Кинли Макгрегор - Королевский рыцарь
Страйдер встал рядом с ней и взглянул на листочек:
– Ты все записала?
Ровена похлопала глазами, стараясь справиться со слезами, и покачала головой:
– Нет, милорд.
– Но как она узнает о моих чувствах, если я не напишу ей о них? - раздраженно вздохнул он.
– Она знает, Страйдер. - Ровена взглянула на него и увидела в голубых глазах ту же боль, которая сжимала ей душу.
– Но если я не напишу…
– Ей все равно, напишешь ты это или не напишешь. - Она взяла в свою ладошку его огрубевшую сильную руку. - Ей важно только то, что ты думаешь и чувствуешь.
Он опустился перед ней на колени и заглянул в зеленые глаза.
– Это и есть мои чувства, Ровена. Я испытываю это всякий раз, когда смотрю на тебя. Когда думаю о тебе.
Она наклонилась и коснулась губами его губ. О, этот вкус… он сводил ее с ума и лишал сил. Заставлял взлетать над этим миром и парить в облаках.
Он был ее сердцем, ее душой.
Он был для нее всем.
И ей хотелось дать ему понять, как много он для нее значит. Но не словами. Он подарил ей то, в чем она так нуждалась, и теперь она даст ему то, о чем он страстно мечтает.
Ровена оторвалась от его губ и поцеловала его в шею, Страйдер закрыл глаза. Ее язычок дразнил и поглаживал его кожу, распространяя по его телу жаркие волны. Она еще ни разу не брала инициативу в свои руки, но ему нравилось, что она сделала это по доброй воле.
Какой же он осел - наговорить ей такого! Но он хотел, чтобы она знала о чувствах, которые он к ней питает. Он в долгу перед ней, ведь она столько ему дала.
– Знаешь что, - откинула она голову назад, - я всегда ошибалась в одном вопросе.
– В каком же?
– Я считала, что в мире нет ничего обольстительнее трубадура, воспевающего свою даму сердца. Но я была не права. - Она провела ноготком по его руке, и его кожа сразу же пошла пупырышками. - Нет ничего обольстительнее, чем известный своей силой рыцарь, который говорит от чистого сердца. Не как мошенник, который пытается лестью добиться женщины, но как мужчина, желающий всего лишь открыться ей. - Ее взгляд прожег его насквозь, и он не посмел усомниться в ее искренности. - Я люблю тебя, Страйдер. И всегда буду любить.
Он поцеловал ее, впитывая эти драгоценные слова вместе с медовым ароматом ее губ. Руки его окунулись в ее волосы, прохладные шелковые пряди ласкали израненные в сражениях пальцы, а тепло и нежность - огрубевшее сердце.
Она развязала его бриджи, а он завел свои руки ей за спину и расстегнул бледно-желтое платье. И застонал, стоило ее руке скользнуть вниз по его телу.
– Мне нравится, когда ты такая, Ровена.
– Правда? - Голос ее сел. -Да.
Эти слова прибавили ей храбрости. Она стянула с него черный камзол, он приподнялся, помогая ей, и камзол полетел вслед за туникой.
– Ты слишком красив для мужчины, - прошептала она, поглаживая рукой его голую грудь.
Не успел он и слова сказать, как она опустила голову и взяла в рот его сосок. Волна неожиданного удовольствия накрыла Страйдера с головой, и у него поплыло перед глазами, а дыхание стало резким и прерывистым. Она продолжала дразнить его плоть языком и губами.
Как он мог позволить этой женщине уйти из своей жизни? Могли он предоставить ей свободу, когда все, чего ему хочется, - прижать ее к себе и не отпускать во веки веков?
Однако выбора у него не было. Никакого.
Она шаловливо прикусила его кожу и подняла голову. На губах ее заиграла озорная улыбка, от которой напряжение его возросло, и она мягко опустила его на пол.
Страйдер лег на коврик и позволил Ровене делать с ним все, что она пожелает. Как счастлив он видеть ее такой!… Она словно тигрица, истосковавшаяся по его плоти.
Она стащила с него сапоги, за ними последовали чулки и бриджи, и он остался совершенно голым перед полностью одетой женщиной.
Никогда и никто прежде не изучал с таким интересом и вниманием его тело.
Она улыбнулась, поднялась и подошла к его столу.
– Что ты делаешь, Ровена? - заподозрил он неладное.
Она вернулась обратно с пером.
– Собираюсь научить тебя письму, - невинно ответила она.
Страйдер, нахмурившись, наблюдал за ее действиями. Она присела и написала что-то у него на животе. По его телу побежали мурашки.
– Что ты пишешь?
– Amorvincit omnia, - с улыбкой ответила она. - «Любовь сметает любые преграды».
Он приподнялся на локтях, всматриваясь в чернильные знаки на своем теле, а она тем временем добавила к ним что-то еще.
– А это?
Она прикусила губку, в глазах ее загорелись бесовские огоньки.
– «Я принадлежу Ровене».
– Это правда? - приподнял он бровь. Она кивнула.
Страйдер притянул ее к себе и прижал к полу. Она смирно лежала под ним, глаза яркие, блестящие.
Он поцеловал ее раз, потом еще и еще, вдруг отпрянул и моментально сорвал с нее одежду и туфли.
– Пора проверить, способный ли я ученик.
Он забрал у нее перо и, поглядывая на свой живот, тщательно скопировал слова.
Она с замиранием сердца следила за тем, как он пишет слово «принадлежу», вырисовывая задом наперед «р» и «е». Зрелище завораживало, ничего прекраснее она не испытывала.
– Как написать мое имя?
Она накрыла ладошкой его огромную грубую руку и тщательно вывела: «С-т-р-а-й-д-е-р-у».
Он сел на пятки и внимательно изучил свое творение.
– Все верно?
Ровена сквозь слезы взглянула на слова, утверждавшие, что она принадлежит Страйдеру. Несмотря на то что некоторые буквы были уродливыми и прочесть их не представлялось никакой возможности, это было самое волшебное из всех виданных ею чудес.
– Восхитительно, милорд.
– Да. - Он обдал ее горячим дыханием, от которого ее тут же бросило в жар. - Ты и впрямь восхитительна.
Ровена застонала от удовольствия, когда он провел обратной стороной пера по ее обнаженной груди. По ее телу пробежала дрожь.
Глаза Страйдера загорелись, на губах заиграла сладострастная улыбка. Он исследовал каждый сантиметр ее тела и губами, и перышком. Кто бы мог подумать, что от простого пера может быть такая польза?
Ровена извивалась под его горячими божественными прикосновениями.
Какой же он теплый и мускулистый! И нежный. Он словно окутывал ее со всех сторон, и ей нравилось это чувство. И еще то, как его твердое, покрытое колючими волосками мужское тело скользит вдоль нее.
Она целовала его безудержно, впитывая его запах и упиваясь его силой. Мерцающий отблеск свечи играл на его загорелой коже, плясал в черных волосах, высвечивая длинные пряди. Она провела тыльной стороной ладони по его щекам и подбородку, мелкие щетинки приятно царапали кожу.
– Ты великолепен, Страйдер. Ничего удивительного, что у тебя нет отбоя от дам.
