Кристи Келли - В вихре страсти
Виктория на мгновение оторвала взгляд от двери единственно для того, чтобы посмотреть на спящего Сомертона. Бедняга выглядел совершенно измученным. Прошел уже целый час, и пока, слава Богу, ничего страшного не произошло. Время от времени из коридора доносились звуки шагов, но у дверей, кажется, никто не останавливался.
Она позволила себе слегка расслабить напряженные мышцы и поудобнее расположиться в кресле. Впрочем, внутреннее напряжение от этого нисколько не уменьшилось. Она старательно гнала от себя мысли о том, что будет завтра. Но одного взгляда на Энтони оказалось достаточно для того, чтобы все ее усилия пошли прахом. До расставания с ним оставались считанные часы. Как быть?
Признаться в своих чувствах? Остатки здравого смысла подсказывали Виктории, что от этого ровным счетом ничего не изменится. Для Сомертона разговоры о любви — пустой звук. Он не умеет любить. И в этом повинна трагическая история его родителей.
Она тихо вздохнула. Если бы он пробыл с ней рядом чуть дольше! Возможно, ей удалось бы помочь ему понять, что любовь способна излечивать самые глубокие раны. Любовь детей, о которых она заботилась, поддерживала ее и наполняла смыслом жизнь.
Энтони тоже заслуживает, чтобы его любили. Но ей не суждено помочь ему.
Остается надеяться, что он найдет жену, которая согреет его душу своей любовью. Хотя, кажется, он заинтересован исключительно в своей репутации и станет подбирать невесту, подчиняясь только светским условностям. Сможет ли женщина, выбравшая мужа под давлением отца, по-настоящему полюбить своего супруга? И принять его целиком — со всеми достоинствами и недостатками?
Тихий стон, раздавшийся из кровати, заставил Викторию улыбнуться. Она собиралась разбудить Энтони минут через пять, но он, очевидно, не нуждался в часах.
— Кажется, я сказал «через два часа», — проворчал он.
— У тебя есть еще пять минут, — отозвалась Виктория. Энтони потер лицо ладонями и медленно сел.
— Насколько понимаю, у тебя не возникло никаких сложностей?
— Не возникло.
Откинув покрывало, он встал и подошел к ней:
— Тогда почему ты выглядишь так, словно только что плакала?
Виктория провела руками по лицу. Она и не заметила, что плакала.
— Просто мне стало немного страшно. Он поднял ее из кресла и крепко обнял.
— Ты должна была меня разбудить. Виктория покачала головой:
— Нет. Ты и так мало спал.
— Все будет хорошо. — Энтони заключил ее в объятия и нежно поцеловал. — Я смогу тебя защитить.
От внешних угроз — наверное. Но не от сердечной муки, которая станет ее спутницей с завтрашнего утра. От этого ее никто не защитит.
— Положи пистолет в свою сумку, — сказал он. — Тогда он будет у нас под рукой во время обеда.
Виктория послушно выполнила приказание, и они спустились в столовую, где им тут же подали сидр и мясную запеканку. Сомертон изучил взглядом присутствующих, но, кажется, никого знакомого не увидел. Быстро управившись с едой, он встал:
— Побудь здесь. Я отлучусь всего на минуту. Мне нужно поговорить с хозяином гостиницы.
Когда он вернулся, Виктория как раз запивала сидром последний кусочек запеканки.
— Что-нибудь узнал?
— Только три человека приехали с намерением остановиться на ночь. Сейчас уже стемнело, так что новые постояльцы вряд ли появятся. Хозяин показал мне тех, кто прибыл недавно. Все совершенно незнакомые.
Виктория вздохнула с некоторым облегчением. Впрочем, возможно, у Энкрофта в «Черном лебеде» дело обстоит иначе.
* * *В десять часов раздался тихий стук в дверь. Сомертон осторожно заглянул в узкую щелочку, затем впустил в комнату Николаса.
— Какие новости? — поинтересовался Энтони, когда Энкрофт сел в кресло у камина.
— На улице чертовски холодно. — Николас смущенно посмотрел на Викторию, деликатным покашливанием напомнившую о своем присутствии. — Прошу прощения, мисс Ситон.
— Вы видели Харди? — спросила она, присоединяясь к мужской компании у камина.
— Нет.
— А еще кого-нибудь из знакомых? — поинтересовался Энтони.
— Только леди Фарли.
— Леди Фарли? Какого дьявола она делает в гостинице, когда до конца приема осталось еще два дня? — Энтони встал и принялся шагать из угла в угол.
— Сегодня утром она получила известие о том, что ее сестра, миссис Хэтфилд, очень больна. Говорят, она не доживет до конца недели. На леди Фарли просто лица не было, когда она вошла в гостиницу вместе с горничной.
Энтони кивнул. Ему приходилось несколько раз встречаться с миссис Хэтфилд. Она действительно никогда не отличалась крепким здоровьем.
— Бедная Ханна. Она искренне привязана к сестре.
— И что мы теперь будем делать? — спросила Виктория. Энтони пожал плечами:
— Вернемся в Лондон. А все остальное — дело Эйнсуорта.
— Ну что ж, спокойной ночи, — сказал Николас, закрывая за собой дверь.
Когда Виктория уснула, Энтони снова принялся мерить шагами комнату. Он чувствовал себя отвратительно. Не просто беспокоился, а твердо знал — на сей раз, он работал из рук вон плохо и упустил из виду что-то крайне важное. И в этом не виноват никто, кроме него самого. Он позволил Виктории целиком завладеть его головой, не говоря уже о прочих частях тела.
Завтра он отвезет ее в приют на Мэддокс-стрит и прекратит о ней думать.
Энтони опустился в кресло и с ожесточением провел руками по волосам. Нет, ему не удастся так просто о ней забыть. Необходимо понять, что делать дальше.
Женитьба исключается. Такой поступок навсегда погубил бы его репутацию в глазах общества. И Бог бы с ним, с обществом. Но он принадлежит к старинному графскому роду и обязан выбрать достойную жену и произвести на свет наследников.
Энтони посмотрел на спящую Викторию. Она далеко не во всем призналась ему. Как и он ей. Это само по себе уже о многом говорит. Если они не могут быть до конца честными друг с другом, значит, о серьезных отношениях и задумываться нечего. Впрочем, даже жене он не откроет правды о своей матери.
Постыдная семейная история должна навсегда остаться тайной за семью печатями.
А вот прислушаться к совету матери стоит. Она права. Ему необходима добропорядочная супруга. Быть может, Виктория согласится быть его любовницей? Но только до тех пор, пока он не женится. Много лет назад он принял решение после свадьбы любовниц не держать. Он не станет поступать со своей женой так, как отец поступил с матерью.
Бессмысленно размышлять на эту тему. Виктория не будет его любовницей, хочет он того или нет. На ее плечах лежит ответственность за сирот, которых она приютила.
