Джо Гудмэн - От всего сердца
— У тебя заученная интонация: то мягкая и тягучая, как мед, то холодная и отрывистая. Нарочито-искусственная. Ты мог бы быть и аристократом-плантатором, и торговцем-янки.
Возможно, я и то и другое.
Вот как?
Грей чуть нахмурился.
— Ты знаешь, Беркли, что я хозяин отеля и игорного дома. Еще я владею частью паев железной дороги и земельными участками в Сан-Франциско, которые со временем пущу в оборот. Я такой же туповатый и твердокаменный делец, как и любой банкир или торговец в городе. В одном ты права. Я — человек осторожный.
— И родился ты…
— На корабле.
Зеленые глаза Беркли расширились.
— На корабле… — негромко повторила она. Грей кивнул.
— В самом центре Атлантики, в нескольких сотнях миль от Чарлстона. Я побывал в портах Лондона и Парижа, Бостона и Сингапура, Шанхая, Буэнос-Айреса и Рима. Может быть, отсюда и мое произношение.
— Не исключено. Стало быть, твои родители были не просто пассажирами.
— Нет.
Беркли ждала продолжения, но Грей молчал, и она не стала допытываться.
— Как ты оказался в Сан-Франциско?
— Кит повредил корпус нашего корабля, и нам пришлось направиться к берегу. Мы высадились неподалеку отсюда. Слухи о «золотой лихорадке» только что достигли побережья, и к тому времени, когда мы выбрались на сушу, палатки и хижины уже опустели. Наш корабль оказался первым заброшенным судном в бухте.
— Иными словами, у тебя не было иного выбора, кроме того, чтобы остаться в городе.
— Да, но это не имело значения. Мне понравилось здесь. Я сразу набрел на золотую жилу. Взяв все, что лежало на поверхности, я продал участок людям, которые были готовы вкалывать не покладая рук, лишь бы добыть остальное. Вернувшись в город, я увидел, что здесь можно сколотить состояние. Первый свой игорный дом я устроил на том самом корабле.
— Он все еще здесь?
— Нет, он сгорел. Я спас только его носовое украшение.
— Рею?
— Да. Мне пришлось еще дважды спасать эту дамочку, когда огонь пожирал все остальное.
— Я слышала об этих пожарах и прибыла сюда вскоре после того, как случился последний из них. Даже не представляю себе такую страшную катастрофу. Доннел сказал, что она погубила большую часть города.
— Верно. Но стоило остыть углям, и город сразу начинали восстанавливать.
— Вот почему ты назвал отель «Фениксом». Ты поднял его из пепла.
Грей намотал на пальцы локоны любимой.
— Иди ко мне, — попросил он, и Беркли тотчас прильнула к нему. Грей впился в нее долгим поцелуем. Казалось, она тает от его прикосновений. Когда Беркли вновь положила голову ему на плечо, Грея охватило ощущение покоя и уюта. — Ты проведешь эту ночь со мной, — сказал он.
— Да, до утра.
— Ты останешься здесь и утром.
— Хорошо, Грей.
Он опустил взгляд на ее золотистую голову. Грея терзали сомнения, особенно после того как Беркли упомянула о том, что намерена покинуть его.
— Как быть с Натом?
— Нат будет на свадьбе, но прежде ты должен поговорить с ним. Скажи ему, что ни в чем не винишь.
Грей и сам понимал, что побеседовать с мальчиком необходимо.
— Мне не в чем винить Ната. Во всяком случае, в том, что касается Торнов.
— О чем ты?
— Я еще не разобрался до конца, но многое в этой истории кажется мне странным. — Грей нежно провел пальцем по ее плечу. — Почему эти люди не обратились прямо к тебе? Зачем им понадобился Нат?
— Понятия не имею.
— И если я, как ты утверждаешь, похож на Грэма Денисона, то почему Декер Торн не заинтересовался мной? Ты говорила, что Грэм был его другом.
— Возможно, никто, кроме меня, не замечает этого сходства. Все, чем я располагаю, — это рисунок, опубликованный в газете.
