Барбара Пирс - Грешники
Файер знала, что ее упреки несправедливы. Отец вел себя в привычной для него манере. В этом сезоне главной его заботой была леди Талемон. До этого свободное время герцога было занято общением с леди Хипгрейв. Файер сбилась со счета, вспоминая бесконечную вереницу красивых женщин, в объятиях которых ее отец находил утешение, забывая о семье.
Герцогиня же в это время решила посвятить себя лорду Крешетту. Но были, конечно, и другие мужчины. Файер закрыла глаза, пытаясь подавить чувство злости, вызванное поведением родителей. Но они вели привычный для себя образ жизни. Это Файер изменилась. Ее маленький мир рухнул в одночасье только потому, что она выбрала на роль возлюбленного не того мужчину.
Она не знала, как воспринимать происшедшее. Что это – благословение или проклятие? Маккус вошел в ее жизнь после того, как она совершила самую большую ошибку, но он не стал скрывать, что у него имеются и свои планы. Когда он рассказал ей о своем детстве и о первых годах его жизни в Лондоне, Файер ужаснулась. Она не станет вести себя подобно злобной леди Хипгрейв, которая не может простить бросившего ее любовника. Файер вновь вспомнила молчание Маккуса, его странное поведение в экипаже. Возможно, он просто хотел оборвать их отношения, но не знал, как это сделать.
Герцог нахмурил брови.
– Дитя мое, к чему такие разговоры?!
Он отодвинул стул и сделал дочери знак подойти поближе. Файер спрыгнула со своего места и обошла письменный стол. Она села отцу на колени, как в детстве, когда была маленькой девочкой, и прижалась щекой к его плечу.
Герцог обнял ее и спросил:
– Это все из-за Стэндиша? Кто-то отпускал в твой адрес колкости?
– Папа, иногда это выше моих сил. Лорд Стэндиш и леди Хипгрейв преследуют меня. Они появляются именно там, где я собралась провести вечер. – Файер говорила немного в нос из-за того, что долго плакала. – Я так дорого расплачиваюсь за свою глупость.
Отец замер.
– Отилия связалась с лордом Стэндишем? – Казалось, его потрясла эта новость.
Лицо Файер исказилось в гримасе. Неужели отец был так увлечен своим новым романом, что не следил за городскими новостями? Файер подавила тяжелый вздох. Она, конечно, предпочла бы, чтобы герцог не узнал о переменах в судьбе своей бывшей фаворитки. Но, к сожалению, в столице было слишком много желающих посплетничать, поэтому Файер решила, что лучше уж она сама расскажет ему обо всем, тем более что герцогу не составляло труда узнать правду в считанные минуты, если бы он решил навести справки об интересующей его леди.
– Графа Хипгрейва нет в Лондоне, и лорд Стэндиш исполняет роль эскорта графини, – вяло отозвалась она.
Девушка не стала уточнять, что виконт оказывает ей и другие услуги, которые не принято обсуждать в гостиных приличных домов.
– Хипгрейв ненавидит городскую суету, – сказал герцог, не желая подробно останавливаться на личности супруга графини. – Отилия не могла найти себе мужа, который был бы ей большей противоположностью. Я никогда не поверю в то, что этот брак можно назвать счастливым.
Герцог не ревновал свою бывшую любовницу – это было очевидно. Графиня переоценила свое влияние на отца Файер.
– Я считаю, что леди Хипгрейв – очень неприятная особа, – осторожно высказалась Файер.
Герцог вздохнул.
– Я согласен, дитя мое. Этот негодяй настраивает ее на враждебное отношение к тебе?
«Это она настраивает его против меня», – с тоской подумала Файер и коротко произнесла:
– Не совсем.
«Папа, расскажи мне о своем прошлом. Твоя бывшая любовница ненавидит тебя с такой силой, что решила отомстить, отыгравшись на твоей дочери», – пронеслось в голове Файер.
Ее родители не обсуждали свои романы, поэтому ждать, что герцог нарушит установленную традицию, было бы глупо. Отец даже не попытался объясниться, чтобы понять причины ненависти графини к его дочери. Он ограничился тем, что сказал:
– Отилия весьма беспокойная дама. У нее очень тяжелый нрав. Если она выскажется в отношении тебя неподобающим образом, просто сообщи об этом мне. Хорошо?
– Конечно, папа, – тихо ответила Файер, не решившись поделиться с отцом секретом, который она хранила с той самой ночи, когда разоблачила лорда Стэндиша. Перед ее глазами снова возникла сцена их столкновения в галерее дома лорда Мив. Герцог ласково потрепал ее по плечу.
– Я знаю, что тебе нелегко, Файер. Мне так хотелось чем-нибудь помочь тебе. Я перебросился несколькими словами с Пенневезером по поводу его младшего сына...
Файер выпрямилась и посмотрела на отца потухшим взглядом.
– Ты разговаривал с маркизом, папа? Но как ты мог? Я не стану женой Стэндиша, даже если ты прикажешь отстегать этого мерзавца и залепишь ему рот бриллиантом размером с мой кулак.
Когда-то Файер отказалась от брака с ним из гордости, но теперь она искренне не желала даже думать о нем как о муже.
– Успокойся, – улыбнулся герцог. – Я знал еще тогда, что ты не желаешь связывать свою судьбу с этим человеком, поскольку он не стоит тебя. Но я не могу оставаться в стороне только потому, что ты решила даровать Стэндишу свое великодушное прощение. Пенневезер очень недоволен поведением своего сына. Он даже пригрозил не покрывать его больше, чтобы хоть как-то повлиять на разгульный образ жизни Стэндиша.
Отец выжидающе посмотрел на Файер, подумав, что известие о грядущих страданиях бывшего воздыхателя позабавит ее. Но дочь, посмотрев на него, ответила:
– Папа, лорд Пенневезер грозится лишить его содержания уже много лет, но маркиз, насколько я поняла, не идет дальше предупреждений.
Это вызывало у нее горькое сожаление. Было бы отрадно представлять себе, как лорд Стэндиш проводит вечера в грустных размышлениях о своих стесненных финансовых обстоятельствах, а не прожигает жизнь в игорных домах, погрязая в грехе и соблазняя невинные души.
Герцог неохотно кивнул в знак согласия.
– Думаю, что маркиз Пенневезер все еще лелеет надежды на то, что вы с его сыном поженитесь. Ничто бы не прекратило сплетни так быстро, как известие о вашем браке.
Файер прижалась щекой к морщинистому лицу отца.
– Нет, я бы не смогла выйти за него замуж, – сказала она, – даже ради того, чтобы положить конец пересудам.
– Упрямая девчонка! Ты не хочешь, чтобы я наказал подлеца, но и не желаешь выходить за него замуж. Что же делать мне, бедному отцу?
– Ничего.
Стэндиш отплатит ей за предательство. Она добьется этого или с помощью Маккуса, или без него. Файер крепко прижалась к отцу.
– Папа, я так люблю тебя. – Герцог смущенно обнял ее в ответ.
– Я тоже люблю тебя, Файер, – ласково произнес он. – Моя милая Файер, не волнуйся. Если маркиз Пенневезер не выполнит свое обещание лишить сына содержания, мы что-нибудь придумаем.
