Джо Беверли - Моя строптивая леди
Глава 15
К тому времени, когда они достигли конюшни, Честити едва переставляла ноги. Это не была конюшня при «Голове сарацина». За исключением их собственных, все лошади здесь были упряжными битюгами, а освещение ограничивалось коптилкой у входа.
Син уложил Честити на солому в пустом стойле, внес коптилку и пристроил на крюке.
— Пришлось забрать лошадей из «Головы сарацина», — объяснил он, — на случай обыска. — Присел на корточки, чтобы получше оглядеть девушку, и она увидела, как мрачнеет его лицо. — Боже правый! Что с тобой приключилось?
Честити сделала попытку запихнуть пламенеющие соски под кромку лифа, не сумела и разрыдалась. Син набросил на нее свой мундир, хранивший тепло его тела, и привлек к себе.
— Тише, любовь моя, тише… — шептал он тихонько. — Все будет хорошо… я обо всем позабочусь… я никому не позволю тебя обидеть…
Это заставило Честити расхохотаться безумным смехом. С приглушенным проклятием Син откупорил фляжку и поднес к ее губам. Коньяк отчасти притупил душевную боль, но рыдания длились до тех пор, пока не иссякли слезы. Все это время Син продолжал шептать утешительную ерунду. Когда Честити затихла, приподнял ее лицо и отер слезы. Она ждала вопросов.
— Пора! — только и сказал он. — Сможешь ехать верхом?
Ей хотелось уснуть, пусть даже мертвым сном, но для отдыха не было времени.
— Наверное, смогу, но… — Девушка беспомощно оглядела свой наряд.
Син проследил ее взгляд.
— А откуда… впрочем, не важно! Саквояж при мне, наденешь что-нибудь из моей одежды. Она будет висеть, но все лучше этого безобразия!
Честити переоделась в соседнем стойле. Чтобы не оставлять следов, пришлось затолкать гнусные тряпки в саквояж, хотя она охотнее сожгла бы их, а пепел развеяла по ветру. Теперь на ней были вещи Сина, вплоть до нижнего белья. Рубашка была надеванная и сохранила запах его тела, против чего Честити нисколько не возражала. Бриджи оказались свободными в талии и свисали чуть не до лодыжек, но первый изъян исправил ремень, а второй скрыли сапоги. Иное дело сюртук — пришлось смириться с тем, что он сильно широк в плечах.
Завязывая шейный платок, девушке пришлось — с великим сожалением — снять парик и тоже уложить в саквояж. А она-то считала, что привыкла к шапочке волос у себя на голове! Теперь голова казалась заново безобразной, словно ее только что остригли.
— Рад снова видеть вас, юный Чарлз, — с улыбкой приветствовал ее Син.
Тон его был таким ласковым, что Честити с отчаянием вонзила ногти в ладони. Судьба жестоко посмеялась над ее благими намерениями.
Пока она переодевалась, Син успел оседлать лошадей. Он подвел Честити ее лошадь, но, когда девушка уже собралась вскочить в седло, вдруг положил ладонь на ее стриженую голову. Она отшатнулась. Син снова протянул руку и на этот раз погладил ее по волосам.
— Господи, как же давно мне этого хотелось! — Он выпустил поводья, и они упали, звякнув. — Длинные волосы хороши, но и в коротких есть своя прелесть.
— Не утешай меня!
— И не думаю. Это чистая правда. — Он все гладил и гладил ее волосы, и по коже под ладонью шли сладостные мурашки. — Такое лицо не нуждается в обрамлении, наоборот, волосы только отвлекают от черт. Да, есть еще кое-что, о чем я давно мечтаю…
Его губы были нежными и осторожными, но не робкими. Следовало бы отодвинуться, запротестовать. Честити не сумела — ведь это был их первый «честный» поцелуй. Стоило ей ответить, как к нежности прибавилась страсть. Теперь уже не только губы, но и руки, и тела участвовали в этом несвоевременном сближении.
— Хотелось бы мне, чтобы у нас было побольше времени! — прерывисто произнес Син, отстранившись первым. — Только не нужно хмуриться, милая. Все будет в порядке, просто положись на меня.
— Я Честити Уэр! — в отчаянии воскликнула девушка. — Со мной ничего уже не будет в порядке!
— А я Син Маллорен. Положись на меня.
— Даже Маллорен не может изменить законы этого мира!
— Еще увидим, — сказал он с улыбкой.
Он, как обычно, был полон самоуверенности. Ничего странного: только на собственном опыте можно убедиться, что некоторые вещи нельзя исправить никогда и никакой ценой. Нужно что-то делать. Допустим, он понял, что Чарлз и Честити Уэр — одно лицо, но он не знает, что Хлоя тоже имеет к этим двоим прямое отношение, иначе не сказал бы, что давно уже мечтал о поцелуе.
Син сделал движение помочь Честити сесть в седло, и в этот миг она осознала, что верхом ей придется несладко. Скрипя зубами и смахивая слезы, она позволила приподнять себя и усадить. К счастью, выдержка ей не изменила, и она не застонала. Боль была сильнейшая. Хорошо, что все ограничилось тремя ударами. После десятка ей ни за что не сидеть бы в седле.
Пока Син садился верхом, Честити кое-как справилась с болью, подкрепив себя мыслью, что выбора нет. Если пожаловаться, Син настоит, чтобы она отдохнула, и, может быть, отправится на поиски лекарства. В конце концов их схватят и доставят к отцу, который и в лучшие времена не был милосердным, а теперь и вовсе ожесточился. Возможно, он не в своем уме. Если человек способен пойти против сына и наследника, остается только гадать, как он обойдется с посторонним.
Держать поводья пришлось левой рукой — правая не слушалась. К счастью, Син как будто ничего не заметил. За конюшней он направил лошадь к городской окраине.
— Я здесь немного осмотрелся, еще днем, — объяснил он на ходу. — Эта улица за Мейденхедом переходит в дорогу к деревне Вудлендс-Грин. Дорога гладкая, ровная, по обе стороны — живая изгородь. Мы никак не сможем заблудиться. Главное — не спешить и держать ухо востро.
Вот за это Честити была благодарна всей душой. Она бы не выдержала не только галопа, но и рыси. Каждый толчок приносил вспышку боли.
— Как дела? — спросила она, чтобы отвлечься.
— Может, начнем с твоих? — возразил Син, но потом уступил. — Фрейзера я нашел без труда. Должен сказать, он полностью на нашей стороне. О твоем отце он не самого лучшего мнения, так как ему было отказано в руке Верити. Короче говоря, наш майор взял отпуск по семейным обстоятельствам и сейчас, конечно, уже на пути в Винчестер. Если ему не привыкать ездить по ночам, к полуночи он будет на месте. Жаль, что луна совсем молодая!
— Как вы договорились?
— Он спрячет Верити в некоем Лонг-Нотуэлле, у своего брата, священника. Не так давно он жил там пару месяцев, лечась от легкой раны. По его словам, у них с братом отношения — лучше не бывает, а двухмесячный отпуск дает ему право указать Лонг-Нотуэлл как временное место жительства. Там они с Верити обвенчаются без проблем.
— А это далеко?
