Роби Джеймс - Сильнее только страсть
– Если бы кто-то из нас находился с ним, – сдержанно сказал Брюс, – когда он потерпел поражение, то и погиб бы рядом с ним.
– Вы собирали там, на островах, свое войско, милорд... – вдруг сказала Джиллиана и напряженно умолкла.
– Называй меня Роберт, – спокойно произнес он, разжевывая новый кусок сыра. – И договаривай то, что хотела.
– Вы собирали там войско, – повторила она, – но возглавили бы вы его сами, если бы мой отец был жив?
– Понимаю, – ответил он. – Ты думала, я мог устранить твоего отца как соперника? Как уже сделал однажды? Но тот человек был моим настоящим врагом, а твой отец всегда был другом и верно служил мне. – Он отпил из кружки. – Скажу другое: я жил в то время в изгнании, за мной следили, а твой отец находился в Шотландии. И наконец, я не полный дурак, чтобы разбрасываться такими военачальниками, как Уоллес. Веришь мне хоть немного?
– Да, милорд.
– Роберт, – поправил он с улыбкой. – Жена моего друга – мой друг.
Карлейль прервал их разговор, спросив у Джиллианы:
– Неужели сестра Мария не сообщала тебе какие-либо подробности о твоем отце?
Она потупилась.
– Только немного о матери, а об отце – что его выдал кто-то из шотландских лордов.
– Возможно, теперь она знает больше о твоем отце, – предположил Эдвард. – Или захочет сказать больше, если попросишь.
– Я могу написать ей, – сказала Джиллиана.
– Напиши, – согласился Брюс. – Если не разучилась писать. А если разучилась, попроси брата Уолдефа.
– Я умею, – с улыбкой заверила его Джиллиана, и тут же глаза ее вновь наполнились слезами.
– Что с тобой? – обеспокоено спросил Карлейль, кивая на подушку, на которой она сидела. – Очень больно?
– Совсем не больно. Просто вспомнила, как я решила действовать совсем одна, ни с кем не делиться, когда надо было...
– Надо было поделиться с друзьями, – закончил за нее Роберт Брюс. – Они были у него и есть у тебя.
– Да, – откровенно сказала она, – оттого я так хотела вернуться в Шотландию. А вернувшись, не могла понять, почему если моего отца так ценили, как о том говорят, то не начали уже давно узнавать, кто его предал и зачем.
Брюс не отвел глаза от ее прямодушного взгляда, но ответил не сразу. Ей показалось даже, за него собирался ответить Карлейль, но раздумал, а Эдвард уже раскрыл было рот, но так и не произнес ни слова.
Старший из Брюсов произнес:
– Когда я сумел вернуться с Гебрид, нам, как никогда, необходимо было единение. Важен стал каждый человек, особенно вожди кланов. И я не мог допустить, чтобы лорды перессорились из-за взаимных подозрений.
Эдвард в наступившем опять молчании решился наконец высказать свою мысль:
– В конце концов, Уоллес отличался не слишком высоким происхождением и не мог стать серьезным соперником для настоящих лордов. Зачем же им понадобилось его устранять?
Старший Брюс не сдержал раздраженного вздоха и сухо заметил:
– Добрый меч, Эдди, может заменить любое происхождение. А также значительно облагородить низкое. И наоборот...
Он не стал растолковывать, что хотел сказать своим «наоборот», а его брат не стал затруднять себя раздумьем, зато Джиллиана доняла сразу и благодарно улыбнулась Роберту...
Эдвард рано распрощался и ушел, и только тогда старший Брюс, вновь наполнив кружки медовым напитком, сказал Карлейлю, как бы продолжая давно начатый разговор:
– Так вот, по моему новому плану Шотландия должна избавиться от присутствия большей части английских войск к весеннему равноденствию будущего года. Непроходимая глупость нынешнего короля Англии дает нам слишком хорошую возможность, чтобы не воспользоваться ею. Надо приступать к действиям.
– Плантагенеты цепки и упрямы, – заметил Карлейль. – Даже те из них, кто не слишком умен.
– Верю, – согласился Роберт, – однако цепкость и упрямство нашего Эдуарда проявляются главным образом в отношении к своим фаворитам, а не к управлению государством. Мы должны отобрать назад утраченные за последние годы земли. Другого шанса может не подвернуться.
– Значит, – после некоторой паузы проговорил Карлейль, – как и было решено: через две недели идем на Линденросс, за ним – Эшинтон.
– Да. А потом Роксборо и Эдинбург. Стерлинг – в самом конце. Этот орешек крепче остальных.
– Мой отец разгрыз его, – осмелилась сказать Джиллиана.
– То же намерен сделать и я, – решительно произнес Брюс.
Разговор продолжался почти до полуночи, и Джиллиана, к своей радости и гордости, не ощущала себя посторонней.
Мужчины подробно обсуждали подготовку к каждой намеченной операции, способы ведения боя, и Джиллиана с интересом слушала их, не один раз испытывая острое желание вмешаться, но останавливая себя. До тех пор пока Роберт, к ее безмерному удивлению, прямо не спросил ее: что она знает и думает об особенностях боя в пешем строю против всадников?
Прежде чем открыть рот, она непроизвольно взглянула на Джона, и тот не мог скрыть недоумения, что позабавило Брюса.
Наверное, поэтому Карлейль довольно резко сказал ей:
– Ты вовсе не должна у меня каждый раз спрашивать разрешения на то, чтобы высказать свое мнение, жена!
– Но ведь речь идет о делах военных, – ответила она. – А ты, я знаю, хочешь, чтобы я навсегда прекратила боевые занятия.
Однако он не выказал намерения затевать спор в присутствии Роберта и просто попросил ее ответить. И она стала говорить, медленно и спокойно.
– Вы, , конечно, помните, как на нас напали к югу отсюда какие-то неизвестные люди. Я потом много думала о произошедшем бое, в котором мы одержали верх, хотя их оказалось намного больше. Главную роль тогда сыграла местность, поле действий. Если бы они сообразили атаковать нас в проходе между скалами, где было мало места для конного маневра, мы бы вряд ли вышли победителями. Вообще далеко не всегда выгоднее воевать верхом на боевых конях или с помощью луков и стрел. Хотя многие считают именно так...
– Да, – поддержал разговор Брюс, – лук в большей степени охотничье оружие. И потом насчет кольчуги. Если воин противника носит кольчугу, ты даже не знаешь, убила ли его твоя стрела.
– Но ведь не обязательно убивать, – осмелилась возразить Джиллиана. – Достаточно сбросить с коня. А если мы все в пешем строю, то можно таким образом заставить спешиться и противника. – Видимо, у нее пересохло в горле, она налила себе еще немного меда и добавила: – Мой отец еще говорил, что если противник превосходит вас числом, то вы должны превзойти его в военной хитрости, и тут уж не надо думать о правилах игры, а только лишь о победе... Соблюдение всех правил, говорил он, может привести к поражению...
