого острова. Помоги мне освободиться от власти отца.
— Но…
— Отец уже строит планы относительно меня. — Ариадна сжала ее руки в своих. — Он хочет добиться военного сотрудничества с одним царством, выдав меня замуж. Отец хочет продать меня, как сосуды с маслом. — Выпрямившись, она вновь приобрела царскую осанку. — Я — Ариадна, царица-богиня Крита. Я должна следовать только велениям своего сердца.
— Ты любишь другого?
Ариадна пожала плечами, выражение ее лица напомнило таинственную улыбку ее матери.
— Давным-давно я повстречала в полях танцующее божество. Вы, греки, зовете его Дионисом, но у нас он известен под более древним именем. Он прошептал мне на ухо, что наступит день, когда мы будем танцевать вместе. Мы будем вместе навсегда.
— Тогда пусть он и спасает тебя.
Улыбка Ариадны погасла, и выражение ее лица стало более суровым.
— Я не могу позволить себе ждать.
— Но ты понимаешь, царевна. Ведь твой отец захочет отомстить. Я могу рисковать собственной жизнью, но не жизнью моего возлюбленного.
Царевна еще раз сжала ее руки, посмотрев на нее пристально своими голубыми глазами.
— Ты не понимаешь. Мне очень нужно убежать. Я должна убежать. — Она отстранилась и взволнованно заходила по комнате. — Если ты мне не поможешь, мне придется положиться на одного афинянина.
— Неужели на Тезея?
Ариадна удивленно обернулась.
— Ты знаешь его?
— Я знаю только, что он хвастун. Не понимаю, как он может помочь тебе, будучи в темнице.
Ариадна потирала руки.
