Кинли Макгрегор - По приказу короля
— Можно задать вопрос?
Рыдая от смеха, Калли уткнулась в шею Сина, а он, стараясь придать себе беспечный и естественный вид, переступил с ноги на ногу и прокашлялся.
— Вы видите что-то необычное в том, что мужчина развлекается со своей женой?
Брейден и горничная обменялись озадаченными хмурыми взглядами.
— Я приду позже, — прошептала девушка и, попятившись из комнаты, закрыла дверь.
Калли немного сползла со спины Сина, но не отпустила его, а, держа за талию, поцеловала в голую лопатку.
— Доброе утро, Син. — Веселые нотки в ее голосе удивили Сина.
— Могу я теперь узнать, что привело к подушечному безумию? — Он посмотрел через плечо на Калли.
— Я была сердита на вас.
— За что?
— За то, что вы опять спали на полу. Что за отношения у вас с полом? Многим женщинам приходится бояться, как бы их мужья не оказались в чужой постели, я же ревную к камину. — Калли заметила, что его лицо снова стало серьезным. — Не смейте.
— Не сметь — чего?
— Смотреть на меня такими серьезными глазами, Син… или я снова ударю вас подушкой.
— Вы шутите, да? — Строгий взгляд сменился удивленным.
— Не шучу. Я действительно покалечу вас, если понадобится. Объявляю сегодняшний день днем веселья. Сегодня не будет ничего серьезного, никакого уныния и задумчивости.
— Вы это серьезно? — Син недоверчиво смотрел на жену.
— Совершенно серьезно. За каждый мрачный взгляд, который я увижу, вы получите наказание.
— И как же вы накажете меня? — Он иронически поднял бровь.
— Так, как вас никогда раньше не наказывали. Проказами и шалостями, за которые, гарантирую, вам захочется меня придушить.
Син улыбнулся вопреки собственному желанию.
— Видите? Не так уж трудно улыбаться и быть веселым.
Сину очень хотелось бы иметь возможность сделать то, о чем просила Калли. Провести с ней день было бы, безусловно, замечательно, но он должен исполнять свой долг.
— Мне нужно найти повстанца.
— Тогда можете искать, пока не ослепнете. Но превратите этот поиск в развлечение, а иначе я буду щекотать вас, пока вы не взмолитесь о пощаде.
Женщина просто сошла с ума, но Сину это нравилось.
— Моя первая задача на сегодняшний день — заставить вас сменить кольчугу на что-нибудь другое. — Протянув руку, Калли вытащила перья у него из волос.
— Я не надену накидку.
— Прекрасно, значит, не накидку. Но у вас же есть другая одежда. Я видела ее в сундуке.
У него действительно были брюки из ткани и обычный сюртук, но он редко надевал их.
Син не представлял себе, почему вообще обсуждает ее просьбу, но внезапно осознал, что ему важно доставить Калли удовольствие. Так не должно быть, но так было. И просьба была сущим пустяком… так мог ли Син отказать?
— Отлично, миледи, сегодня не будет кольчуги.
Калли была настоящей красавицей, и довольное выражение у нее на лице вызвало у Сина острый приступ желания.
— Днем мы устроим для себя небольшой пикник на лугу позади замка, — объявила Калли и, когда Син открыл рот, чтобы запротестовать, приложила руку к его губам. — Никаких возражений. На сегодняшний день вы мой, и я покажу вам окрестности деревни. Ищите своих повстанцев, если вам это нужно, а я намерена показать вам другую сторону жизни.
— Что это за другая сторона?
— Та, ради которой стоит жить.
Это было полное и окончательное безумие, и все же Син не мог найти в себе силы отвернуться от Калли. Она поднималась на цыпочки, пока их глаза не оказались на одном уровне, и тогда Син увидел в них желание и нежное чувство, которое для него никогда ничего не значило.
— Подарите мне только один этот день, Син, и я больше ничего у вас не попрошу.
— Отлично. — По выражению ее лица он понял, как важно это для Калли. По какой бы причине ей ни хотелось этого, он удовлетворит ее просьбу. — Вы получили этот день, я постараюсь быть не задумчивым, а веселым, — он запнулся на этом слове, — человеком. Но на следующее утро я снова стану чудовищем.
— Я примирюсь с этим, только если вы согласитесь сегодня быть полностью моим.
— Согласен.
Улыбаясь, Калли легонько поцеловала его в губы. Почувствовав ее шелковые губы на своих губах, Син застонал и, не в силах сдержаться, прижал Калли к себе так, что у нее остановилось дыхание, а Калли стала гладить руками его голую спину, нежно царапая ногтями кожу.
О, как восхитительно было держать в объятиях эту женщину, такую теплую, такую податливую.
Закрыв глаза, Син поднимал подол ее сорочки, пока не коснулся голой кожи бедер, ягодиц. Боже правый, как он желал ее.
— Займемся любовью, Син, — шепнула Калли, чуть отстранившись от его губ.
Эти полные страсти слова взорвались внутри Сина, но его здравый смысл все же взял верх.
— А что, если вы останетесь беременной?
— Тогда я буду любить нашего ребенка. — Взяв его лицо в ладони, Калли посмотрела на мужа серьезным взглядом, который обжег его. — Останетесь вы со мной или нет, я буду оберегать наше дитя и заботиться, чтобы никто никогда не причинял ему зла. Он будет мне так же дорог, как его отец.
Син почувствовал, что его сопротивление слабеет, а Калли вдобавок принялась снова целовать его и поглаживать по груди и животу. Затем ее рука проскользнула под ремень его брюк, и ее пальцы нежно пробирались по нижней части живота, пока не оказались в самом низу.
Син от удовольствия глубоко вздохнул, его мысли и чувства разбрелись, и он поддался основному инстинкту. Не в состоянии ждать больше ни мгновения, он понес жену на кровать.
Калли смотрела на него, понимая, что выиграла эту битву, и что-то внутри подсказывало ей, что это была важная победа. Это был совсем не тот нежный любовник, накануне такой неторопливый и спокойный, — сейчас он походил на дикого зверя, который никак не мог ею насытиться.
В его руках была сила, способная лишить человека жизни, но ей они доставляли только удовольствие.
— Вы такая вкусная, — шептал Син, — такая мягкая и теплая.
Эти слова вызвали у Калли дрожь, так как она знала, что он не говорил их никому, кроме нее. Ей хотелось владеть каким-нибудь колдовством, чтобы удержать Сина при себе и быть уверенной, что он никогда ее не оставит.
— Мне приятно, когда вы касаетесь меня, — прошептала Калли, — приятно ощущать вас на себе, и мне хотелось бы, чтобы я могла удержать вас здесь навсегда.
Ее слова пронзили ему сердце. Как жестоко, что они желают одного и того же, а судьба устраивает заговор против них. Эта женщина нужна ему так, что и не выразить словами.
Син отстранился и посмотрел на ее лицо, обрамленное локонами. Он не думал, что когда-нибудь увидит на лице женщины такое откровенное приглашение. С Калли он почувствовал себя дома и вздрогнул от навалившихся на него противоречивых эмоций: от желания обнимать и защищать Калли и одновременно от желания убежать от нее.
