Джанет Линфорд - Незнакомка с соколом
– По-моему, ты для этого очень подходишь, – заметил Джонатан.
– Ты забываешь, что я поклялся себе никогда не жениться!
Джонатан натянул сорочку и пожал плечами.
– Если ты воображаешь, будто должен хранить верность той шлюхе, что обретается на Карибских островах, то ты просто дурак, братец. Я слышал, что она уже вышла замуж за кого-то.
– Ты не знаешь Инес дель Кальвадос, – пробормотал Чарльз, вспоминая темные страсти Инес. Он растирал плечи полотенцем, желая заодно стереть и печальные воспоминания. – Она никогда не забывает о том, что ей принадлежало.
Он дотянулся до своей рубашки и вдруг почувствовал на плече руку брата. Этот жест выдавал симпатию, сочувствие и даже что-то большее.
– Возьми одну из моих чистых рубашек, – спокойно сказал Джонатан. – Твоя вся потная.
Чарльз задержал взгляд на его выглаженной белоснежной сорочке, стараясь не встречаться глазами с братом: ему было стыдно за свое вздорное поведение. В конце концов, у него с испанцами свои счеты, и он должен сам разобраться с ними.
И тем не менее его дух бунтовал. Как мог он добровольно связаться с этой цепью событий, которые теперь угрожают его душевному покою… даже его жизни?
– Ты не можешь всю жизнь прятаться от испанцев, – произнес Джонатан, словно читая его мысли. – Особенно теперь, когда Испания собирается напасть на Англию. У нас нет иного выхода, кроме как сражаться.
Он снова положил руку на плечо брата, и Чарльз почувствовал, что, несмотря на все их ссоры и разногласия, у него нет человека ближе, чем Джонатан.
– Скажи бога ради, как мне поступить с Фрэнсис? Оставить ее с Розалиндой в Уинфорд-Хаусе, пока меня не будет, или попросить Маргарет приютить ее?
– Значит, ты все-таки собираешься жениться на ней? – усмехнулся Джонатан.
Чарльз обернулся, чтобы глянуть в лицо брата, но тот улыбался так добродушно, что его настороженность мигом исчезла.
– Да, черт возьми! А что ты думаешь по этому поводу?
– Ты прекрасно знаешь, что я думаю. А что касается того, чтобы оставить ее в Лондоне… Разве она не поедет с тобой помогать с почтовыми птицами?
– Она не поедет! – решительно заявил Чарльз. – Она останется здесь – подальше от опасностей, которые могут угрожать ей.
Чарльзу показалось, что по лицу Джонатана снова промелькнула тень улыбки, но его следующий вопрос прозвучал вполне серьезно:
– Ты думаешь, она согласится остаться здесь, когда ты отправишься сражаться с Армадой?
– Она сделает то, что я ей прикажу!
Чарльза злило откровенно скептическое выражение лица Джонатана, который не спеша натягивал свой кожаный камзол с расшитой золотом грудью. Он поспешно надел свой простой камзол и направился к выходу.
– Куда ты идешь? – спросил Джонатан. – Может быть, прогуляемся вместе?
– Я хочу побыть в одиночестве, – буркнул Чарльз.
Он вышел из школы фехтования и оказался на залитой светом лондонской улице. Солнце светило ему прямо в глаза, заставляя щуриться. Скривившись, он надвинул шляпу на лоб и пошел на юг, к реке, раздраженно думая о том, как часто подтверждается простая истина, что судьба играет человеком.
Видит бог, он хотел только одного: чтобы его оставили в покое. Но обстоятельства складывались так, что выбора у него не было. Вопреки собственным желаниям, он вновь должен столкнуться с ненавистными испанцами и защищать свою страну и все, что ему дорого.
«А сможешь ли ты жить без Фрэнсис, когда уедешь?» – неожиданно спросил себя Чарльз и подумал, что едва ли. За те несколько коротких дней, которые они провели вместе, эта женщина целиком завладела им, и расстаться с ней будет очень тяжело.
Но что же все-таки заставляет его так страстно желать ее? Что вырвало его из оцепенения и вернуло к жизни?
Если быть честным с самим собой, приходилось признать, что правда ему известна. Его сводила с ума способность Фрэнсис пробуждать в нем те чувства, которые он решил навсегда изгнать из своей души. Собственная беспомощность угнетала Чарльза; он шагал по улице как слепой, не замечая прохожих, и знал только одно – он не хочет переживать все заново.
«Чистое волшебство…» Слова, которые когда-то произнесла Фрэнсис, вдруг зазвучали в его ушах, словно их принес ветер. Эти слова искушали его, но для того, чтобы понять их, нужно было подняться над обыденностью, а главное – снова обрести способность испытывать чувства. Иначе коснувшееся его волшебство будет всякий раз с дьявольской хитростью ускользать от него…
27
Какое все-таки блаженство – принять горячую ванну! Стоило Фрэнсис погрузиться в воду, тело сразу перестало болеть. Волосы она уже вымыла и завязала узлом на затылке. Теперь ей хотелось наслаждаться и ни о чем не думать, но тревожные мысли не оставляли.
Возвращение в Англию не сулило ей радости. Как она надеялась, что на родной земле обретет безопасность и все ее трудности исчезнут! А вместо этого их только прибавилось.
Угроза испанского нашествия нависла над страной; одни впали в панику, другие лихорадочно готовились к сражению, кое-кого опасность повергла в уныние. Фрэнсис мечтала только об одном: отдать все свои силы борьбе с ненавистным врагом. С испанцами у нее были собственные счеты.
Главная проблема сейчас заключалась в том, смогут ли они с Чарльзом вместе работать с почтовыми птицами. Ведь они только и делают, что ссорятся! А что, если она откажется выйти за него замуж? Он все-таки главный королевский сокольничий; вдруг Елизавета разгневается и лишит ее возможноcти служить?
Фрэнсис мучительно ломала голову над этими вопросами и не находила ответов. А может быть, плюнуть на все, уехать из Лондона в Морли и тем самым избежать всех сложностей? Если взять с собой Луи и Пьера, они втроем вернут старое имение к жизни.
Но тогда она не сможет принимать участие в битве с Армадой…
А между тем Фрэнсис была уверена, что принесла бы пользу своей стране. Ведь дядя столько рассказывал ей о расстановке сил в испанской армии! Он говорил, например, что адмирал, командующий Армадой, никогда не выходил в море и вообще человек не военный. Но больше всего ее дядю беспокоил герцог Парма, который командовал войсками короля Филиппа в Нидерландах.
– Парма – это тот человек, за которым нужен глаз да глаз, – говаривал дядя, грозя кому-то пальцем. – Запомни мои слова!
– Но ведь он ведет переговоры о мире с посланцами королевы, – возражала Фрэнсис. – Ты полагаешь, что он лжет?
– Я полагаю, что Филипп и его племянник Парма недолюбливают друг друга, – отвечал дядя. – Но время покажет.
Фрэнсис подсчитала, сколько дней обычно требуется, чтобы доплыть от Испании до Англии. Даже при самых благоприятных обстоятельствах такому большому флоту нужно не менее недели. Это означает, что у англичан еще есть время для того, чтобы подготовиться, но этого времени немного. Оставалось уповать на плохую погоду…
