Мэри Патни - Мэри Джо Патни Истинная леди
Экипаж боком задел эркеры, и стекло разлетелось вдребезги, посыпавшись с обеих сторон. Джулия и Мария упали на землю. Лошади пронеслись настолько близко, что Джулия даже почувствовала жар их тел. Обитые железом колеса оказались ещё ближе.
И затем карета исчезла. Ошеломленная, Джулия некоторое время не двигалась, пока осколки стекла со звоном падали и разбивались о тротуар всего в каких-то дюймах от них. Осознав, что лежит поверх подруги, она осторожно села.
– Мария, ты не ранена?
– Будут синяки, а в остальном, по-моему, всё в порядке, – дрожа, произнесла та, приподнимаясь у двери магазина. – Слава Богу, что ты так быстро сумела сообразить, как поступить! Однажды я видела тележку коробейника, раздавленную понесшей каретой. Иногда забываешь, как опасны могут быть улицы.
– Кажется, я слишком долго жила в тихой сельской местности, – уныло произнесла Джулия. – Только взгляни на мою бедную шляпку. Сегодня я надела её в первый раз, и вот она раздавлена и испорчена.
Дыхание Марии перехватило, лицо стало пепельным.
– У тебя на юбке следы от колес! Будь ты чуть ближе к улице... – она содрогнулась.
Джулия уставилась на длинные темные полосы на ткани голубовато-серого цвета. Она почувствовала сильный рывок за юбки, когда экипаж с грохотом промчался мимо. Колеса проехали в нескольких дюймах от её ног. Джулия вполне могла бы быть раздавлена так же, как её красивая шляпка.
Тиммс подбежал к ним с побелевшим, как мел, лицом.
– Ваша светлость, миледи, вы ранены? – он протянул руку. – Осторожно, здесь битое стекло, миледи.
Молодой человек помог Джулии подняться, и она вздрогнула, почувствовав сильную боль от ушибов.
– Со мной не случилось ничего непоправимого – благодаря твоему предупреждению.
Она посмотрела вдоль улицы, Тиммс в это время помогал встать Марии. Карета исчезла за углом.
– Экипаж не разбился, кучер, должно быть, сумел-таки справиться с лошадьми. И быстренько скрылся, чтобы не отвечать за последствия своего лихого вождения.
– Да уж, владельцу магазина дорого обойдется ремонт этих окон, – согласилась с ней Мария. – Слава Богу, никто не пострадал.
Лакей подобрал раздавленную шляпку Джулии и проводил обеих женщин сквозь собравшуюся толпу. Хорошо, что его сильная рука поддерживала её, так как колени у неё до сих пор дрожали.
Но ещё больше, нежели всё произошедшее, её беспокоил страх, что это вовсе не несчастный случай.
***С быстротой, характерной для Эштон-Хауса, к тому времени, когда Джулия и Мария вошли в дом, герцога уже известили о происшествии. Он выбежал из своего кабинета и встретил их прямо у порога. Эштон так резво схватил Марию, что её ноги оторвались от пола.
– Мария, ты не пострадала?
– Нет, любовь моя, всё хорошо, – со смехом ответила та, хотя и не покинула его объятий, даже когда снова оказалась на ногах. – Благодаря Джулии. Это она оттащила нас обеих в сторону в самый последний момент.
– Слава Богу! – Эштон обхватил рукой Джулию и притянул ближе. Она припала к нему, радуясь, что он достаточно силен, чтобы поддержать сразу двух переволновавшихся женщин.
– Даже думать не хочу, что со мной сделал бы Рендалл, если с вами, Джулия, что-нибудь случилось бы, пока вы находитесь под моей крышей, – произнес Адам, криво усмехнувшись. – Пойдемте в мой кабинет, выпьем бренди.
Обнимая обеих подруг, Эштон направился в кабинет.
Джулия тут же опустилась на низкий обитый кожей диван. Разлив бренди по трем бокалам, герцог вручил каждой из дам свой и сел с третьим бокалом в руке на противоположный диван, обняв другой рукой жену.
Джулия глотнула обжигающей жидкости.
– Ваш лакей, Тиммс, вовремя нас предупредил. Если бы не он, мы, возможно, не успели бы уклониться от кареты.
– Я прослежу, чтобы его наградили, – обещал Эштон, проницательно глядя в лицо Джулии. – Вас ведь ещё что-то беспокоит?
Она вздохнула.
– Интересно, было ли это несчастным случаем или преднамеренной попыткой задавить нас. Точнее, меня.
– Я тоже об этом подумала, – тихо сказала Мария. Она смотрела на свой бокал с бренди, но не пила. – Если бы лошади действительно понесли, то, скорее всего, пустились бы по центру улицы, а не жались бы так близко к зданиям.
Выражение лица герцога стало мрачным.
– Думаете, Давентри пытался вас убить?
Джулия задумалась, прежде чем покачать головой.
– Он поклялся, что отзовет своих псов, и, полагаю, не солгал. Но, возможно, его псы плохо слушаются приказов.
Эштон нахмурился, и Джулия вспомнила, насколько опасным он может быть.
– Я прослежу, чтобы это происшествие тщательно расследовали, – сказал он. – Свидетелей должно быть немало. А до тех пор, пока мы не выясним в точности, что же произошло, предлагаю вам приглашать продавцов сюда.
– Превосходная мысль. – Рука Марии бессознательно передвинулась к животу. – Слишком многое окажется под угрозой, чтобы вести себя неосмотрительно.
Джулия согласилась с ней. Она будет очень, очень рада, когда Рендалл закончит со своими делами и вернется назад.
***Рендалл с нетерпением взялся за утреннюю почту. Джулия писала ему каждый день по коротенькой записке. В каждой содержалось какое-нибудь забавное описание испытаний и злоключений на пути к тому, как за несколько дней стать великосветской леди.
Сегодняшнее письмо рассказывало о том, как модистка со своими помощницами удалилась для окончательной подгонки платья для бала. В заключении Джулия написала:
«Завтра, награждая себя за все мучения, связанные с подготовкой к балу, мы с Марией собираемся отправиться в очень легкомысленную поездку по магазинам. Жизнь в Лондоне определенно подрывает моральный облик».
Он усмехнулся, так и слыша её голос, прорывающийся сквозь строки, затем отложил письмо в сторону и обратился к остальной корреспонденции. Несколько рутинных деловых посланий и, что более интересно, письмо от Роба Кармайкла.
Рендалл сломал печать и прочел немногословное сообщение сыщика с Боу-стрит:
«Подробно писать нет времени, но думаю, что нашел твоего потерянного мальчишку около Аптона. В таком положении я не оставил бы и собаку. Если ты слишком занят, я сам вытащу его оттуда. Подумай, как много ты готов сделать для молодого кузена, которого никогда не видел. Роб».
Рендалл нахмурился. Правда состояла в том, что он не желал бы иметь ничего общего с каким бы то ни было отпрыском Бранфорда, но мальчик всё же приходился ему кровным родственником. Если Роб считал, что положение хуже некуда, и даже собрался спасать мальчишку самостоятельно, значит, ситуация действительно чертовски отвратительная.
