Джорджетт Хейер - Очаровательная авантюристка
Он вообще не любил ошибаться в своих суждениях, а в данном случае у него была особая причина для беспокойства.
Он пришел домой в начале второго ночи и был неприятно удивлен, увидев мачеху, которая ждала его, завернувшись в пеньюар и явно пребывая в большом волнении. По опыту прежних лет он знал, что только одна причина может заставить ее бодрствовать в столь поздний час, поэтому сразу осведомился:
– Ну, что она еще натворила?
– Ох, Макс, – слабым голосом проговорила миссис Равенскар. – Мне надо было догадаться, что она что-то затевает, когда она сказала, что у нее болит голова, и ушла спать в девять часов!
– Конечно, надо было, – безжалостно подтвердил Равенскар. – Ее что – нет дома?
– Она даже не ложилась в постель, – трагическим тоном воскликнула миссис Равенскар. – Часа два тому назад я пошла посмотреть, спит ли она, – сама я не способна заснуть под этот грохот на улице. Я вовсе не жалуюсь, но ты знаешь, что это так. Арабеллы не было в комнате, а из этой негодяйки горничной я не смогла вытянуть ни слова. Я убеждена, что ей все известно, но она только плакала и твердила, что ничего не знает.
– Тебе надо уволить эту девицу, – спокойно сказал Равенскар.
– Хорошо тебе решать одним махом, но, если бы ты знал, сколько я сменила горничных, и ни на одну из них нельзя было положиться. И потом, чем нам это сейчас поможет?
– Ничем, – ответил Равенскар. – И в будущем тебе тоже ничто не поможет, если только ты не забудешь про свои дурацкие мигрени, Оливия, и не начнешь возить Арабеллу на балы и маскарады, куда ей так хочется. А где она сегодня?
– Да откуда же я знаю? И как ты можешь разговаривать со мной в таком тоне, когда знаешь, что у меня вконец расшатаны нервы? Это просто бессердечно! Вот уж не ожидала такой черствости – хотя могла бы и ожидать: твой отец был такой же толстокожий! Вот что я тебе скажу, Макс: если бы ты хоть сколько-нибудь заботился обо мне и своей сводной сестре – и не забудь, что ты ее опекун! – ты бы давно женился, и ее было бы кому вывозить в свет. А я после каждого выезда несколько дней пребываю в прострации.
– Много я слышал доводов, почему мне следует жениться, но этот убеждает меня меньше всех. Идите лучше в постель, сударыня, а то совсем разболеетесь.
– Да, у меня уже час как страшно колотится сердце. И где эта ужасная девчонка?
– Понятия не имею и отнюдь не собираюсь искать ее по всему Лондону. Явится сама!
– Если в свете узнают об этих ее выходках, от нее отшатнутся все приличные женихи, – горестно произнесла миссис Равенскар, направляясь к лестнице.
– Чепуха! Как бы она себя ни вела, у богатой наследницы женихи найдутся!
Миссис Равенскар ответила, что его устами мед бы пить, но она успокоится, только когда выдаст наконец дочку замуж, а сама уедет жить в столь любезный ее сердцу тихий Бат. Затем, тяжело опираясь на перила, она поднялась по лестнице и, проглотив дозу лауданума и намочив платок в лавандовой воде, очень быстро уснула.
Когда через час мисс Равенскар тихонько постучалась в дверь, она была весьма огорошена, увидев на пороге не свою горничную, как было условлено, а сильно разозленного брата.
– Ой, – ахнула она, роняя ридикюль. – Как ты меня напугал, Макс!
– Кто тебя провожал?
– Он уже ушел, – торопливо сказала Арабелла, видя, что Равенскар собирается выйти на крыльцо.
– Ну тогда ему повезло! Черт знает что ты вытворяешь, Арабелла! Где ты была?
– Всего лишь на маскараде в Ранелаге. Мне так хотелось туда поехать, а мама отказалась, а ты сказал, что порядочной девице там не место. Что же мне оставалось делать?
