Виктория Холт - В разгар лета
— Я часто вспоминаю тебя маленькой девочкой, — говорил он. — Ты всегда спешила мне навстречу, когда мы с отцом приезжали в Кадор. Если у тебя появлялось что-то новое, тебе не терпелось показать это мне.
— Да, я помню.
— Тогда ты любила меня…
— Я думала о тебе как о самом замечательном на земле человеке. По крайней мере, ты разделял эту любовь с…
Возникшая пауза позволила Рольфу взять мою руку:
— Я знаю. Очень приятно, когда к тебе так относятся. Когда у меня что-то не ладилось, я всегда говорил себе: «Поеду в Кадор, и Аннора поможет мне подняться в собственных глазах». А потом вдруг… все переменилось.
Я молчала.
— Да, — продолжал он, — внезапно все переменилось. Я с грустью думал: «Аннора растет, она больше не ребенок, она более требовательна». Я расстроился.
Я перестал часто ездить в Кадор, потому что не мог вынести перемену в твоем отношении ко мне. Я говорил себе, что все дети капризны, но мне было очень больно.
— Да, все случилось после той ночи накануне самого долгого летнего дня, — сказала я.
— Той ночи, — повторил он. — Да, я вспоминаю.
Тогда произошла ужасная трагедия: сгорел дом в лесу.
— Да, вместе с мамашей Джинни. Все были страшно жестоки в ту ночь. Я была там., с Джекко.
— Ты видела? Это, наверное, ужасно.
— Они подожгли дом, потащили ее к реке… Это я никогда не смогу забыть. Это сделали люди, которых я знала. Я почувствовала, что не могу больше верить людям.
— Я понимаю, — медленно произнес он. — Мой отец тоже был очень потрясен. Он рассказал мне обо всем, когда я вернулся.
— Когда ты вернулся?
— Я уехал днем, перед той самой ночью, к одному приятелю по колледжу, он живет недалеко от Бодмина. Ты ведь помнишь, как я увлекался старыми обычаями и суевериями. Друг нашел какие-то старые бумаги на чердаке своего дома и хотел, чтобы я на них взглянул. Я пропустил праздничные костры, но старые документы интересовали меня больше, поэтому я уехал.
Потом, узнав о случившемся, я был даже доволен, что не присутствовал на празднике.
— Тебя там не было? — едва выговорила я.
Я видела все как наяву: фигура в сером одеянии, перепрыгивающая через костер, ведущая толпу к дому старой женщины.
Словно гора свалилась с моих плеч Наверное, серое одеяние надел кто-то другой. Неужели, правда то, в чем я так долго пыталась себя убедить? Почему я не поговорила с ним раньше? Как я была глупа! Я уже давно могла убедиться в невиновности Рольфа.
— О, Рольф! — закричала я. — Я так рада, что тебя там не было! Такая ужасная ночь…
— И тебе не следовало там находиться.
— Родителей не было дома, и мы с Джекко поехали одни. Сначала мы думали, что это просто приключение. Но я рада, что мы там оказались, потому что мы спасли Дигори.
Тогда я рассказала ему, как мы туда поехали, как были свидетелями всех ужасов той ночи, как спрятали Дигори, чтобы он не повторил судьбы своей бабушки.
— Я многое узнала в ту ночь, особенно о людях.
Я думаю, что об этом следует знать Рольф обнял, поцеловал меня, потом сказал:
— Я всегда любил тебя, Аннора.
Я не ответила. Я чувствовала себя совершенно счастливой, сидя рядом с Рольфом в то время, как его рука лежала на моем плече, и зная, что в сером одеянии был кто-то другой. Почему мне раньше не пришло в голову, что это не единственная на свете серая одежда? Я сделала поспешное заключение, которое в течение долгих лет отравляло мою жизнь. Кто бы мог поверить, что такое может произойти внезапно? Но я уже по собственному опыту знала, как легко человека поражает несчастье и как внезапно все может повернуться к лучшему.
Рольф нежно поцеловал меня:
— Я много думал о нас, Аннора. Что будет, когда ты вернешься?
— Я не могу сейчас думать об этом. Я не могу представить себя дома без них.
— Тебе предстоит испытать трудности, но я буду рядом. Я всегда готов прийти тебе на помощь, а тебе она во многом понадобится. Ты унаследовала Кадор.
Ты представляешь себе, что это значит?
— Я почти не думала об этом.
— Я догадываюсь, что нет. В каком-то смысле это тебе поможет, потому что будет много дел. Ты должна забыть о прошлом и понять, что теперь все будет по-другому. Твой отец много заботился о владениях, став их хозяином, и Джекко предстояло то же самое в свое время. Теперь ты должна взять на себя всю ответственность.
— Я всегда интересовалась хозяйством. Одно время даже больше, чем Джекко. Часто ездила с отцом…
— Да, тебе будет нелегко, но я буду рядом. Я бы хотел стать еще ближе. Аннора, мы могли бы пожениться?
Я молчала. Все эти годы я несправедливо думала о нем. Мне следовало раньше узнать, что его там не было. Мне хотелось бы воздать ему за все эти годы неверия.
Я подумала об одиноком возвращении в Кадор и вдруг поняла, что должна перестать думать об одном и том же. Надо продолжать жить, и у меня был выход.
Я потеряла самых дорогих мне людей, но я не одинока.
Я повернулась к Рольфу и сказала:
— Да, мы могли бы пожениться.
* * *Теперь, когда я приняла решение, я почувствовала себя лучше. Передо мной открывалась новая жизнь.
Теперь все будет по-другому, но рядом со мной находится человек, который любит меня.
Я часто повторяла себе: «Именно этого они и хотели, они всегда любили Рольфа. Он поможет мне распорядиться хозяйством. Его собственные земли граничат с Кадором, мы сможем объединиться».
Елена осталась довольна нашим решением, потому что Рольф ей очень нравился. Мне кажется, она даже немного завидовала, сравнивая свое собственное замужество с моим будущим. Но большим утешением для нее был Джонни. В конце концов, это единственное, что ей осталось после всех несчастий.
Медленно, но верно мы приближались к Англии.
Корабль должен был остановиться в Саутгемптоне, и мы радовались этому обстоятельству, потому что поедем прямо в Кадор, не заезжая в Лондон, что было бы неизбежно, если бы мы высадились в Тилбери.
Елена еще не была готова встретиться со своими родителями, да и я чувствовала, что не хочу говорить с ними о моей потере. Я знала, что Амарилис будет очень горевать о смерти моей мамы, потому что близость между ними, которая установилась еще в детские годы, никогда не нарушалась.
Как волнующе опять видеть Кадор, и, глядя на его древние башни, я подавляла свое горе. Я постоянно напоминала себе, что должна начать все сначала.
Огромный дом и все, что его окружало, принадлежало мне. Я не должна горевать, напоминала я себе, ведь на мне лежала ответственность за многих людей. Теперь мне придется так многому научиться, но мне поможет Рольф.
