Мэйдлин Брент - Тени прошлого
Идти мне было недалеко, и вскоре я уже сидела в одном из кресел, поставленных в ряд, слушая, как оркестранты настраивают свои инструменты. Прошло всего несколько минут, и рядом со мной уселась дама, которая чуть погодя окликнула меня:
– Мисс Маклиод.
Я повернулась и с удивлением узнала миссис Хескет в элегантном сером платье, украшенном двумя полосками кружев, и бархатной шляпке со страусовыми перьями.
Мне сразу пришло в голову, что она совсем не похожа на ту энергичную и воинственную даму, которая встретила меня, когда я приехала в Лондон с мистером Бонифейсом, и которая отвезла меня сначала в свою контору, а потом в магазин. Я вспомнила, как Тоби Кент рассказывал мне о ней, как они обедали вместе.
Должна сказать, что я всегда вспоминала ее с удовольствием, поэтому моя радость была искренней.
– Ах, как приятно видеть вас здесь, миссис Хескет! Удивительно, что мы встретились. Вы здоровы? И мистер Бонифейс тоже?
– Бонифейс у меня в немилости, – ответила она, негодующе сверкнув глазами. – Его нет в Лондоне. Не думаю, чтобы ему очень нравилось следить за господином, чьей жене потребовались услуги нашего агентства. И тут плохо, и там плохо. А я бы хотела с вами поговорить, дорогая, об одном очень важном деле. Вы не уделите мне час?
– Сейчас? – удивилась я. – Сегодня?
– Если вам угодно, – с волнением настаивала она. – Я недавно узнала нечто такое, о чем мне непременно надо вам сообщить. – Она видела, что я колеблюсь, не зная, на что решиться. – Ханна, мы не случайно тут встретились. Уже три утра подряд я сижу в кэбе возле дома Райдера в надежде, что мне удастся вас перехватить.
Тут только я поняла, что это она следовала за мной в кэбе, когда я шла в парк Регента, и неохотно объяснила:
– Мне бы не хотелось, миссис Хескет, попасть в какую-нибудь историю.
– Боюсь, вы уже попали. Девочка, поверьте мне, я ничего от вас не хочу, просто вы должны знать правду.
– Правду? – удивилась я.
– О себе. Поедемте ко мне и там поговорим. Пожалуйста, поверьте, это в ваших интересах.
Она не сводила с меня испытующих глаз, и я сдалась:
– Хорошо, я верю вам, миссис Хескет. И сегодня я свободна.
Не разговаривая, мы пошли вон из парка под звуки настраиваемых инструментов, сели в кэб и плотно закрыли окно в крыше, чтобы кучер не мог нас услышать.
– Я всегда старалась честно вести свое дело, – начала она тихим голосом. – Только неделю назад, перебирая старые документы, я наткнулась на бумаги, которые лежали не на своем месте. Это были документы, Ханна, и они были о вас, но я ничего о них не знала, потому что негодяй Бонифейс скрыл их от меня.
– Но вы ведь все обо мне знали? Разве не вы встречали нас с Бонифейсом, когда он привез меня из Парижа?
– Я знала, что мистер Себастьян Райдер хотел, чтобы вы учили его детей, – медленно произнесла она. – Я знала, откуда вы приехали и какую хитрость придумал Бонифейс, когда вы поначалу отказались. Не сомневаюсь, что ваш друг Тоби Кент просветил вас на сей счет.
– Да. Он мне сказал.
Миссис Хескет загадочно улыбнулась и вздохнула.
– Мистер Кент – замечательный человек, – прошептала она. – Он мне очень понравился, – Она немного помолчала, а потом резко продолжала, словно из прекрасного сна вернулась к суровой реальности. – Должна вам сказать, что я не одобрила хитрость Бонифейса и сказала ему об этом.
– Теперь это не имеет значения. Все вышло на удивление замечательно, миссис Хескет. Однако мне непонятно, зачем мистер Бонифейс сунул мои документы к старым делам, когда вы и так все знали.
Миссис Хескет на секунду накрыла мою руку своей.
– Я многого не знала, дорогая. И вы тоже многого не знаете. Понимаете, в эту папку Бонифейс собрал множество отчетов, предоставленных мистеру Райдеру другими агентствами. Он, наверно, отдал их Бонифейсу, когда послал его в Париж за вами, а Бонифейс не показал их мне, зная, что я ни за что не соглашусь на такое дело. Я ничего не понимала.
– Отчеты, касающиеся меня? Никто в Англии, кроме мужчины, который продал меня, и женщины, которая меня купила, не знал, что я жива. И мистер Райдер не мог этого знать.
– Не мог, – подтвердила миссис Хескет. – Однако у него были причины думать, что есть на свете девушка с бабочкой, с родимым пятном на плече в виде золотистой бабочки.
Ничего не понимая, я несколько минут тупо смотрела на нее.
– О чем вы? – в конце концов я нашла в себе силы спросить ее. – Мне известно, что один из слуг слышал, как мистер Райдер приказывал мистеру Бонифейсу привезти ему девушку с бабочкой, сколько бы это ни стоило, но я думала, это мистер Бонифейс рассказал ему, что меня так иногда звали в Колледже для юных девиц.
– Подождите, приедем домой, – сказала миссис Хескет, – я дам вам почитать отчеты, и вы все поймете. Если Бонифейс и умеет что-то делать, так это писать. У него замечательный почерк, подобного которому я не знаю. А я тем временем буду рассказывать дальше, не называя имен. Может быть, так вам будет легче потом.
Она опять помолчала, словно собираясь с мыслями, а когда кэб повернул на Тоттэнхэм-корт-роуд, заговорила, словно начала рассказывать притчу.
– Жил на свете богатый землевладелец, вдовец, и была у него красивая, но своевольная дочь двадцати лет. Из-за ее своеволия он крепко ее стерег, потому что мечтал найти для нее богатого жениха. Девушка жила затворницей, была почти что узницей в огромном доме своего отца. Но в один прекрасный день, когда она поехала кататься с отцом, она упала и повредила себе ногу. К ней позвали молодого доктора, который недавно поселился в деревне неподалеку, потом позвали его во второй раз, потом в третий, и она без памяти в него влюбилась, а он в нее.
Я ничего не знала о любви, потому что жизнь, которую я вела, сделала ее для меня недостижимой, и все же я легко поверила, что девушка потеряла голову из-за молодого человека, неожиданно разрушившего стену, которою ее окружили.
– Не знаю, как дочь относилась к своему отцу, – продолжала миссис Хескет. – Может быть, она просто хотела убежать от него? Во всяком случае, она знала, что он не позволит ей выйти замуж за бедняка доктора. Не знаю, что они перечувствовали, пока принимали свое решение, знаю только, что в конце концов они все-таки бежали и, вполне вероятно, успели пожениться. Должна сказать, что они совершили бегство не по наитию, а тщательно все продумав и оставив отцу девушки письмо. Чтобы защитить ее имя, или свое, он тотчас всем объявил, что у нее открылась болезнь легких и ей пришлось незамедлительно ехать в санаторию в Швейцарию. Потом он начал поиски.
Мы подъехали к Нью-Оксфорд-стрит, и, когда кэб замедлил на повороте ход, я спросила:
