Джулия Куин - Плутовка
— Она в любом случае будет чудесной.
— Знаю, но прибавление к… нашему семейству не должно произойти раньше девяти месяцев после нашей свадьбы. Я не хочу запятнать твою репутацию.
В этот момент она не очень беспокоилась о своей репутации, но тем не менее понимающе кивнула.
Генри потянулась к нему, желая приласкать, но Данфорд, покачав головой, попросил:
— Лучше не надо.
— Мне так жаль.
— Пожалуйста, не извиняйся. — Он встал. — Я собираюсь незаметно выйти из дома и пойти поплавать. Неподалеку отсюда есть пруд, и вода в нем, я слышал, очень холодная.
К своему ужасу, она не смогла сдержать улыбки.
Данфорд попытался обидеться, но разве можно обижаться на Генри. Он улыбнулся и, наклонившись, коснулся губами ее лба. И уже взявшись за ручку двери, позвал:
— Генри?
— Да?
— Давай все же остановимся на четырех неделях.
Глава 19
На следующий день Данфорд направил в Лондон посыльного разместить объявление в «Таймс». Решение Данфорда сразу же объявить о помолвке казалось Генри еще одним доказательством его любви.
На следующее утро к завтраку приехали Белл и Джон. Известие о помолвке Данфорда и Генри очень обрадовало Белл, но нисколько не удивило. Она знала о его намерении сделать предложение своей подопечной, а всякий, кто хоть раз видел, как Генри смотрит на Данфорда, ни на секунду не усомнился бы в ее положительном ответе.
После обеда, как и полагается, женщины ушли в гостиную, им было о чем поговорить.
— Уверена, что Данфорд сумел преподнести свое предложение очень романтично, — сказала Белл, отпивая чай.
На щеках Генри вспыхнул румянец, к огромному удовольствию обеих дам.
— О да!.. Достаточно романтично.
— Только одного не могу понять, — вступила в разговор Эмма. — Когда же он сделал тебе предложение? Вчера до ужина этого не могло случиться — тебе просто не удалось бы утаить от меня такую новость.
Генри поперхнулась.
— После ужина мы с тобой пошли в гостиную, а затем все отправились спать. — Эмма сощурила глаза. — Верно?
Генри снова закашлялась.
— Я, пожалуй, выпью еще чаю.
Эмма понимающе улыбнулась и налила в ее чашку чай.
— Попей, Генри.
Медленно отпивая глоток за глотком, Генри переводила свой взгляд с одной женщины на другую.
— Теперь все в порядке с горлом? — любезно поинтересовалась Белл.
— Пожалуй, я выпью еще. — Генри протянула чашку хозяйке. — И побольше молока.
Эмма с готовностью выполнила ее просьбу. Генри сделала глоток и, увидев, что две пары глаз с дьявольским упорством взирают на нее, допила все до конца.
— У тебя здесь нет бренди?
— Ну довольно, рассказывай, Генри, — скомандовала Эмма.
— Я… м-м-м… А вам не кажется, что это нечто очень личное? И я в общем-то не припоминаю, чтобы кто-то из вас рассказывал мне, как ваши мужья делали вам предложения.
К удивлению Генри, Эмма покраснела.
— Что ж, хорошо, — произнесла герцогиня. — Я не задам тебе больше ни одного вопроса. Но должна сказать тебе… — Она замолчала, пытаясь подобрать слова.
— Что? — спросила Генри, наслаждаясь смущением Эммы. В конце концов герцогиня успела вдоволь насладиться ее собственным замешательством пару минут назад.
— Я отлично понимаю, — медленно начала она, — почему Данфорд напросился к нам в гости. Он надеялся побыть с тобой наедине. Ведь это так естественно для влюбленного.
Послышался негромкий смех Белл. Эмма с осуждением посмотрела на свою кузину, прежде чем снова повернуться к Генри.
— Ведь он любит тебя? То есть, разумеется, он любит тебя, но он сказал тебе об этом? Знаешь, ведь мужчины бывают такими эгоистами.
Щеки Генри слегка порозовели, и она кивнула.
— Хорошо, — строго произнесла Эмма и, прокашлявшись, продолжила: — Как я уже сказала, мне понятно ваше желание… хотя, наверное, это слово не совсем подходит…
— «Желание» — вполне подходящие слово, — поспешила вставить Белл, едва сдерживая смех.
Эмма смерила кузину еще одним убийственным взглядом. Белл ухмыльнулась в ответ, и обе дамы так и продолжали бы пикироваться взглядами, если бы не тихое покашливание Генри. Эмма тут же выпрямилась в кресле, посмотрела на Генри, но не удержалась от соблазна и в последний раз строго взглянула на Белл. Но Белл ответила ей невиннейшей улыбкой.
— Так ты говорила… — напомнила Генри.
— Да, — продолжила Эмма, уже не таким строгим тоном. — Я только хотела сказать, что твое желание быть с ним наедине вполне естественно и… — Она покраснела, что было очень забавно, учитывая ярко-рыжий цвет ее волос. — Наверное, это вполне естественно иногда быть с ним наедине, но, надеюсь, ты понимаешь, от чего тебе, вернее вам, следует воздержаться.
Прежде до Генри не дошел бы смысл намеков Эммы, но теперь-то она понимала, о чем идет речь, и потому румянец, заливший ее щеки, был гораздо ярче румянца Эммы.
По выражению лица Эммы было ясно, что до нее уже дошло: ее просьба несколько запоздала.
— Такие вещи каким-то непостижимым образом всегда становятся известны тете Каролине, — пробормотала она.
Генри вдруг стало не по себе, но потом она вспомнила, что Белл и Эмма — ее подруги. Так что если они и подшучивают над ней, то без злого умысла. Она весело посмотрела сначала в фиалковые глаза Эммы, затем в голубые глаза Белл и произнесла:
— Я не расскажу, уверена и вы будете молчать.
Генри показалось, что время, проведенное в гостях У Эммы и Алекса, пролетело очень быстро. Все вместе они ходили гулять в близлежащую деревню, до самого рассвета играли в карты, шутили и смеялись до коликов в боку. Но самыми лучшими были мгновения, когда они с Данфордом оставались наедине.
Эти тайные свидания всегда начинались со страстного поцелуя, хотя Данфорд не упускал случая заметить, что вовсе не собирался этого делать.
— Стоит мне увидеть тебя, я начинаю терять голову, — обычно говорил он, пожимая плечами.
Генри для порядка пыталась быть строгой, но из этого ничего не получалось.
И вот она вновь очутилась в Лондоне. Изо дня в день ее донимали любопытные визитеры, желавшие принести ей свои поздравления. Генри была несколько сбита с толку количеством посетителей, поскольку большинство из них видела в первый раз.
Граф Биллингтон также заехал к ней с визитом, добродушно сетуя, что ему так и не удалось поухаживать за ней.
— Данфорд всех нас опередил, — пожаловался он и улыбнулся.
Генри улыбнулась ему в ответ и пожала плечами, не зная, что на это ответить.
— Мне придется залечивать свое разбитое сердце сегодня на балу.
— Бросьте, — тут же возразила ему Генри, — оно вовсе не разбито.
