Кэтрин О'Нил - Не говори «прощай»!
Сэр Гарольд и остальные трое молчали.
— Прости, мой родной, — Китти погладила возлюбленного по лицу, стараясь не касаться его ран, — этого не должно было случиться, это какая-то ужасная ошибка.
— Уходи отсюда, — он стиснул зубы, — сейчас же!
— Пожалуйста, прости меня, я не могла позволить тебе взять рубин. Поверь, теперь все будет хорошо, ведь с тобой твой отец!
— Ах, Китти, что ты наделала… — пробормотал Макс. — Ты спрашивала, почему я не вернулся к отцу? — Он перевел на сэра Гарольда яростный взгляд. — Расскажи ей, отец, пусть знает, что ты ненавидел меня, своего Кэмерона, лютой ненавистью и что именно ты пытался убить меня четырнадцать лет назад!
В камере повисла жуткая тишина. Потрясенная, Китти уставилась на Макса полными слез глазами. Что он говорит? Это просто безумие!
— Что ты, Макс! — воскликнула она. — Ты ошибаешься, твой отец тебя любит. Скажите же ему, сэр Гарольд!
— О, ты его совсем не знаешь, — скрипнул зубами Макс. — Он настоящее чудовище! Все эти четырнадцать лет на людях он притворялся добрым, любящим отцом, лил крокодиловы слезы, но на самом деле его сердце всегда переполняла ненависть ко мне. Расскажи ей, отец!
Сэр Гарольд спокойно посмотрел на сына и покачал головой:
— Нет уж, рассказывай сам.
— Опомнись, Макс, за что же ему тебя ненавидеть?
— Эта давняя история. Тебе не довелось познакомиться с моей матерью — она была удивительно красивой, обаятельной и доброй женщиной, перед очарованием которой не мог устоять ни один мужчина. Отец ревновал ее с первого дня, и с годами ревность превратилось в манию, в стремление во что бы то ни стало спрятать, отгородить маму от других мужчин, чтобы она была целиком в его власти.
— Не забудь сказать, что все мои опасения оправдались, — проворчал сэр Гарольд, и в его голосе послышалась злость.
— В этом виноват только ты сам! — сердито воскликнул Макс и снова повернулся к Китти: — Джонатан Брэйс относился к ней с уважением и нежностью, как она того заслуживала. Неудивительно, что мама его полюбила. Когда отцу стало об этом известно, он добился того, что Брэйса с позором уволили со службы. Маму он посадил под домашний арест.
— Я только защищал то, что принадлежало мне по праву, — прошипел сэр Гарольд.
Кровь из раны на лбу залила Максу один глаз, он вытер ее плечом и продолжал:
— Когда мне было тринадцать, Брэйс вернулся в Индию уже как частное лицо — он стал преуспевающим торговцем чаем. Не зная, как сообщить о своем возвращении маме, он нашел меня и передал ей записку. Когда мама читала ее, ее глаза светились от счастья, впервые за долгие годы! Я решил ей помогать. Я стал носить записки Брэйсу и от Брэйса, выдумывал разные отговорки, чтобы мама могла выходить по ночам из своей комнаты, и всячески ее покрывал. Дни, когда она встречалась с Брэйсом, были самыми счастливыми в ее жизни.
Китти посмотрела на старшего Флеминга — лицо его медленно багровело.
— Примерно за месяц до того, как нас с тобой, Китти, похитили, — продолжал Макс, — отец пронюхал об их встречах, и начался настоящий кошмар… Он ворвался в мамину комнату, стал ее избивать. Я попытался ее защитить, но он схватил кочергу и свалил меня с ног, а потом вновь обрушил град ударов на маму…
Голос Макса дрогнул, и он замолчал.
— А что мне было делать? — взвизгнул сэр Гарольд. — Спокойно смотреть, как она наставляет мне рога с этим мерзавцем?
— Той же ночью мама умерла от побоев, — не обращая на него внимания, продолжал Макс. — Но перед смертью она заставила меня дать клятву не мстить отцу.
Из глаз Китти хлынули слезы, в голове крутилась только одна мысль: почему сэр Гарольд даже не пытается ничего отрицать?
— Когда ее не стало, отец сосредоточил свою ненависть на мне, «предателе», как он говорил. Ты даже не представляешь, какое облегчение я испытал, оказавшись в руках Хагана и его людей, вдали от родного дома. Но отец организовал нападение на похитителей. Приключение кончилось, потому что у сэра Гарольда была одна цель — убить меня. Воспользовавшись суматохой боя, он выстрелил мне в грудь.
— Жаль только, что недостаточно метко! — рявкнул старший Флеминг, который, похоже, окончательно вышел из себя.
— Что вы говорите? — повернулась к нему Китти. — Он же ваш сын!
— Нет! Он безродный ублюдок, прижитый моей блудницей-женой!
В камере вновь повисла гнетущая тишина. Макс уставился на сэра Гарольда широко открытыми глазами.
— Так вот почему ты меня возненавидел… — проговорил он медленно.
— Ты чертовски прав, — злобно ухмыльнулся сэр Гарольд. — Меня давно мучили сомнения насчет своего отцовства, а потом я обнаружил, что моя шлюха-жена путается с кем-то на стороне. Она, конечно, все отрицала, но несколько ударов кожаным ремнем с большой пряжкой развязали ее лживый язык. Не беспокойся, я позаботился и о твоем развратном папаше, тебе уже никогда с ним не свидеться!
— Теперь понятно, почему ты решился меня убить, — ты знал, что в моих жилах течет чужая кровь… — воскликнул Макс, и его лицо просветлело: — Какое счастье, ты мне не отец!
— Я бы никогда не поднял руку на своего сына, никогда! — нахмурился Флеминг. — Но отродье шлюхи, которая нарушила обет, данный у алтаря, достойно пули. Если бы ты знал, как я жалею, что не убил тебя тогда!
— А я благодарю бога за то, что я не твоя плоть и кровь!
Внезапно в голове Китти молнией сверкнула страшная догадка, и стены камеры поплыли у нее перед глазами.
— Где мой отец, сэр Гарольд? — дрожащим голосом спросила она.
Слабая улыбка тронула губы Флеминга:
— Глупец, он попытался сбежать прошлой ночью и был убит.
— Как же так? — простонала Китти. — Ведь он ни в чем не виноват. Власти обещали сохранить ему жизнь и свободу в обмен на рубин! Я отдала рубин вам…
— Не заблуждайся на его счет, дорогуша, — ухмыльнулся Флеминг. — Не таким уж невинным агнцем был наш доблестный полковник Фонтэйн! По правде говоря, он был вор, каких поискать. Но кто из колониальных чиновников не ворует? Обкрадывать туземцев — о, мы, англичане, большие мастера по этой части.
— Ты тоже был замешан в афере, за которую арестовали Фонтэйна, — заметил Макс.
— Разумеется! Мы крали вместе, и оба вышли бы сухими из воды, если бы твой друг Нагар не поймал нас за руку.
Ошеломленная открывшейся истиной, Китти пошатнулась. Макс был прав, ее отец преступник…
— Боже милостивый, — пробормотала она, — значит, это правда…
— А ты когда-нибудь задумывалась, что такое правда? — хихикнул сэр Гарольд. — Она у каждого своя!
— Зачем вам… все это? — с трудом подбирая слова, пробормотала Китти. — Вы… рассчитываете что-то получить от правительства?