— Но главное — серьга. Если это действительно копия, зачем Торны предпринимают такие усилия, чтобы вернуть ее себе?
Сначала Беркли показалось, что Грей не верит ей. Она сжала серьгу в кулаке.
— Но это действительно копия!
— Я верю тебе.
— Извини. Мне показалось, что ты сомневаешься. Капитан Торн едва не вынудил меня выбрать одну из двух оставшихся. Понимая, чего хочет от меня Андерсон, я тем не менее взяла эту.
— Ты призналась ему?
— Нет. Я не так глупа. Он считал, что это серьга Грейдона.
— Не мог ли он кому-нибудь рассказать о ней?
— Например, одному из «сиднейских гусей»? Может, даже тому человеку, кто его убил?
Грей кивнул:
— Мы почти ничего не знаем о той драке, в которой погиб Андерсон, но не исключено, что он проболтался о серьге. Может быть, он предложил ее в качестве обеспечения своих карточных долгов.
— И когда выяснилось, что серьги у него нет… — Это было так похоже на Андерсона — садиться за карты без гроша в кармане. Он поплатился жизнью. — Андерсон мог рассказать о серьге и по другим причинам.
— Таких причин множество. Не важно, почему Андерсон проговорился. Главное — он мог это сделать.
— Думаешь, что Нату угрожали «гуси»?
Грей кивнул.
— Однажды я сказал тебе, что они еще возьмутся за меня… правда, тогда они не знали, как это сделать. Но потом у меня появились вы с Натом. «Гуси» знают, что могут отомстить мне, убив или покалечив вас.
Беркли промолчала. Она и сама пришла к тому же выводу.
Грей почувствовал, как напряглась девушка. Он понимал ее без слов.
— Не надо, Беркли. Ты не отвечаешь за их поступки. И Нат тоже. Я не хочу, чтобы вы исчезли, считая, будто этим защитите меня. Неужели мне надо еще раз спросить, выйдешь ли ты завтра за меня замуж?
— Может, отложим свадьбу на несколько недель? Мы с Натом куда-нибудь уедем, а ты тем временем наладишь отношения с «гусями». Они ничего не сделают тебе, если нас не будет рядом.
— А я буду сходить с ума, гадая, где вы и как вы.
— Мы как-нибудь проживем.
— А я — нет.
Беркли села на кровати и провела ладонью по его лицу.
— Ты это серьезно? — Ее голос дрогнул. — Ты действительно не можешь без нас?
— Неужели ты до сих пор не поняла этого?
— Я была не уверена. Не так-то просто заглянуть в душу другого человека, когда боишься того, что таится в твоей душе.
— Верно. — Грей поднес, к губам руку Беркли. — Ну а сейчас? Ты все еще боишься?
— Немножко.
— Я тоже.
Беркли удивленно посмотрела на него. Слова Грея были для нее полной неожиданностью. Он сжал ее пальцы.
— Такого чувства, как к тебе, я никогда еще не испытывал, это все равно, что нырнуть в набегающую волну. Никогда не знаешь, сокрушит она тебя или понесет на своем гребне, опоздал ли ты с прыжком или нырнул слишком рано. И не узнаешь до тех пор, пока не окунешься с головой.
Беркли смущенно отвела взгляд.
— Может, скажешь что-нибудь? — спросил он.
— Все, что связано с тобой, внове для меня, — наконец проговорила Беркли. — И дело не только в том, что я люблю тебя. Твоя доброта, порядочность, сила… Вряд ли мне удастся стать достойной спутницей такого человека, как ты. Порой я бываю мелочна, ревнива. Я погрязла в грехе — дала, ты все прекрасно знаешь… Игры, которыми забавляются посетители «Феникса», честнее того, чем промышляли мы с Андерсоном. Я лгала тебе, навлекла на тебя множество неприятностей. Я притащила сюда кошку, привела уличного мальчишку, из-за меня чуть не погиб Майк, тебя осаждают «сиднейские гуси», и я…