– Сидеть дома, – сурово сказал Равенскар. – Если ты будешь так себя вести, Арабелла, я отправлю тебя в поместье и приставлю к тебе гувернантку, которая будет держать тебя в ежовых рукавицах.
– А я убегу, – возразила Арабелла, которую эта угроза ничуть не испугала. – Не сердись на меня, Макс, – сказала она, беря его за руку и заглядывая ему в глаза. – Это было такое увлекательное приключение! И я ни разу не сняла маску, так что меня никто не узнал.
– С кем ты была?
– Этого я тебе, пожалуй, не скажу: во-первых, ты его, скорее всего, не знаешь, а, во-вторых, если знаешь, ему не поздоровится. Но одно я могу тебе сказать, Макс.
– И за это спасибо. Что же?
– Я помню, что ты мне говорил сегодня утром, и ты был совершенно прав! По крайней мере, я в этом почти уверена, но точно я буду знать дня через два.
Равенскар посмотрел на нее с сомнением:
– Опять ты затеваешь что-то недоброе, Арабелла. Ну-ка признавайся, что у тебя на уме?
Арабелла засмеялась:
– Не признаюсь! Ты все испортишь! Мне кажется, что один человек охотится за моим состоянием, но я еще не вполне уверена. Как весело водить его за нос!
– Боже правый! – проговорил Равенскар.
Арабелла ущипнула его за руку:
– Макс, умоляю тебя, не изображай из себя старого брюзгу! Я тебе обещаю, что ничего дурного не сделаю. И если ты будешь хорошо себя вести и не позволишь маме меня пилить, то я тебе скоро все расскажу.
– Значит, мне должно нравиться, что ты с каким-то проходимцем сбежала на уличный маскарад? – ядовито осведомился ее брат.
– А почему ты меня туда не отвез? Выходит, сам и виноват!
– Иди спать, нахалка! – с притворной строгостью скомандовал Равенскар, который был весьма податлив на уговоры своей бедовой сестрички. – За что мне Господь Бог послал такое наказание? Твой муж наверняка будет тебя бить.
Мисс Равенскар остановилась на ступеньке лестницы и бросила на него озорной взгляд.
– Тогда я сбегу от него под крыло своего доброго, скучного брюзги-брата! – пообещала она и побежала наверх.
Когда утром мать попеняла ей за побег без спроса, Арабелла кротко ее выслушала, но раскаяния не проявила. Брат повторил свою угрозу отправить ее в поместье, если она еще раз выкинет что-либо подобное, и больше к этому вопросу не возвращался. Арабелла была рада, что он воздержался от дальнейших расспросов, но вместе с тем это ее несколько удивило. Поглядывая на него поверх края своей чашки, она решила, что его мысли заняты чем-то другим, но она была бы поражена, узнав, по какому поводу озабоченно хмурится ее брат.
А Равенскар раздумывал, не съездить ли ему в беркширское поместье своего приятеля Уоринга. Он чуть было не приказал закладывать кабриолет, но раздумал. «Черт побери, – сказал он, уставившись на шнурок от звонка, – еще не хватает мне шпионить за мальчишкой!»
Вместо этого он вечером отправился в игорный дом леди Беллингем. Народу было немного: всем как будто не хватало мисс Грентем. В зале сидело несколько похожих на нахохленных ворон пожилых дам. Леди Беллингем, которая в начале вечера наголову разгромила сэра Файли, была настроена очень воинственно. Тому не удалось ничего из нее выудить, кроме весьма едких замечаний в собственный адрес, и в результате он вылетел из ее дома, кипя от ярости. Эта победа придала ей смелости, и она без всякого трепета встретила Равенскара, который появился за несколько минут до ужина и попросил ее разрешения проводить ее в столовую. Это несколько насторожило леди Беллингем, по она приняла его руку и довольно спокойно спустилась с ним по широкой лестнице. Он нашел для нее свободный стул, принес тарталетки с омаром и бокал охлажденного шампанского и сел напротив.
