Шеннон Дрейк - Очарованная
Она была не в состоянии говорить и поэтому просто кивнула.
— Я надеюсь, что завтра мы найдем разумное объяснение всему этому, — выразил надежду Брайан.
Было уже очень поздно, поэтому лорд Ферроу предложил, чтобы все переночевали в его городском доме, и остальные согласились. Элли сказала, что у нее нет даже самых необходимых вещей, но Кэт и Хантер жили в городе, и Хантер пообещал прислать ей одежду и туалетные принадлежности.
Марк ехал по городу в карете, а его конь был привязан к ней сзади. В городском доме Элли познакомилась с еще одним слугой лорда Ферроу — очаровательным человеком по фамилии Джитер, который встретил их у двери. Он не суетился вокруг нее, как наседка, а действовал умело и быстро, без лишних движений. Одновременно — по крайней мере, так ей казалось — ставил готовить еду, наполнял водой ванну и наливал им бренди.
Элли поселили в элегантно обставленную комнату. Пока она смывала с себя в ванне городскую грязь и копоть, пришел слуга с чистой одеждой. Лежа в ванне, она слышала слабые звуки голосов, долетавшие с нижнего этажа. Разговаривали Марк и его отец. Она закрыла глаза и задумалась.
Марк ничего не сказал по поводу тех слов, которые произнес лорд Витбург, когда подъехал к ней на улице. Элли тоже не заговаривала об этом: она поняла, что Марк, видимо, хочет поговорить со своим отцом наедине. Он так рассердился на нее за то, что она ходила в редакцию.
И все же…
Когда она была в беде, он появился рядом и защитил ее. А потом он подошел к ней и попросил ее остаться в одном доме с ним.
Она любит его, и не важно, как его зовут и кто он такой. Если бы только она… научилась понимать его.
Нет, если бы только она смогла убедить его, что он должен любить ее такую, какая она есть.
Когда Элли поднялась наверх, где Джитер накрыл стол, стараясь как можно вкуснее накормить их импровизированным ужином, Марк начал в гостиной беседу со своим отцом.
— Так не может больше продолжаться. Лайонел Витбург был совершенно уверен, что ему необходимо поговорить с Элли. А потом он посмотрел на меня и заявил, что я должен открыть ей правду. Какую правду, отец? Я должен знать, что происходит. О господи, почему ты мне не доверяешь? — В этом вопросе прозвучала боль.
Джозеф Ферроу опустился в кожаное кресло у огня. Марк увидел, каким усталым выглядит его отец, и пожалел о своих словах. А лорд Ферроу покачал головой и ответил сыну:
— Я дал клятву никому не открывать эту тайну.
— Отец…
— Да, я понимаю. Я доверяю тебе и всегда доверял. Ты это знаешь. Но некоторые тайны тот, кто их хранит, должен унести с собой в могилу.
— Не должен, если эти тайны подвергают опасности других людей.
Джозеф снова помолчал, потом сказал:
— Брайан Стирлинг и я договорились поженить тебя и Александру потому… что этого требовала королева.
— Королева?
Джозеф откинулся на спинку кресла. Марк сел в другое кресло напротив отца и стал ждать, пока тот заговорит. Наконец Джозеф взглянул на сына и продолжил:
— В каждом вымысле есть доля правды. Это произошло, когда ты был подростком, а Элли еще ребенком. Все началось с потрошителя.
— С потрошителя? — ошеломленно переспросил Марк.
— Клянусь тебе: человек, которого полицейские считают Джеком-потрошителем, мертв. Но ты никогда не спрашивал себя, почему расследование было остановлено вскоре после смерти Мери Келли?
— Оно не было полностью остановлено, — возразил Марк. Но он знал, что отец прав. Сам Марк тогда был еще мал. Но многие участники тех событий говорили, что оставшийся неизвестным убийца, получивший в народе прозвище Джек-потрошитель, мертв.
Лорд Ферроу вздохнул и пояснил:
— Тогда многие пытались обвинить государство в этих убийствах.
— Ты хочешь сказать, что государство имело к этому отношение? И откуда ты знаешь все это? — удивился Марк.
— Я это знаю потому, что этот убийца едва не убил леди Мэгги. Слава богу, он сам погиб во время покушения. Я не знаю всех подробностей тех ужасных событий и никогда не просил ни Мэгги, ни Джеймса объяснить все до конца. Нет стопроцентного доказательства, что это был потрошитель, и невозможно окончательно закрыть дело о тех убийствах. Но этот человек умер возле дома, где выросла Элли. Потрошитель не был частью заговора, к которому имела отношение королевская семья. Слухи об этом были ложными. Но возникли они потому, что принц Эдди действительно заключил что-то вроде брака с девушкой-католичкой по имени Энни. Как ты знаешь, принца свел в могилу сифилис. А Энни… заболела. И разумеется, их католический брак был незаконным.
Марк внимательно посмотрел на отца:
— Ты хочешь сказать, что ребенок, который, по слухам, родился от их связи… это Элли?
Джозеф согласно кивнул:
— Понимаешь, ее надо было защитить. Как мне доверили эту тайну, так я теперь доверяю ее тебе. Но правду никогда нельзя будет установить. — Он вздохнул. — Разве ты не знаешь, какими фанатиками могут быть люди, когда дело касается их представлений о добре и зле? Как вера в то, что, по их мнению, должно сделать мир добрей, приводит их к жутким убийствам? Некоторые люди до сих пор считают, что в нашей стране королевской семье опасно иметь родственников-католиков. И это мнение существует уже сотни лет. Поэтому нам незачем разглашать правду о происхождении Элли. Пусть ее жизнь не отягощают страхи и грехи прошлого. Никто не должен знать об этом, но она — внучка королевы. Молодая женщина с блестящим умом и при этом красавица. Ей никогда не должна грозить опасность из-за ее королевского происхождения, и она не должна страдать из-за того, что она незаконная дочь. Так потребовала королева.
— Но очевидно, правду знает еще кто-то, кроме нас. И один из тех, кто знает, — Лайонел Витбург. А мне гораздо легче было бы понять и защитить Элли, если бы я тоже знал правду, — с сожалением сказал Марк.
— Прости меня. Мне жаль, но я дал слово, а я отношусь к своему слову серьезно.
Марк опустил голову. То, что сообщил отец, казалось ему слишком фантастичным. Почти невозможно было поверить, что его рассказ — правда. Марк покачал головой:
— Значит, лорд Витбург и все его… блуждания не имеют ничего общего с нынешними событиями? Он смешивает то, что происходит сейчас, с тем, что было раньше? Он объединяет в своем уме эти две ситуации, подозревает, что власти могли быть замешаны в убийствах тогда, а значит, могут быть замешаны и теперь?
— Я не знаю, — ответил Джозеф. — Я этого просто не знаю.
Марк встал, подошел к камину и стал смотреть на огонь.
— Знаешь, отец, вчера мы остановили его. Должно быть, он не сообщил об этом в полицию: я не видел и не слышал никаких упоминаний о таком случае. Я обыскал его карету — ни одного пятна крови. Йен по-прежнему убежден, что убийца каждый раз уезжал с места преступления в карете. Я считаю, что Йен прав. Но… сегодня я побывал у экономки Хадсона Портера, и она вела себя очень странно.
