Нэн Райан - Солнце любви
— Вы не… — Эми посмотрела на пего словно на умалишенного. — Да ведь он хотел…
— Не осуждайте апачей, они мои братья по крови. — Его голос звучал ровно и терпеливо. — Это дети природы. Непослушные дети, — добавил он, разводя руками.
У Эми дрогнул подбородок.
— Непослушные дети? Как у вас поворачивается язык их защищать? Они просто-напросто грязные, дикие, злобные крас…
— Краснокожие? Вы ведь это хотели сказать?
— Ну, я… не совсем так…
— Для меня никогда не было тайной, как ваше семейство — включая и вас — относится к моему народу.
— Вы ошибаетесь! Я никогда… Мой отец глубоко уважал., . И потом, вы не… Вы ведь…
— Метис? Полукровка? Это еще хуже, верно?
— Вовсе нет. На самом деле вы…
— Что вы думаете обо мне — не имеет значения, — перебил он и после короткой паузы продолжил: — Будете во всем мне подчиняться, пока не доберемся до Орильи. — У него на щеке дрогнул мускул. — А потом — хоть провалитесь.
— Послушайте, я понимаю, вы на меня сердитесь, но нельзя же…
— Сержусь? — переспросил он, словно полоснув ножом. — Да мне следовало бы довести до конца то, что не успели апачи! Самому вас изнасиловать и истерзать! — Он внезапно рванулся к ней, и его широкие плечи заслонили ее от лучей быстро поднимающегося солнца.
Эми задрожала, но не сошла с места. Еще не вполне оправившись от выпавших на ее долю испытаний, она все же не снесла его ледяного презрения. Ее терпение лопнуло.
— Так какого черта вы медлите? — Она прищурила воспаленные глаза и откинула спутанные пряди волос с запыленного лица. — Я совершенно беззащитна. Едва на ногах держусь. Начинайте! Пытайте меня. Надругайтесь, если желаете. Убейте меня. Доставьте себе удовольствие, капитан!
Его удивила такая вспышка.
— Успокойтесь, я не собираюсь…
— Отчего же? Победитель получает все! Вы же выкрали меня у вождя племени. Разве не потому, что сами хотели того же, что и он?
— Хватит, — прервал он и отошел в сторону.
Присев перед сброшенным на траву мешком, Луис извлек из него пару мягких кожаных штанов и синюю полотняную рубаху. Перебросив вещи через руку, он выпрямился.
— На дне каньона есть ручей. Нужно спуститься на полсотни футов вон за тем поворотом. Я покараулю, пока вы будете мыться. Потом оденетесь в чистое. — Он протянул Эми одежду.
Помедлив в нерешительности, Эми приняла у него штаны и рубаху и устало спросила:
— Мыла, конечно, нет?
Он молча достал непочатый кусок душистого белого мыла, и Эми едва сдержалась, чтобы не выдать ликование. Только сейчас она почувствовала, что все ее тело давно стало липким от пота. Ей не терпелось очутиться у воды, стянуть с себя засаленные лохмотья и смыть всю грязь минувших дней.
Пока Эми плескалась в мелком ручье, Луис сидел, прислонясь спиной к каменному уступу. Он не выпускал из рук заряженный «винчестер». Его внимательные черные глаза обшаривали все подходы к каньону, откуда могли появиться пре-следователи-апачи.
Прошло уже полчаса — его охватило беспокойство.
Тут показалась Эми. Она вышла из-за нависающего уступа скалы, и Луис изумленно уставился на нее.
Ее чисто вымытые, еще не просохшие волосы, отливающие на солнце золотом, мягко струились по спине. Лицо блестело свежестью, синие глаза лучились умиротворением.
Рубашка — его рубашка — оказалась точно такого же цвета, как эти усталые глаза. Полотно прилипало к чистому влажному телу, мягко облегало грудь и топорщилось на упругих сосках.
Штаны из оленьей кожи дразняще обтягивали ее крутые бедра и аккуратные ягодицы, но оказались не по росту длинными. Эми закатала штанины, открыв израненные щиколотки. Она остановилась, согнув одну ногу в колене и слегка отклонив ее в сторону. Концы кожаных шнурков, стягивающих прореху штанов, свободно болтались на ее плоском животе, свисая между стройными бедрами.
Солнце било ей прямо в лицо. Она сонно зевнула, а потом спросила:
— А теперь-то мы можем хоть немного поспать?
Его сердце готово было выскочить из груди, но он не показал виду и лишь бесстрастно ответил:
— Конечно. — Он не двинулся с места, не выпустил из рук оружия, но и не отвел от нее взгляда.
Никогда еще она не казалась ему столь мучительно желанной и в то же время столь сладостно непорочной. Несмотря на усталость, его поджарое тело откликнулось мгновенно. Кровь прилила к чреслам, обжигая каждую клетку.
