Виктория Холт - Алая мантия
– А вот я в этом очень сомневаюсь.
Пилар резко повернулась и зашагала прочь.
Роберто и Пилар лежали у края утеса. В проливе кипела бурная деятельность. На якоре стояло семь судов, и между ними и берегом сновали взад-вперед шлюпки. Кладовые нагружали припасами, а моряки проверяли снасти, чтобы убедиться, что корабли способны выдержать любые испытания во время длительного плавания. На улицах Плимута можно было часто встретить руководителей предстоящей экспедиции – сэра Ричарда Гренвилла,[62] командующего ею, и Ралфа Лейна, назначенного сэром Уолтером Рэли[63] губернатором новой колонии, которую собирались основать эти люди. Там же толпились и будущие эмигранты – мужчины и женщины с надеждой во взоре и отвагой в сердце.
– Роберто, тебе бы хотелось отправиться с этими людьми в Вирджинию? – спросила Пилар.
– Нет, – ответил Роберто. – Предпочитаю остаться здесь.
– В тебе нет авантюрной жилки.
Роберто не отозвался. Пилар тоже умолкла – мысленно она уже плыла на одном из кораблей, высаживалась на новые прекрасные земли, спасала жизнь сэру Ричарду Гренвиллу и становилась губернатором колонии.
– Пролив полон кораблей. Разрази меня гром, они великолепно выглядят, – послышался голос позади.
Обернувшись, они увидели стоящего над ними Петрока Пеллеринга. – Этим поселенцам предстоит нелегкая жизнь, – продолжал он, укладываясь на камни. – Интересно, смогут ли они ее выдержать.
– Конечно смогут, – сказала Пилар.
– Не забывайте, что они покидают свои дома и начинают новую жизнь на новой земле. Тоска по родине иногда становится болезнью. Некоторые от нее умирают.
Роберто медленно кивнул:
– Их можно понять.
– Вы же оставили ваш дом, – напомнила Пилар Петроку. – Очевидно, вы этим причинили большое горе родителям. Вы никогда об этом не думали?
– Часто, – ответил Петрок, придвигаясь ближе. – Но я говорил себе, что им было бы куда хуже, если бы я остался.
– Вижу, вы один из тех, кто всегда найдет оправдание своему постыдному поведению.
Петрок рассмеялся.
– Эта девушка никогда не простит мне, что я помешал ей сопровождать нас в последнем плавании, – сказал он. – Вы не должны быть такой злопамятной, мисс Пиллер. Уверяю, я высадил вас на берег, только заботясь о вас.
– Я могла бы отлично обойтись без ваших забот.
Петрок серьезно на нее посмотрел.
– Я вижу мечту в ваших глазах, – промолвил он. – Вы смотрите на эти корабли и думаете о людях, отправляющихся в прекрасные и плодородные земли, думаете об их дружелюбных бронзовокожих обитателях. Но ваши мечты не полностью отражают действительность. Эти земли действительно богаты, и многие из них еще не открыты, но из-за них уже существует соперничество. Страна принадлежит индейцам, французы успели обосноваться на севере, испанцы – на юге, а мы, англичане, застолбили наши участки. Наши самые страшные враги – испанцы, так как они по силе не уступают нам. Уже произошло много сражений на земле и на море, и должен вам заметить, что испанцы – самые жестокие люди в мире.
– Зато вы – сама доброта и мягкость, – высокомерно сказала Пилар.
– Я – пират. Я плаваю по морям в поисках добычи, которую привожу в Англию, оставляя себе солидную долю. Но мы делаем это не только ради богатств, за которые платим своей кровью. Некоторые из нас мечтают о новых землях, заселенных англичанами, которые трудятся вместе с индейцами и обеспечивают процветание себе и своей стране. Однако испанцам нужны не только сокровища и торговля. Они фанатики. Они хотят распространить католичество по всему миру, а те, кто не придерживается этой религии, в их глазах хуже самых примитивных животных. Я видел, какие они творят ужасы, как сжигают целые деревни. Вот почему я не мог допустить, чтобы вы путешествовали с нами. Вы слишком молоды, и вы не мужчина, который в состоянии себя защитить. Вы оказались бы во власти кровожадных мерзавцев, чьи низменные желания для них куда важнее жизней их жертв.
– Вы произносите длинные речи, – заметила Пилар.
– Нам приходится сражаться, девочка, и куда бы мы ни посмотрели, мы видим там наших врагов. Они богаты и сильны. Они строят корабли, чтобы напасть на нас. Они владеют половиной мира. Все богатые земли в Карибском море – от побережья Флориды – принадлежат Испании. Но так будет не всегда. Забудьте о вашей испанской крови. Скоро вы выйдете замуж, и в жилах ваших детей этой крови будет совсем мало.
