Джулия Гарвуд - Тайна
По-видимому, не у него одного голова шла кругом после ошеломительного заявления лаэрда. Разумеется, до начала собрания Йан отвел его в сторонку и рассказал обо всем, что собирается сделать. Патрик стоял рядом с братом. Прежде чем Йан произнес первое слово, Грэхем уже понял, что им предстоит разобрать дело чрезвычайной важности. При решении наиболее важных вопросов братья всегда держались вместе, как бы объединившись в одно целое. Да, Грэхем с самого начала знал, что им предстоит разобрать непростое дело, и все же вместе со всеми потерял дар речи.
Наконец он встал. Его сердце переполняли противоречивые чувства. Как глава Совета, он должен был призвать Йана к здравому смыслу, а если призыв этот не заставит лаэрда изменить свое решение — проголосовать против него.
Но Грэхем чувствовал за собой и другой долг: найти способ поддержать Йана. Причину этого легко было понять. Он искренне желал Йану счастья. Одному Богу известно, как необходимы сейчас лаэрду любовь и покой.
Грэхем чувствовал, что несет огромную ответственность за этого человека. Все годы их совместного служения клану Грэхем играл для Йана роль отца. Он задался целью сделать из него самого лучшего лаэрда за всю историю клана. И Йан не разочаровал его. В поставленных перед ним задачах он оправдал все надежды, превзошел все ожидания и, будучи еще совсем юным, обогнал по силе и решительности не только своих ровесников, но и воинов более старшего возраста.
Когда Йану исполнилось двенадцать лет, он остался единственным родственником своего младшего брата, которому к тому времени было всего пять. Жизнь Йана всегда была полна трудностей, и казалось, не имеет значения, сколько их еще она навалит на его плечи, — юноша с достоинством нес этот груз. Если возникала такая необходимость, он трудился с рассвета до заката. И за подобное прилежание ему, конечно же, воздавалось сторицей. Йан стал самым молодым воином в истории клана, которому доверили честь возглавить его.
Но ему пришлось дорого заплатить за эту честь. За годы непрестанной работы и сражений у Йана никогда не было свободного времени для смеха, для радости, для счастья…
Грэхем заложил руки за спину и откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание присутствующих. Для начала он решил попытаться переубедить Йана. А после того, как старейшины с удовлетворением отметят, что глава их выполнил свой долг, он заявит о своей поддержке лаэрда.
— Йан, еще есть время изменить решение, — твердо заявил Грэхем.
Члены Совета тут же закивали головами. Йан так стремительно вскочил со своего стула, что тот отлетел в сторону. Джудит попятилась в испуге и наткнулась на Бродика. Это только усилило ее страх. Она обернулась и увидела, что воины вновь выстроились в ряд за ее спиной.
— Почему вы ходите за мной по пятам? — в отчаянии спросила она.
Йан оглянулся. Этот смешной вопрос смягчил его гнев. Он покачал головой.
— Они не за тобой ходят, Джудит. Они демонстрируют мне свою преданность.
Подобное объяснение не внесло спокойствия в ее душу.
— Тогда заставьте их демонстрировать свою преданность в каком-нибудь другом месте, — предложила она, — эти люди загораживают мне дорогу, а я хочу уйти отсюда…
— А я хочу, чтобы вы остались, — возразил Йан.
— Йан, мне здесь не место.
— Да, она права!
Этот вопль издал Джелфрид. Йан повернулся к нему лицом, чтобы высказать свое возражение.
И в тот же момент разразилась буря. И Джудит оказалась в ее эпицентре. От крика у нее сразу же разболелась голова. Йан голоса не повышал, но старейшины орали, не закрывая рта.
По-видимому, спор шел о каком-то союзе. По крайней мере это единственное слово, которое вновь и вновь выкрикивали члены Совета, все более впадая в ярость. Йан поддерживал этот союз, а Совет яростно ему противился.
Скоро одному из старейшин сделалось худо. Выкрикнув очередное свое мнение, он зашелся в приступе кашля. Бедняга задыхался и ловил открытым ртом воздух. По-видимому, Джудит была единственной, кто заметил его плачевное состояние. Она подняла перевернутый Йаном стул и, подбежав к стоящему в стороне столику, налила воды в один из серебряных кубков. Никто не пытался ее остановить. Словесная баталия разгоралась все жарче и жарче. Джудит подала воду закашлявшемуся старейшине и, едва тот сделал первый глоток, принялась барабанить его по спине.
Вскоре он махнул ей рукой, давая понять, что продолжать нет необходимости, и обернулся, чтобы поблагодарить. И тут его водянистые глаза округлились до предела. Джудит поняла, что до него только сейчас дошло, кто именно ему помогал. От изумления старейшина ахнул и закашлялся снова.
— Вам нельзя так волноваться, — сказала Джудит и снова принялась колотить его между лопаток. — И еще вам не следует испытывать неприязнь по отношению ко мне, — заметила она. — Ненавидеть — грешно. Спросите у отца Лэггана, если мне не верите. Кроме того, я ведь ничего плохого вам не сделала.
Джудит была так увлечена своими добрыми советами, что не заметила, как крики спорщиков постепенно стихли.
— Джудит, перестаньте бить Джелфрида, — прогремел в наступившей тишине голос Йана.
Она подняла глаза и с удивлением увидела на его лице улыбку.
— Пожалуйста, перестаньте мной командовать, — ответила она. — Я пытаюсь помочь этому человеку. Сделайте еще глоток, — предложила она Джелфриду. — Уверена, это вам поможет.
— А вы оставите меня после этого в покое?
— Вам нет нужды разговаривать со мной в подобном тоне, — сказала Джудит. — Буду рада оставить вас в покое.
Она повернулась и, подойдя к Йану, спросила возмущенным шепотом:
— Почему я должна здесь оставаться?
— Девушка заслуживает того, чтобы ей объяснили наконец, что здесь происходит, — раздался голос отца Лэггана. — Она должна дать свое согласие, Йан.
— Она его даст! — крикнул ему в ответ Йан.
— Тогда лучше перейти к делу, — предложил священник. — Мне нужно добраться до земли Дунбаров до наступления темноты. Мерлин недолго продержится. Я мог бы, конечно, потом вернуться, если вы считаете, что вам понадобится время, чтобы убедить девушку…
— Нет!
— На что я должна дать согласие? — не поняла Джудит.
Йан ответил не сразу. Он повернулся, посмотрел на своих воинов и нахмурил брови, давая этим понять, что им следует отойти назад. Но те сделали вид, что не поняли его молчаливый приказ. «Они наслаждаются моим смущением», — понял Йан, видя, как ухмыляются эти черти.
— Грэхем? — спросил он.
— Я поддерживаю ваше решение, — ответил глава. Йан удовлетворенно кивнул.
— Джелфрид?
— Нет.
— Дункан?
