Трейси Уоррен - Игры на брачном ложе
— О, Майкл, — прошептала Мэллори, и на ее глаза навернулись слезы.
Харгривс смахнул слезу с ее щеки.
— Не надо, не плачь… Все хорошо, что хорошо кончается. Я вернулся, и мы снова будем вместе. Я первым делом заехал к тебе, как только добрался до Лондона, и даже еще не виделся с родителями.
У Мэллори сжалось сердце, она почувствовала, что безмерно виновата перед Майклом.
— Я приехал сюда, в ваш городской дом наобум, — продолжал он, — решив, что если тебя здесь нет, то я сразу же поскачу в поместье твоего брата и там уж наверняка застану тебя. Герцог и ваша мать, вероятно, сейчас тоже находятся в городе? Представляю, как они удивятся, увидев меня!
«Он ничего не знает о моем замужестве, — пронеслось в голове Мэллори, и ей стало нехорошо. — И не понимает, что моя жизнь резко изменилась».
— Майкл, мне нужно кое-что сказать тебе…
— О, новости подождут! Мы и так слишком долго болтали. Если бы ты знала, как мне хочется обнять тебя, прижать к сердцу, поцеловать! Я ужасно скучал по тебе, Мэллори.
И он вдруг припал к ее губам в пылком, жадном поцелуе. Мэллори не сразу оттолкнула его. Закрыв глаза, она помедлила несколько секунд, дав возможность Майклу выразить, свою радость по поводу долгожданного возвращения домой. Но Мэллори знала, что его нежностям необходимо положить конец. Она была замужем за Адамом, и только ой имел право обнимать и целовать ее.
Мэллори положила ладони на грудь бывшего жениха, собираясь оттолкнуть его, но тут за ее спиной послышались шаги.
— Что здесь происходит, черт побери?! — прогремел голос Адама. — Руки прочь от моей жены!
Мэллори отпихнула от себя Майкла, отскочила в сторону и, обернувшись, взглянула на мужа.
Глаза Адама, похожие на раскаленные угли, метали громы и молнии. Он, сжимая кулаки, тяжело дышал от ярости.
Мэллори, утратив дар речи, в немой мольбе протянула к нему руки, однако он не обращал на нее внимания, буравя яростным взглядом Майкла, которого по-видимому не сразу узнал. Внезапно его зрачки расширились, глаза стали круглыми от изумления, от лица отхлынула кровь.
— Харгривс? Что за… Вы же, насколько мне известно, погибли!
— Но вы же видите, что я жив, — пробормотал Майкл, на его лице отражалось смятение. Он беспокойно переводил взгляд с Мэллори на Адама и обратно. — Что все это значит, Мэллори? Что здесь делает Грешем? И почему он называет тебя женой? Мне было бы понятно, если бы это был обыкновенный светский визит, но…
— Это не светский визит, — перебил его Адам. — Я здесь живу, по крайней мере временно. Мы с Мэллори поселились здесь на время нашего пребывания в Лондоне. Я назвал Мэллори женой потому, что мы с ней действительно состоим в законном браке. Мы поженились, пару месяцев назад.
Лицо Майкла стало белым как мел, он бросил на Мэллори взгляд, исполненный боли.
— Это правда? Ты действительно вышла за него замуж?
Мэллори прижала руки к груди, как будто пыталась остановить бешеное биение сердца.
— Да, Адам — мой муж, — глухо промолвила она.
Майкл отвел глаза в сторону, пытаясь скрыть терзавшую его душу муку. Он едва владел собой.
— Но почему? — тихо произнес он. — Почему ты вышла за него замуж? Ведь мы с тобой были помолвлены.
— Она думала, что вы погибли, — ответил за Мэллори Адам и, подойдя к жене, обнял за плечи. — И не надо упрекать Мэллори в том, что она не скорбела по вас. Она очень долго оплакивала вас и носила траур. Она едва не надорвала себе сердце. Но у Мэллори было право на счастливое будущее, и она обрела его вместе со мной.
Чувствуя, что у нее подкашиваются колени, Мэллори, чтобы не упасть, прижалась к Адаму. Ей было невыносимо больно смотреть в несчастное лицо Майкла, и она хотела прильнуть к груди мужа, закрыть глаза, но это было бы непростительным малодушием.
— Прости, Майкл, мне очень жаль, что все так вышло, — прошептала она. — Поверь, я не хотела причинять тебе боль.
Тело Адама напряглось, рука, которой он обнимал жену, как будто окаменела или превратилась в стальной обруч.
Мэллори на мгновение показалось, что все это происходит во сне, а не наяву. Она не только заставила страдать Майкла, но и нанесла душевную рану Адаму. Мэллори видела, как сильно он переживает. Адам застал ее в объятиях бывшего жениха и наверняка решил, что Мэллори все еще питает нежные чувства к Майклу.
Мэллори оставалось надеяться только на то, что муж когда-нибудь поймет и простит ее. Впрочем, она сама сейчас не понимала себя и находилась в смятении.
— Вы должны уйти, — заявил Адам, обращаясь к Майклу. — Дальнейшие объяснения не имеют смысла.
Майкл выпрямился, расправил плечи и снова стал похож на бравого боевого офицера.
— Я считаю, что Мэллори сама должна решить, кто из нас уйдет. Скажи, Мэллори, ты хочешь, чтобы я покинул этот дом?
«Да! Нет…» Мэллори не знала, что ответить па этот вопрос, поэтому промолчала.
— По-моему, все ясно, — сказал Адам. — Вам следует уйти. Мэллори не собирается останавливать вас.
Однако Майкл даже не шелохнулся. Видимо, он решил стоять на своем до последнего.
— Мэллори, я жду твоего ответа, — промолвил он.
— Я… — Она взглянула на Майкла и осеклась. — Адам прав. Ты должен уйти.
На лице Майкла отразилось отчаянье, и сердце Мэллори пронзила острая боль.
— Как вам будет угодно, миледи. Будьте здоровы и счастливы.
— Желаю вам того же, — пробормотала Мэллори.
Резко повернувшись, Майкл вышел из комнаты. Адам и Мэллори не шелохнулись до тех пора, пока не услышали стук входной двери, закрывшейся за гостем.
— Адам… — произнесла Мэллори.
Но он вдруг так резко отпрянул от нее, что Мэллори едва не потеряла равновесие.
— Не сейчас, Мэллори. Я не готов в данный момент говорить с тобой.
— Но…
Лицо Адама приняло непреклонное выражение. Мэллори поняла, что спорить с ним бесполезно. У нее стало тяжело на душе, ей захотелось плакать.
— Ступай в свою комнату, — резко сказал Адам. — И прикажи Пенни упаковать вещи. Утром мы возвращаемся в Грешем-Парк.
Мэллори ахнула.
— Мы уезжаем? Но почему?
— Потому что мы уже достаточно долго живем здесь. Ты купила все необходимое для обустройства дома. Я закончил все дела в столице. Ступай, Мэллори… Ступай, пока я не… — Он отвернулся к окну. — Прошу тебя, Мэллори, уходи.
Видя, что объясняться с ним бесполезно, Мэллори направилась к двери. На пороге она замешкалась и обернулась. Адам стоял к ней спиной, глядя из окна на улицу. Он ясно давал понять, что не желает разговаривать с женой.
Едва сдерживая рвущиеся из груди рыдания, Мэллори выбежала в коридор и быстро поднялась наверх, в свои комнаты.
