Гэлен Фоули - Мой пылкий лорд
— Прошу прощения, мэм, он еще потребовал, чтобы вы весь вечер оставались у себя в комнате.
— О, вот как? — Элис повернулась к слуге, сложив руки на груди. — Черт побери, да у меня вовсе нет желания еще раз присутствовать на этом зрелище, — тихонько пробормотала она. — Мне бы хотелось поесть. И еще — вы не могли бы принести мне порошок от головной боли?
— Слушаю, мэм, — сказал слуга, с облегчением кланяясь.
Она отпустила его кивком головы. Элис знала эту головную боль, которая всегда сопровождала ежемесячные визиты «французской дамы». Как всегда, «дама» появилась точно по графику. Элис разочарованно вздохнула и, подойдя к окну, взглянула на пьяных кутил, высаживающихся из экипажей в освещенном факелами дворе, точно так, как они это делали неделю назад, когда она приехала в это странное место.
Пламя над факелом, укрепленном в железном светце, высоко взлетало в ночь, плясало на призрачном отражении Элис в окне.
Прошло несколько часов, и в Гроте все шло как положено. Люсьен находился на своем наблюдательном пункте — комнатушке позади драконьих глаз, — задумчиво глядя на толпу гостей. Он решил окончательно выяснить, где находится Клод Барду и что он делает, и поэтому ему нужен был толстый коротышка американец Ролло Грин.
Стражники сообщили ему, когда Грин въехал в ворота, но каким-то образом потеряли его след в запутанных переходах Грота. Люсьен выжидал, полагая, что этот похотливый старый козел улизнул с какой-нибудь пьяной женщиной.
Он с отвращением окинул взглядом оргию, бушевавшую внизу. Воспоминания о первой ночи любви с Элис были еще свежи, и безымянные совокупления, происходившие повсюду, казались ему все более бессмысленными и низменными. Он предпочитал вспоминать Элис, невинно купающуюся в одиночестве в горячем источнике. Как бы ему хотелось быть в эту ночь с ней! Но чем скорее это кончится, тем скорее он сможет оставить свою работу и посвятить себя ей полностью. Конечно, она права. Работа постоянно ставит под угрозу его жизнь, и он отказался бы от нее в мгновение ока, чтобы не рисковать, что она коснется Элис или детей, которые когда-нибудь украсят их жизнь.
Люсьен думал о том, что можно будет служить в министерстве иностранных дел просто в должности дипломата, как вдруг в комнату ворвался Марк О'Ши.
— Милорд! Мы нашли Ролло Грина!
— Где он? — спросил, поворачиваясь, Люсьен.
— Он мертв! — ответил О'Ши. — Лежит лицом вниз в канале.
Люсьен выругался.
— Как его убили?
— Ударили ножом в спину, — возбужденно сказал Марк. — Нож все еще в теле, он стальной, с большим зеленым драгоценным камнем в рукоятке — полагаю, это метка Софии Вознесенской.
— Проклятие! — выругался Люсьен. — Она, наверное, как-то проскользнула через ворота! Нужно немедленно ее найти. Наверное, Барду послал ее, чтобы она не дала Ролло поговорить со мной. — Он глубоко вздохнул. — Заприте все выходы, передайте по периметру, чтобы вели тщательное наблюдение. Она свое дело сделала и теперь постарается улизнуть. София высокая, темноволосая, с темными глазами. Не дайте ей отвести вам глаза своей красотой. Если вы отвлечетесь, она перережет вам горло.
— Слушаю, сэр.
Они вышли, чтобы отдать приказания. Покинув наблюдательный пункт, Люсьен быстро осмотрел место гибели Ролло Грина, а потом присоединился к тем, кто разыскивал Софию Вознесенскую. Американец плавал лицом вниз между двух причаленных гондол. Красная кровавая пленка виднелась на воде и билась в борта лодок и каменные берега водоема.
Люсьен приказал стражникам похоронить Грина в лесу до того, как рассветет. Местные власти его не тревожили, смерть американского тайного агента, убитого на вражеской территории во время войны, не привлечет ничьего внимания.
После изматывающих нервы двадцатиминутных поисков глава его охранников, грубоватый, неустрашимый шотландец по имени Маклиш, и двое его лучших людей притащили в комнату Люсьена отчаянно упирающуюся Софию Вознесенскую.
— Мы схватили ее, когда она попыталась перелезть через стену! — рявкнул дюжий шотландец, удерживая женщину.
София Вознесенская — соблазнительная красавица, высокая и эффектная. Когда Люсьен направился к ней, в ее темных глазах мелькнул страх. Она удвоила усилия, так что теперь ее удерживали трое стражников.
Став перед Софией, Люсьен обхватил рукой ее красивую белую шею и прижал женщину к стене. Она сыпала цветистыми русскими ругательствами, а он смотрел на нее и смеялся.
— София, София! У вас ужасные манеры. Вы приходите ко мне в дом и убиваете моих гостей. Разве такое поведение приличествует леди?
— Мне нечего вам сказать!
— Неужели ваш милый друг Барду утратил самообладание? Посылать женщину, чтобы она делала за него грязную работу!
— Черт бы вас побрал, Аргус! — бросила она, назвав Люсьена его кодовым именем. — Вы ничего от меня не добьетесь! Он убьет меня, если я буду с вами разговаривать! Вы знаете, что он ненавидит вас больше, чем всех остальных англичан, вместе взятых!
— Вы скажете мне, почему он заставил вас убить Ролло, — спокойно проговорил Люсьен. — И сделаете это сию же минуту.
— Вы не можете причинить боль женщине, — с вызовом ответила она, бравируя, но когда Люсьен посильнее сжал ее горло, он почувствовал, как ее пульс под его пальцами от страха участился.
— Напротив, дорогая! Я не стал бы причинять боль леди. А вот вас я могу утопить, как крысу, каковой вы и являетесь. Мистер Маклиш, я полагаю, вы обыскали мадам Вознесенс и отобрали у нее оружие?
— Э-э… нет, милорд, — ответил шотландец. — Она слишком сильно сопротивлялась.
— Держите ее, — приказал Люсьен. — Маклиш, окажите даме честь.
— Ах, Аргус, — с надутым видом сказала София, отставив плечи назад чувственным движением, от которого ее груди выставились на всеобщее обозрение, — может быть, вы займетесь этим? У вас такие мягкие руки.
— Даже и не пытайтесь, София. Когда-то вы любили Россию, но теперь вы просто работаете на Барду.
— А вы думаете, у меня был выбор? — резко возразила она, стукнув шотландца кулаком. — Уберите руки! Если Барду попросит вас сделать ему одолжение, вы это сделаете — или умрете, — продолжала она, обращаясь к Люсьену. — Вы хотите убить меня. Потому что если я предам его, я могу считать себя покойницей! — закончила она и с силой ударила ногой Маклиша в пах.
Шотландец со стоном упал.
— София! — раздраженно сказал Люсьен.
— Люсьен, не разрешайте им делать мне больно. Обыщите меня сами. Я буду хорошо себя вести. Обещаю, — прошептала она, сжав руки над головой и предлагая себя пылким взглядом.
Люсьен оглядел ее, потом, прищурившись, еще раз заглянул ей в глаза. Он прекрасно понимал, что она задумала. Возможно, София надеется, что их прежняя связь что-то значит для него.
