Айрис Джоансен - Терпкий вкус страсти
Как Лоренцо и предполагал, донна Катерина навестила Санчию чуть позже – после обеда, ее провела в гостиную возбужденная и испуганная Роза.
Санчия поднялась, закрыв книгу, которую дал ей Лоренцо, и решительно улыбнулась:
– Вы оказали мне честь, моя госпожа.
– Да. – Катерина критическим взглядом обвела комнату, оценивая изящные гобелены на стенах, узор на витражном окне в глубокой нише и дубовый полированный секретер. Ее внимание привлек огромный аметист, украшающий серебряный кувшин на роскошном венецианском столе.
– Мебель очень хорошая. Тебе должно быть здесь удобно. – Она повернулась к Санчии:
– Но как бы там ни было, а тебе придется уехать. Я не хочу, чтобы ты оставалась в Мандаре.
Представляя себе заранее эту встречу, Санчия думала, что будет испытывать неловкость в присутствии матери Лиона, но, к своему удивлению, обнаружила, что сохраняет полное спокойствие и уверенность в себе.
– А я и не намеревалась оставаться здесь, – ответила она так же бесстрастно. – Как только мне позволят уехать, я не премину сделать это. Вы забываете, что у меня нет права выбора.
Катерина посмотрела ей прямо в лицо:
– Но ты заявила, что добьешься свободы, несмотря на то, хочет того мой сын или нет.
– Да. – Она попыталась проглотить комок, застрявший в горле. – Но есть одно обстоятельство, которое может помешать моему намерению немедленно покинуть Мандару.
– Что же это? – язвительно спросила Катерина. – Тебе слишком нравится жизнь в этом милом домике, где Лион тешит тебя, покупая платья и украшения? Но этого не будет. Я не позволю.
– Нет, – прервала ее тираду Санчия. – Мне ничего не нужно. – Она перевела дыхание. – Хотя нет. Это было бы не правдой. Глупо уверять, что мне не нужны такие вещи. Конечно, они мне по душе. Но этого недостаточно для… – она замолчала и затем продолжила:
– Вы можете не беспокоиться – я не останусь здесь. Дайте мне только немного времени, и я обещаю покинуть Мандару.
– А что, если я не дам его?
– Тогда я обойдусь без вашего разрешения.
Удивленный взгляд Катерины сменился невольным уважением:
– Ты весьма дерзкая рабыня.
– Я не дерзкая, я решительная. – Санчия печально улыбнулась. – Рабу не позволяется первое, но он не смог бы выжить без второго.
– В самом деле, – Катерина опять изучающе оглядела Санчию, – но то же самое может сказать и жена.
– У меня нет опыта, который позволил бы судить о том, насколько верны ваши слова.
– А у меня есть, – Катерина стремительно повернулась к двери, взмахнув шелковыми юбками. – Я не очень удовлетворена результатом разговора, но я, конечно же, не буду добиваться от тебя дальнейших признаний. Я не настолько глупа, чтобы зря сотрясать воздух. Постараюсь сохранить перемирие на то время, пока это тебе необходимо, – Она бросила взгляд на Санчию через плечо. – Но если ты не покинешь город через две недели, можешь быть уверена, что я кое-что предприму. Клянусь.
Она не стала ждать ответа и величественно выплыла из комнаты.
Санчия облегченно вздохнула, чувствуя, как напряжение медленно отпускает ее. Нелегко было ей встретить высокомерную мать Лиона лицом к лицу как равную, в то время как все прежние привычки заставляли ее угождать даже лавочникам. В новой для нее жизни, в которую ее вовлекли помимо собственной воли, Санчию подстерегали бесчисленные ситуации, где она могла бы растеряться, не зная, как себя вести. И сегодня она выдержала одну из самых сложных битв.
У нее вовсе не было желания оказаться втянутой в мучительные отношения семьи Андреасов. Выступать же против такой женщины, как Катерина, – значило наживать себе злейшего врага. В то же время необузданный характер Лиона и холодные глаза Лоренцо не оставляли сомнений в том, как они поступают с теми, кто идет наперекор их желаниям.
Боже, как ей смертельно надоело быть лишь пешкой в чужой игре. И больше всего Санчия боялась, что ребенок вновь сделает ее пленницей Лиона.
* * *
– Мне она понравилась. – Катерина, стыдливо набросив на обнаженное тело накидку, выскользнула из постели и, подойдя к небольшому столику, наполнила вином высокий резной бокал. – Она не глупая…
– И сильная, – Лоренцо сел и прислонился спиной к изголовью кровати из красного дерева. – Я так и думал, что ты оценишь Санчию.
– Но это ничего не значит на самом деле. Она должна покинуть Мандару. – Катерина поднесла бокал к губам и улыбнулась:
– Она пообещала мне, что уедет так скоро, как это будет возможно.
– Значит, она выполнит обещание. Санчия, как я убедился, чрезвычайно правдива.
Катерина внимательно посмотрела на него:
– Она сказала, что ей необходимо время: похоже, тут дело не обошлось без твоего вмешательства.
– Ты так считаешь?
Катерина сделала еще один глоток:
– Лоренцо, ты плетешь какие-то интриги. – И, протянув ему бокал, она присела на кровать. – Будь я поумнее, я бы налила в этот бокал настой болиголова, а не лучшее вино.
– Ты достаточно умна. – Лоренцо отпил вино. – И болиголов относится к тем видам ядов, которые мне не стоит никакого труда распознать. Если ты надумаешь убить меня, тебе придется проявить больше тонкости и хитрости, Катерина. В конце концов, ведь я мастер в этом виде искусства.
Катерина попыталась скрыть удивление. За все годы их знакомства Лоренцо ни разу не упомянул о своем прежнем занятии.
– Яды?
Он пожал плечами:
– Иногда. Это чище, чем другие способы, и относительно безопаснее. Однако сейчас в Италии развелось много невежественных и неумелых отравителей. Неудивительно, что знатные люди заводят специалистов, которые различают все это на вкус.
– Но ты-то не невежественный.
Он посмотрел на нее ясным и холодным, как отполированный камень, взглядом.
– Я ангел смерти, моя дорогая Катерина, я весьма искусен в этом.
Она натянула на себя одеяло, пытаясь справиться с внезапно охватившим ее ознобом.
– Но ты ведь больше не убиваешь по заказу. И очень давно покончил с этим.
– Ошибаешься. Мы всегда остаемся теми, кто мы есть, независимо от того, как меняются обстоятельства. Если ты потеряешь все, ты все равно останешься знатной дамой. Если я даже стану самим папой, я все равно останусь убийцей.
– Чепуха.
Его длинные гибкие пальцы, казалось, изучали узоры на серебряном бокале.
– Это правда. Почему ты такая воинственная? Разве это не связано с тем, что ты делишь ложе с убийцей? Конечно, убийцей, который переменился, но…
– Почему ты заговорил об этом, – перебила она его живо. – Кем ты был до того, как пришел в Мандару, не имеет для меня значения. Важно то, что ты делаешь в этой постели.