– Пилар выйдет замуж, а я женюсь, – успокаивающе промолвил Роберто, ибо страсть, звучавшая в голосе Петрока, начала его беспокоить. – Мы породнимся с доброй английской семьей. Я женюсь на Бесс, а Пилар выйдет замуж за Говарда.
– Что это значит? – нахмурился Петрок.
– Мы уже обдумали наши браки, верно, Пилар?
– Да, – кивнула Пилар. – Все решено. Но мы не должны говорить об этом с человеком, которому это нисколько не интересно.
Петрок снова посмотрел на нее.
– Напротив, – возразил он. – Мне это в высшей степени интересно.
Корабль был готов к отплытию. Через несколько дней он должен был оставить пролив. Экспедиция сэра Ричарда Гренвилла уже отбыла.
Капитану было не по себе. Он собирался отсутствовать около двух лет, а Пилар подрастала удивительно быстро, и он не забывал о ее испанской крови. Через два года она уже будет женщиной. Что, если ему придется задержаться? Что, если брак, который он наметил для дочери, не осуществится, потому что Исабелья его опередит?
Конечно, Говард Харди в один прекрасный день станет сэром Говардом. Ну и что из того? Он сам стал сэром Эннисом. И его титул был заработан кровью и добычей в далеких морях, а не унаследован трусливым сыном от трусливого отца.
Капитан не сомневался, что Петрок тоже когда-нибудь получит от королевы рыцарское звание. Королева любила красивых мужчин и авантюристов, а Петрок отвечал обоим требованиям. Сэр Эннис не сомневался, что когда она увидит голубоглазого капитана Петрока, то будет им очарована. «Моя Пиллер обязательно станет леди Пеллеринг, – уверял он себя. – Леди Пеллеринг, а не леди Харди!»
Но капитан был обеспокоен, так как он уезжал, а два года – большой срок.
– Когда я вернусь, ты уже станешь женщиной, – сказал он Пилар. – К тому времени мы подыщем тебе мужа.
– Я сама его найду, – ответила она.
– Не сомневаюсь, но я хочу, чтобы он был достоин моей девочки.
– Я сама выберу себе мужа, капитан, – заявила Пилар.
Конечно, он мог снова расхохотаться, притворяясь, будто она еще ребенок. Но капитан знал, что боится дочери – боится, что она пойдет наперекор его воле, если сочтет это необходимым.
Он решил поговорить с женой.
– Меня не будет два года или больше, – сказал сэр Эннис. – Когда я вернусь, мы выдадим девочку замуж.
Исабелья не ответила – она по-прежнему не отрывалась от своего проклятого шитья, как будто от него зависела вся ее жизнь. Капитана охватило желание вырвать у нее шитье и растоптать его ногами. Но он знал, что если сделает это, то она останется сидеть, невозмутимо глядя на него, и потому сдержался.
– Вы все еще думаете выдать ее за это папистское отродье из соседнего дома?
– Я об этом не думаю, – ответила Исабелья.
– Советую вам воздержаться от подобных мыслей. Вернувшись, я намерен застать мою девочку незамужней и устроить ее брак. Не забывайте, мадам, что она моя дочь.
– И моя тоже, – ответила Исабелья с несвойственной ей дерзостью.
– Ваша? Вы выносили ее – вот и все. Она моя! Что вы делали, вынашивая девочку? Дрожали и хныкали, говорили, что вы опозорены. Опозорены, вынашивая мою малышку Пиллер! Не удивительно, что когда она родилась, то стала только моей!
– Насколько я помню, когда Пилар родилась, вы интересовались ей не более, чем Роберто.
– Это верно. Я считал ее вашей, пока она не начала показывать характер. – Его борода дрогнула, а голос стал менее резким при воспоминании о крошечной фигурке, воинственно смотрящей на него снизу вверх. – Тогда я понял, что она моя, и не позволю разрушать ее жизнь вашим друзьям-изменникам. Если с девочкой случится что-то дурное, я убью вас, так как в этом будете виноваты только вы!
Он свирепо уставился на белые руки жены, в одной из которых поблескивала игла. Исабелья не боялась его угроз. Она уже столько вынесла от него, что была равнодушна к дальнейшим страданиям, которые он мог ей причинить. Исабелья походила на мучеников, готовых с радостью умереть за того, кого они любят, или за то, что они считают справедливым.
Капитан был разочарован. Если она не страшится смерти, то, что может внушить ей страх?
В день отплытия Пилар отправилась на корабль вместе с отцом.
Капитан тепло простился с ней.
– В последний раз я вижу мою малышку Пиллер, – сказал он. – Когда я вернусь, она уже будет женщиной.