Ему сделалось трудно дышать. Разгоряченное лицо пылало жаром. Он с крайней досадой отметил эти телесные проявления, но они были столь естественны, что не вызвали у него ни малейшей тревоги. Самая банальная похоть. Перед ним стояла привлекательная — кто бы стал это отрицать? — особа женского пола, и ее тело вызывало у него плотское возбуждение, как у любого нормального мужчины.
Но к возбуждению добавилось и что-то другое. Что-то неизведанное, опасное, не поддающееся объяснению и оттого тревожное.
Испытывая телесное влечение, Луис понимал, что это такое, и не терял головы. Но сильное непрошеное желание обнять эту хрупкую, загорелую, златовласую бунтарку, оградить от опасностей, даже от тех, которые исходили от него самого, и никуда не отпускать — вот что привело его в смятение и породило нешуточный страх.
Не в силах разобраться в своих чувствах, он поступил так, как повелось со времен Адама: дал волю беспричинному раздражению. Оно обрушилось на Эми, словно та перед ним провинилась.
— В чем дело? — процедил он сквозь зубы. — Вроде бы вы падали с ног.
— Еще бы! Конечно, я устала, — откликнулась она, лениво потянулась, запустила пальцы во влажные волосы, покрутила головой, а потом импульсивно наклонилась вперед, так что золотистые пряди едва не коснулись земли.
Не зная, какими глазами он смотрит на нее, и даже не задумываясь об этом, Эми уперлась руками в землю, выставив кверху обтянутые штанами округлости. Оттого, что ей вдруг вздумалось размяться, Кинтано озлился еще больше. Просто пришел в ярость. Убежденный, что все эти упражнения делались с единственной целью — ввести его в искушение, он твердо вознамерился не подавать виду, что эта цель достигнута как нельзя лучше.
Самым небрежным тоном он бросил:
— Ступайте в ущелье, расстелите одеяло и ложитесь спать.
Эми выпрямилась и обратила к нему раскрасневшееся лицо. Волосы золотой гривой накрыли ее плечи. Склонив голову набок, она подошла к Луису и присела на корточки прямо перед ним, невзначай задев его руку длинными кожаными шнурками.
— А вы? — спросила она, не сдержав зевоты.
— Обо мне не беспокойтесь.
— Как же так? Вам тоже нужно…
— Делайте, что сказано! — перебил он. — Нечего спорить.
Эми и не спорила. Все так же сидя на корточках, она с любопытством разглядывала его застывшее лицо. Черные глаза капитана смотрели сурово, даже гневно. Руки сжимали «винчестер» — сильнее, чем следовало. Но лицо выражало уже не тот неприкрытый гнев, который был ей слишком хорошо знаком. К этому выражению примешивалось другое, едва уловимое… Что это было: мука? страх? раскаяние?
— Что случилось? — мягко спросила она.
Новая волна жара обдала все его тело, в паху нестерпимо заныло, странно защемило сердце. Собрав в кулак силу воли, он холодно бросил в ответ:
— Ничего, миссис Парнелл. Ровным счетом ничего.
Глава 34
Эми пошевелилась и открыла глаза. Она потеряла всякое представление о времени. Отвесные склоны узкого каньона были погружены в темноту, но между ними в вышине сверкала синевой узкая полоска неба. Капитана поблизости не было.
В первое мгновение Эми охватил ужас. Она резко поднялась и огляделась, открыла было рот, но покричать не решилась. Любой звук эхом разнесся бы по всему каньону, а у нее не было ни малейшего желания привлечь внимание каких-нибудь разъезжающих поблизости апачей.
Ступив в сторону от расстеленного одеяла, она с тревогой отправилась на поиски своего до странности замкнутого спутника. Обходя скалу, она наступила босой ступней на острый камень и вздрогнула, хотя и удержалась от крика. Дальше она шла прихрамывая и морщась. Приходилось осторожно нащупывать дорогу в этом царстве скал, песка, мелких камней и спутанных веток низкого кустарника.
Она остановилась как вкопанная, когда увидела Кинтано на том же месте, в той же самой позе, что и раньше. Ей с трудом верилось, что он так и сидел, не смыкая глаз и не выпуская из рук оружия, все то время, что она спала.
Эми не проронила ни звука, но его темноволосая голова мгновенно обернулась в ее сторону. Он тут же прислонил винтовку к скале и поднялся на ноги. Только теперь Эми заметила, что его кожаная куртка с бахромой лишилась рукавов, отчего длинные руки с могучими бицепсами оголились до самого плеча.
— Похоже, вам стало слишком жарко, — сказала она, указывая на куртку, превратившуюся в безрукавку.
Почему-то это невинное замечание пришлось ему не по нраву. Он двинулся в ее сторону, словно намереваясь отомстить за оскорбление. Эми невольно попятилась и снова наступила голой пяткой на острый каменный обломок. Тихонько взвыв от боли, она все же не спускала глаз с его неподвижного лица и продолжала отступать назад.
