Шелли Брэдли - В плену любви
– Любовь не принесла ему ничего, кроме отчаяния и смерти.
– Ты думаешь, он был единственным, кто пострадал?
В ответ на недоуменный взгляд Дрейка Гилфорд продолжил:
– Никто не рассказывал тебе истории твоего зачатия?
– Полагаю, меня зачали таким же образом, как и любого другого ребенка. – Дрейк раздраженно пожал плечами. – Мне неловко это говорить, но едва ли Дайра была похожа на Деву Марию.
Гилфорд улыбнулся:
– Ты не совсем прав. Лохлан не на шутку увлекся твоей матерью. Однако она не ответила на его чувства. – Он помолчал. – Я любил ее. В конце концов, она была моей дочерью. Но я не заблуждался насчет ее недостатков. И самым большим из них было ее непостоянство. Дайра была взрослой женщиной, вдовой, поскольку лорд Торнтон погиб в сражении. Когда она встретила твоего отца, между ними вспыхнула страсть и они стали любовниками. С ее точки зрения она могла делать все, что пожелает.
– Неудивительно. Она особенно не стеснялась одаривать мужчин своими прелестями.
Гилфорд неодобрительно поджал губы.
– Спустя несколько недель твой отец решил, что влюблен. После смерти его первой жены прошло три года, и казалось вполне естественным, что он предложит Дайре выйти за него замуж. Она отказала ему и отказывала еще не раз, хотя продолжала оставаться его любовницей.
– Почему она отказалась от высокого положения супруги могущественного вождя? – Дрейк нахмурился.
– Потому что твой отец привык повелевать всем и всеми вокруг себя. Дайра полагала, что это не будет распространяться на нее, пока она не выйдет за него замуж.
Дрейк вспомнил слова Лохлана, который говорил, что власть – самый большой его союзник.
– Когда другой красивый шотландец, кажется, Макдуф, привлек внимание твоей матери, она попыталась оставить твоего отца, – продолжил Гилфорд. – Но он отказался отпустить Дайру вопреки ее желанию, а затем вообще запер ее в своей комнате. Он не позволял ей покидать Дунели, ограничил посещения подруг и родных.
– Отец никогда бы не поступил так бессердечно! Как ты можешь клеветать на покойного? – Дрейк вцепился пальцами в подлокотники кресла.
– Это правда, Дрейк. Почему твой отец годами помогал мне отражать нападения врагов? Для того чтобы успокоить свою совесть и смягчить чувство вины.
Дрейк всегда полагал, что Лохлан делает это из уважения к Гилфорду, но теперь…
– Однако, несмотря на все попытки твоего отца удержать Дайру, она по-прежнему отказывалась выйти за него замуж. – Гилфорд тяжело вздохнул. – Тогда Лохлан решил, что если она забеременеет, у нее не будет другого выхода, кроме как согласиться на брак. Вот так ты и был зачат.
– Отец заставил ее? – Дрейк похолодел.
Гилфорд сузил глаза и кивнул:
– Он трудился над ней до тех пор, пока не наградил ребенком.
Дрейк был потрясен. Его мозг лихорадочно работал, переваривая услышанное. Возможно ли это? В рассказе Гилфорда он не узнавал своего отца, которого считал человеком чести. Но дед никогда не лгал. И потом, если отец действительно любил Дайру, как он мог не считаться с ее желаниями?
– И только тогда она вышла за него замуж? – тихо спросил Дрейк.
– Едва ли у нее был выбор, ведь она не могла допустить бесчестья нашей семьи. Добившись своего, твой отец продолжал держать ее под замком, а затем приказал ей стать примерной матерью.
– Но она не стала.
– Нет, не стала. Но ты должен понимать, что ею руководили гнев и отчаяние. Однажды она призналась, что хотела бы любить тебя, но ты слишком напоминал ей твоего отца.
Дрейк устало вздохнул, размышляя над рассказом деда. Знай он о жестокости отца, то, возможно, понял бы неприязнь и враждебность Дайры по отношению к нему, попробовал бы примириться с ней. А так многое между ними осталось недосказанным.
– Но какое отношение это имеет к Эверил?
– Невостребованная любовь стоила твоему отцу душевного покоя, а твоей матери – жизни. Она хотела умереть. Собственно, она заставила себя умереть, чтобы избежать боли и одиночества. Готов ли ты навлечь такие же страдания на Эверил?
– Если бы не Мердок, я не стал бы обращаться со своей женой как с пленницей.
– Одиночество – тоже своего рода тюрьма. Если ты хоть сколько-нибудь любишь Эверил, не отказывайся от нее.
Дрейк стиснул зубы, столкнувшись с точкой зрения, оспорить которую был не готов.
– В обычной ситуации я бы подумал над твоими словами. Но в глазах клана я преступник. Единственное, что я могу предложить ей, – это бесчестье, но она заслуживает гораздо большего. Я оказываю ей любезность, покидая ее.
– Как благородно, – протянул Гилфорд. – Посмотрим, согреет ли тебя твое благородство, когда ты состаришься.
– Если Мердок добьется своего, я не доживу до старости, – проворчал Дрейк.
– Никогда он этого не добьется. В данный момент меня больше беспокоит Эверил. Дрейк, ты использовал свою жену в смертельной игре, а теперь хочешь бросить ее, как черствую булку.
Как черствую булку! Все его существо восстало против подобного сравнения. Эверил – кладезь доброты, надежды и страсти. Но Гилфорд прав: она будет чувствовать себя брошенной – и снова никому не нужной. Со временем она научится ненавидеть его. Эта мысль показалась Дрейку невыносимой. Однако придется пережить и это.
Он удрученно кивнул:
– Я не вижу другого выхода. По крайней мере, Эверил останется жива и не попадет в руки Мердока. Она не должна умереть, – добавил он почти умоляющим тоном:
Вздохнув, Гилфорд покачал головой.
– Ты такой же упрямый, как твой отец.
При виде печальной улыбки, с которой Дрейк признал сей факт, старый лорд пересек комнату и положил руку на его плечо. Дрейк едва устоял перед искушением позволить деду утешить его. Его остановила мужская гордость и нежелание еще больше обременять старика своими проблемами.
– Я хотел бы, чтобы Эверил чувствовала себя здесь как дома.
– Не волнуйся, я буду заботиться о ней столько, сколько понадобится.
– Спасибо, ее безопасность… очень важна для меня. Когда ей исполнится восемнадцать, она может уехать, если захочет, но не раньше.
Гилфорд помолчал, устремив на него понимающий взгляд.
– Как пожелаешь, – ответил он и вышел из комнаты.
Дрейк тут же поднялся и подошел к кровати. В течение мучительной минуты он смотрел на Эверил. Грудь его болела, мозг оцепенел, тело застыло. Все его существо в эти минуты жаждало остаться.
Но судьба распорядилась иначе.
– Будь счастлива, жена моя, – шепнул он и вышел.
Глава 17
Торопясь покинуть Хартвич-Холл, Дрейк выскочил из комнаты и столкнулся со своим старинным другом Эриком. Тот, упершись могучими руками в бока, хмуро смотрел на Дрейка.
