Энни Берроуз - Невеста для сердцееда
Посмотрев на Дебена, Генриетта заметила пульсирующую у него на виске жилку. Очень быстро пульсирующую. При этом он столь пристально взирал на нее, будто мысленно заклинал принять предложение.
С другой стороны, если она откажет, то выставит его дураком.
Закрыв глаза, она склонила голову. Более всего на свете ей сейчас хотелось наклониться, обхватить его лицо руками и посоветовать как следует все обдумать. Если его решение не изменится, пусть сделает ей предложение еще раз через пару дней, но уже с глазу на глаз.
За это время она тоже обдумает, сумеет ли всю жизнь справляться с подозрениями о том, где ее муж и чем занимается, всякий раз как они будут не вместе.
Несколько мучительно долгих секунд все присутствующие в комнате, казалось, не осмеливались даже дышать.
— Он никогда не будет хранить тебе верность, курочка, — нарушил молчание Ричард. — Заставит тебя страдать.
Да. Она уже смирилась с тем, что так или иначе Дебен разобьет ей сердце.
Но если она откажет, он, без сомнения, сделает предложение кому-то еще. Генриетта знала, как больно представлять его в объятиях другой женщины.
Согласившись, она по крайней мере будет уверена в том, что он всегда будет возвращаться к ней, устав от временных интрижек.
— Напротив, — пылко возразил лорд Дебен. — Я буду хранить верность до гробовой доски, ибо нашел женщину, достойную этого.
Все присутствующие одновременно ахнули.
Открыв глаза, Генриетта снова посмотрела на него.
— Вы… в самом деле имеете это в виду?
— Разумеется, он не имеет этого в виду!
— Ричард, помолчи, пожалуйста. Если ты не считаешь, что на меня стоит тратить усилия, это вовсе не означает, что я ничего не стою. Серьезно ли говорит лорд Дебен или нет, я собираюсь ответить ему согласием.
Она просто не могла позволить себе упустить такую возможность. Пусть он и предлагает ей стать его женой, руководствуясь ложными побуждениями, и, возможно, никогда не сделает ее счастливой, все же есть шанс, что этого не случится.
— Слава богу, — сказал Дебен, поднимаясь на ноги. — Вы представления не имеете, как неудобно стоять на коленях в вечерних бриджах. Я уж испугался, что, препираясь с вашим другом детства, вы обо мне совсем позабыли.
«Что за глупость, — мысленно возмутилась Генриетта. — Как будто кто-то или что-то может заставить меня забыть о нем!»
Тем не менее слова лорда Дебена оказали на нее, да и на остальных, положительное действие. Они нивелировали ее отношения с Ричардом. В действительности они никогда друг друга не любили, лишь выросли вместе и едва не согласились заключить союз, который обернулся бы для них полной катастрофой, зато обрадовал бы их семьи. Ричард это тоже со временем осознает, хотя сейчас казался чрезвычайно разгневанным.
Генриетте осталось лишь примириться с собственной совестью. Она понимала: какие бы причины ни заставили Дебена сделать предложение, сама она беззастенчиво воспользовалась этим, чтобы получить желаемое.
А именно его. В болезни и здравии. Пока смерть не разлучит их.
Она опустила голову.
— Нет-нет, не делайте этого, — мягко предостерег лорд Дебен.
В следующее мгновение Генриетта почувствовала прикосновение его руки к своему подбородку, после чего он поднял ее лицо, намереваясь поцеловать ее.
Любой другой на его месте одарил бы ее сдержанным поцелуем, каким только что обручившийся мужчина целует свою невесту.
Но он прижал ее к груди и поцеловал долгим глубоким поцелуем.
Чтобы укрепить свои притязания.
Генриетта смутно слышала негодующие возгласы, перешептывания и смешки, а их поцелуй все длился и длился, ей пришлось схватиться за лацканы его фрака, чтобы не упасть, так как ставшие ватными ноги отказывались держать ее. Потом послышался удаляющийся топот ног. Генриетта решила, что это ушел Ричард, взбешенный тем, что ее солидное приданое уплыло у него из рук.
Наконец раздался невероятно скрипучий женский голос, повторяющий:
— Милорд! Я протестую!
Это леди Твининг отчаянно пыталась восстановить границы приличий.
— Прошу вас, милорд… — Дебен хмуро обернулся через плечо, чтобы посмотреть на хозяйку дома, Генриетта отметила, что та до сих пор заламывает руки. Вид у него был настолько угрожающий, что мог испугать кого угодно, но леди Твининг пропищала: — Прошу вас, не забывайте, что вы находитесь в гостиной уважаемого дома. Вы не можете и дальше продолжать в том же духе.
Заключенная в чарующее кольцо рук графа, Генриетта не испытывала вины за то, что поставила хозяйку дома в неудобное положение. Оправившись от первого потрясения, леди Твининг впоследствии станет с радостью и до мельчайших подробностей вспоминать драматические события, прервавшие литературный вечер. Все ведь захотят узнать о случившемся. Генриетта как наяву слышала ее писклявый голос, повествующий об омерзительной ссоре, шокирующем предложении и неприличном поведении обрученной пары. При этом она наверняка будет то и дело применять нюхательные соли для пущего эффекта. На многие недели она сделается героиней, в доме которой скандально известный распутник Дебен наконец решил распрощаться с холостяцкой жизнью.
Именно в этот момент Дебен перехватил взгляд Генриетты, и по веселому блеску его глаз она догадалась, что он думает о том же самом.
— Уверен, моя невеста согласится с вами, — произнес он, обращаясь к леди Твининг, ни на секунду не сводя глаз с Генриетты. — Гостиная в уважаемом доме, определенно не место для подобных действий.
Генриетта догадалась, что он намерен совершить нечто еще более скандальное, прежде чем подхватит ее на руки.
— Нам нужно уединиться, правда, любимая? Кроме того, — продолжил он, не обращаясь ни к кому конкретно, — вы собрались здесь послушать стихи, не так ли? Полагаю, мисс Люттерворт готова вам кое-что прочесть.
— Да-да, — тут же подхватила леди Твининг, отчаянно призывая жестами Синтию.
Никто не смотрел на злополучную поэтессу, поднимающуюся на сцену. Все внимание было приковано к лорду Дебену, на руках уносящему свою невесту из гостиной.
— Бедняжка Синтия, — вздохнула Генриетта, когда они оказались в холле. — Теперь на нее никто не обратит ни малейшего внимания. Все будут заняты обсуждением… нас.
— По крайней мере над ней не будут смеяться, прикрываясь раскрытыми веерами, — отрезал Дебен. — Вы ведь этого опасались, верно?
Его лицо стало предельно серьезным.
Теперь, когда они были в холле одни, он счел, что больше не имеет смысла притворяться безумно счастливым. Как и очарованным Генриеттой.
