Трейси Винтер - О чём молчат женщины
— Да, конечно, спасибо.
Тем же вечером Арлетт показала фотографии Янко. Тот выбрал одну, где она была в новом зеленом наряде от Мариано, который надевала уже дважды и оба раза с огромным успехом. Фотографию вставили в серебряную рамку, и Янко поставил ее на рабочий стол в офисе.
Приехала из Америки Жанетт, и Арлетт пришла встречать ее. После первых объятий Жанетт испытующе и тревожно всмотрелась в лицо Арлетт.
— Ты простила мне тот случай с письмом графа Дашкова?
— Ну конечно! — Арлетт вздрогнула при упоминании о Сергее, но не могла противиться желанию услышать какие-нибудь новости о нем. — Вы знаете что-нибудь о князе Владимире?
— Он продал брюссельский особняк и вместе с женой вернулся в Петербург. Это все, что я знаю, дорогая.
Тем же вечером Жанетт с огромным удовольствием приняла участие в купании Мишеля. Этим всегда занималась Арлетт. И только они успели уложить ребенка, как с работы возвратился Янко, впервые встретившийся с Жанетт. Они решили пойти пообедать в ресторан. Мадам Алигьери отправилась переодеться и вернулась с пакетом из папиросной бумаги. На плечи она набросила тончайшую накидку.
— Где вы купили эту накидку?
— Подарок Клода. А вот посылка для тебя. — Жанетт протянула Арлетт сверток.
Арлетт села и вскрыла его. Еще одна накидка, другого цвета, чем у Жанетт, но Арлетт не могла не узнать собственного произведения.
— Но это — последние модели, которые я послала Клоду вместе с письмом, о котором вы упомянули, — прямо сказала Арлетт. — Узнав, что я выхожу замуж за Янко, он прислал мне их, разорванными в клочья.
Жанетт со вздохом присела рядом.
— Как ты плохо знаешь Клода, дорогая. Он никогда не выбросит ничего стоящего, предварительно не сняв нескольких копий.
— С тех пор Клод не написал мне ни строчки.
— Он хочет примирения и сожалеет о вспышках гнева и поступках, которые совершил. Я понимаю: у тебя есть все основания швырнуть эти предложения о примирении ему в лицо. Клод, скорее всего, заслужил именно такой ответ, но пойми: сейчас он в очень тяжелом положении. У месье Пьера недавно был сильный сердечный приступ, вполне вероятно, он никогда не оправится и не сможет вернуться к работе.
Арлетт махнула рукой:
— Не нужно больше ничего рассказывать. Клод хочет, чтобы я снова делала для него модели, но не может сказать об этом прямо.
Жанетт снова глубоко вздохнула.
— Я вовсе не пытаюсь защитить Клода, но совершенно искренне считаю, что он уже давно написал бы тебе, если бы не его гордость. Он ведь зависел от тебя гораздо больше, чем можно было предположить вначале. Ты была его главной надеждой. Единственное, о чем просит — чтобы ты снова занялась разработкой моделей для его Дома.
— Единственное, о чем он просит! — гневно воскликнула Арлетт, вскочив с кресла и сделав несколько шагов по комнате. — Теперь я работаю на Мариано. Как я смогу работать на Дом Фере?
— Твой брат все это прекрасно понимает, но сейчас он в очень сложном положении.
Арлетт резко повернулась к Жанетт и взглянула ей в глаза.
— Что случилось?
— Его автомобиль потерял управление на скользком шоссе и врезался в стену. У Клода переломы обеих ног, он все еще ходит на костылях. Вот почему я так долго не приезжала в Венецию и отложила возвращение домой. Отсюда снова поеду в Брюссель.
— Чего же ждет от меня Клод?
— Он хочет новую коллекцию к следующей весне и ждет от тебя рисунков и идей.
— Ничего не могу ответить, не поговорив с Мариано.
— А как насчет Янко? Он отпустит тебя в Брюссель?
— Я не являюсь собственностью Янко. Если решусь приняться за эту работу, то, конечно, поеду в Брюссель, — она улыбнулась.
Арлетт рассказала Мариано о просьбе брата.
— Я не нахожу ничего дурного в том, что вы примете предложение брата, — сказал Мариано вполне дружелюбно. — Главное — ваше желание. Если вы хотите работать на Дом Фере — почему бы и нет. Я не желаю быть помехой в ваших отношениях с братом.
— Вы очень добры, — Арлетт вспомнила Янко, воспринявшего возможность сотрудничества с Клодом с явной неохотой.
— У вас уже появились идеи для новой коллекции Дома Фере?
— Да, — лицо Арлетт осветилось радостью. — Естественно, мои модели будут совершенно отличаться от ваших, но, наверное, в них неизбежно будет чувствоваться ваше влияние.
— О, для меня это несомненный комплимент, — Мариано улыбнулся. — И помните: если при разработке моделей потребуется какой-нибудь совет, я всегда к вашим услугам.
— Вы настоящий друг, дон Мариано.
Арлетт направилась на остров Бурано, где производились удивительно тонкие кружева, и захватила с собой Жанетт.
Жанетт приобрела кружевные шали, вуали, манжеты, платочки — подарки для друзей и близких. В конце концов, она решилась на покупку фаты для подвенечного платья своей внучки.
— Я рада, что в твоей жизни все так хорошо устроилось. — Жанетт и Арлетт сидели рядом на деревянной скамье на палубе парохода, возвращавшегося в Венецию. — Янко — прекрасный человек, и у тебя очаровательный сынишка. Скоро вы с Клодом помиритесь, и это тоже меня очень радует, — она по-матерински сжала руку Арлетт. — Знаешь ли, дорогая, граф Дашков никогда не сделал бы тебя счастливой. — Тут ей пришлось отдернуть руку, потому что Арлетт резко повернулась и посмотрела на нее глазами, полными тоски и боли.
— Неужели вы полагаете, что я могу быть счастливой без него?
— Но ведь твоя жизнь полна всем, что может сделать женщину по-настоящему счастливой, — неуверенно произнесла Жанетт.
— О да, я это прекрасно понимаю и благодарна судьбе за все, что она подарила, но то счастье, которое я познала с Сергеем, приходит только раз в жизни и никогда не повторяется, — голос Арлетт смягчился, она сделала попытку улыбнуться. — Извините, не хотела вас расстраивать после такого чудесного дня. Мне не следовало говорить об этом.
Наступила пауза, прежде чем Жанетт ответила:
— Напротив, я очень рада, что вы сказали это. Когда-то в юности я полюбила человека, буквально перевернувшего всю мою жизнь. Но позже поняла, что никогда бы не смогла удержать его рядом с собой, даже выйдя за него замуж.
— Вы встречались с ним во время визитов в Париж?
— Нет, он умер, когда ты была совсем маленькой девочкой.
Наступила неловкая пауза.
— Вы любили моего отчима? — недоверчиво спросила Арлетт.
Жанетт устало кивнула.
— Да, я любила своего двоюродного брата. В юности он был совершеннейшим донжуаном. А я буквально обезумела от любви к нему. У нас был бурный роман, но в один роковой день он познакомился с очаровательной вдовой. О нет, нет, твоя мать никогда ничего не подозревала и не имела ни малейшего представления о моих чувствах. С мгновения их встречи все другие женщины перестали для него существовать. Я видела, как на глазах рушились мои мечты и надежды.
