KnigaRead.com/

Ольга Шумяцкая - Ида Верде, которой нет

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Ольга Шумяцкая, "Ида Верде, которой нет" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Он переключился на нижнюю часть лица.

О! Доктор – молодец. Они ничего не говорили про рот, но по фотографиям Иды тот сам понял, вернее увидел (впрочем, на то он и профессионал!) маленькую особенность: уголки Идиного рта сначала опускались, а потом резко приподнимались вверх, создавая иллюзию змеящейся полуулыбки, то ли презрительной, то ли печальной.

Результат получился лучше, чем он ожидал. Конечно, подделка никогда не станет оригиналом. Говорят, в Европе изобрели страннейшую штуку – искусственную кожу. И что из нее, дескать, шьют сумочки, кошельки и дамские туфли. И что кто-то это даже покупает. Вот только во время мороза эта штука начинает трескаться и распадаться на куски. Но в нормальную погоду ею вполне можно пользоваться.

Он бросил последний взгляд на Зизи. Небольшая отечность лица пройдет через день-другой. Впрочем, съемки можно начинать уже сейчас. Он кивнул на ворох одежды, которую принес с собой.

– Одевайся!

Зизи осторожно взяла в руки розовый атласный пояс с застежками для чулок, потрогала шелковую юбку и с удивлением взглянула на Лозинского.

– Это не мое.

– Конечно, не твое! Ты же теперь играешь роль мадемуазель Верде. Придется тебе привыкать к ее вещам. Одевайся!

Она неловко, видимо стесняясь, начала натягивать Идину одежду.

Он смотрел, как она возится с застежками юбки. Он помнил ощущение мягкого податливого тепла, которое оставляет на коже невесомый шелк. А может быть, это было тепло Идиного тела – разомлевшего, ослабевшего на весеннем солнце и оттого готового подчиняться? Не так давно – в мае, перед проклятой поездкой на Апшерон – на одном из глупых студийных пикников в горах, до которых они с Идой были небольшие охотники, а тут решили поехать, прельстившись перспективой полюбоваться цветением маков, так вот, на том глупом пикнике, когда объявили привал, и все уже расселись на пледы, и вино затанцевало в бокалах, и раскрасневшаяся Ида умопомрачительно пленительным жестом закинула руку за голову, он не удержался и на глазах у всех увлек ее в какую-то расщелину, и там по-мальчишески долго мял в руках воздушную ткань, пока не добрался до Идиного тела. И прикосновение к шелку ткани вызывало почти такое же наслаждение, как прикосновение к шелку тела.

Лозинский замычал что-то невразумительное и шагнул к Зизи.

Та сделала неловкое движение, пытаясь снять юбку, но он остановил ее.

– Не снимай! – и повалил на кровать.

Он снова мял в руках шелк, но это была не Ида. Или Ида? Другая Ида. Его Ида. Полностью его.

Ожогину он сухо сообщил, что «пока госпожа Верде поправляет здоровье, намерен в некоторых сценах использовать дублершу».

– Госпожа Верде в курсе? – спросил Ожогин.

Лозинский, не глядя на него, пожал плечами. Означать это могло что угодно: да, нет, не ваше дело.

– Чудесная девушка, – вместо ответа сказал он. – Копия Иды. При определенных ракурсах, конечно. Простовата, но должна справиться. Главное, мечтает во всем походить на Иду, даже одевается как она. Используем ее на общих планах и со спины.

– Ну что ж. – Ожогин задумчиво глядел, как тлеет кончик его сигары. – Это ваше решение. Надеюсь, госпожа Верде останется довольна. В конце концов, вам давно пора выйти из простоя.

Пересудов о том, спит ли режиссер с дублершей, пока не было. Во всяком случае, в открытую. Он пытался не позволять себе ничего лишнего в студии, старался говорить с ней сухо, во время съемок кричал, мог унизить и однажды даже поднял руку, чтобы ударить. Но сам понимал, что скоро откроет себя – в жесте, взгляде. И его отчасти забавляла, интриговала и возбуждала эта двусмысленная и двойная игра в павильоне. Игра, которую он контролировал, как ему казалось.

Он увяз в Зизи. Он уже не мог отказаться от ее покорности, которая питала его своим тягучим вязким соком. Он привыкал владеть.

Единственным человеком, который действительно злил и смущал его, был Гесс. С видимым спокойствием попыхивая неизменной трубочкой, Гесс глядел на него исподлобья с выжидательным выражением лица. Заметив его взгляд с немым вопросом, Лозинский выдвигал вперед подбородок и отворачивался с упрямым видом, свойственным слабым людям, знающим, что они не правы.

Гесс часами наводил на лицо Зизи свет, расставляя вокруг нее разнокалиберные лампионы, прилаживал фильтры, бродил по площадке в поисках каких-то лоскутков, хладнокровно останавливая съемку. Иногда оживлялся – например, когда сделал тонкий фильтр из случайно подобранного на площадке прозрачного женского чулка. Но чаще заканчивалось тем, что он едва заметно кривился, махал рукой и, возвращаясь на свое место, церемонно говорил Лозинскому: «Камера готова».

…Лозинский оторвался от Зизи. Приведя в порядок костюм, он смотрел, как она поднимается со стола. Теперь ее тело влекло его не меньше, а быть может, больше, чем Идино. Ведь именно обладание Зизи наполняло его чувством торжества. В любви с Идой он как будто каждый раз завоевывал право быть сверху – даже в физическом плане. С Зизи это право было его привилегией.

Натянув панталончики, Зизи наклонилась, чтобы поправить опустившийся чулок. Внезапно она вскинула голову и бросила на Лозинского ясный наивный взгляд.

– А Ида Верде – это псевдоним? – спросила она.

– Да, – удивился он. – А почему ты спрашиваешь?

– Просто так. – Она снова нагнулась, натягивая на чулок подвязку, и прошептала почти неслышно: – Значит, Идой Верде может быть… любая.

Истекли пятнадцать минут перерыва.

Группа возвращалась в павильон. Реквизитор нес новый стакан чая взамен разбившегося. Осветители включали софиты.

Баталов уже стоял на своей точке возле стола.

Только что он выговаривал свои претензии, зло вышагивая по курилке и зажигая одну сигарету за другой: «Позвали сниматься с Идой, а снимают с бессмысленной матрешкой! На черта мне это надо!» Слушатели понимающе кивали.

Лозинский и Зизи стояли в разных углах павильона, но всем было ясно, что происходило между ними во время перерыва. Кто-то посмеивался, кто-то прятал глаза.

Гесс из-за камеры шагнул к Лозинскому:

– Послушайте, Лозинский! – На лице режиссера появилось уже привычное упрямое выражение. Гесс заторопился: – Я только хотел сказать… Вы видели вчерашний материал? Нет? Посмотрите. Она не может играть. Надо что-то делать.

– Она не будет играть. – Гесс удивленно поднял брови. – Вы слышали о натурщиках? Это не актеры. Просто люди с улицы. Их снимают практически стоп-кадрами. Есть такая теория безактерского кино. Главное – не игра. Главное – режиссер, монтаж, мизансцена. Мы практиковали это в Москве, в моей студии. Снимать будем так: крупно – героиня стоит у стола. Стоп-кадр. Палец на стекле стакана. Стоп-кадр. Рука держится за мочку уха. Стоп-кадр. Очень крупно, на весь экран – широко открытый глаз. Так же крупно – широко открытый кричащий рот. Вот вам и ощущение боли. И играть ничего не надо. Сделаем по несколько дублей, и я смонтирую разные варианты.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*