Робин Хэтчер - Каприз мечты (Обещанный рассвет)
Даже проведя более трех месяцев в пути, дети по-прежнему считали путешествие увлекательным приключением, а не тяжелым изнурительным испытанием, где на каждом шагу подстерегали опасности и неприятности. Мэгги даже позавидовала ребятишкам – хорошо бы забыть обо всем.
Она, стегнув мулов, прикрикнула на ленивых животных больше по привычке, чем по необходимости.
До Бойсе меньше двух недель. Именно это сообщил Дэвид вчера вечером. Почти невозможно поверить, что они так близки к цели.
Нет. Не они. Через несколько недель они с Рейчел продолжат путь, но пока смогут насладиться отдыхом. Кроме того, они, скорее всего, смогут путешествовать дилижансом, а не глотать пыль в неповоротливом и неуклюжем фургоне каравана переселенцев.
Мэгги увидела, что к фургону галопом скачет Такер. Придержав коня, он весело улыбнулся Мэгги и тут же исчез. Девушке показалось, что он умчался куда-то, но в этот момент послышался глухой стук, и фургон покачнулся. Оглянувшись, она увидела, что Такер привязывает Блу Боя к задку.
– Решил, что неплохо бы тебе отдохнуть немного, – объявил он, забравшись в фургон, и, проворно скользнув на козлы, взял поводья из рук Мэгги.
– Но мы скоро остановимся на обед, и я вполне могла бы подождать.
– Прекрасно. Тогда мы можем просто приятно провести время вдвоем.
Такер улыбнулся, но Мэгги прочла в его глазах все то же: «Я не собираюсь сдаваться».
И Такер был верен клятве. Все последние дни он не давал Мэгги ни минуты покоя – всегда оказывался рядом, нежно улыбался, стараясь незаметно коснуться руки, целовал, когда они оказывались наедине. Он не пытался овладеть ею, однако за внешней холодностью чувствовалось жаркое пламя, и оба понимали это.
– Может, мне лучше пройтись, – тихо сказала Мэгги, приподнимаясь.
– Мать едет с Купом. Можешь взять Блу Боя, чтобы не глотать пыль.
– Нет, спасибо.
Конечно, ей пришлось все эти дни ехать верхом, чтобы догнать караван, но другого выбора не было. Больше Мэгги не намеревалась испытывать судьбу. Такой конь, как Блу Бой, ей явно не по силам.
Придержав юбки, Мэгги спрыгнула вниз и, пропустив фургон, побрела через душистую полынь, жадно вдыхая чистый воздух и оглядывая лежавшую впереди голую равнину бассейна Снейк-Ривер. К северу вздымались вершины гор, рассекавшие безбрежное голубое небо. Хотя Мэгги мечтала о прохладной воде и тени деревьев, она все же была рада, что их путь не пролегал через эти горы, выглядевшие неприступными.
Неожиданно детский крик, рассеяв грезы, вонзился в сердце острым осколком. Мэгги, не раздумывая, помчалась к холмам, окаймлявшим речное ущелье.
– Мэгги! Мэгги!
Навстречу, спотыкаясь на камнях и размахивая руками, бежала Рейчел.
– Что? Что случилось? – вскрикнула девушка, хватая сестру за плечи.
– Уилле! Это Уилле! Он упал с обрыва! Мэгги не стала дожидаться объяснений.
– Зови Такера!
Задыхаясь, чувствуя, как бешено колотится сердце, она ринулась к краю каньона, где растерянно стояла Фиона, глядя вниз.
– Назад, Фиона! – крикнула Мэгги. Девочка повернулась. Маленькое, белое как простыня личико было залито слезами.
– Мы играли в салочки, а он побежал и свалился в овраг!
Мэгги ободряюще обняла девочку:
– Все в порядке. Ты не виновата. Беги за помощью, Фиона. Скорее. Скорее!
Мэгги легла на живот, подползла к краю обрыва и поглядела вниз. Голова тут же закружилась, а пальцы вцепились в глину. Далеко внизу река медленно прокладывала извилистый путь через глубокий и узкий каньон. Мэгги затошнило. Даже солнце не проникало в ущелье! Никто не сможет выдержать такого падения! И если Уиллсу удалось миновать зазубренные острые обломки камней, он просто утонет, прежде чем можно будет добраться вниз и спасти его.
И тут она услышала тихие скулящие звуки.
– Уилле?
Мэгги высунулась чуть дальше, вне себя от страха.
Мальчик упал на небольшой выступ, футах в двадцати ниже берега. На лбу и руках запеклась кровь.
– Держись, Уилле. Не двигайся. Ты меня слышишь?
– Мама… Хочу к маме…
– Она сейчас придет, милый. Только лежи смирно и не шевелись. Мы тебя достанем.
Сзади послышались крики и топот. Хоть бы это оказался Такер!
Такер подполз к Мэгги.
– Господи милостивый, – прошептал он. – Если Уилле шевельнется…
Девушка судорожно сглотнула.
– Поговори с ним, Мэгги. Успокой. Сможешь?
– Постараюсь.
Он сжал ее руку и отстранился.
– Нил, приведи Блу Боя. И веревку принеси. Подлиннее и покрепче.
Мэгги, не обращая ни на кого внимания, вновь повернулась к обрыву. Мальчик по-прежнему лежал на выступе, но в любую минуту…
– Уилле, твоя мама уже идет. Но ты должен обещать, что будешь лежать смирно и дожидаться нас.
– У… меня… рука болит…
– Знаю. Но потерпи, мы ее в два счета вылечим. Уилле, жалобно шмыгнув носом, поднял голову, и водопад мелких камешков с шумом обрушился в каньон. Уилле испуганно прижался к отвесной стене.
Мэгги затаила дыхание, но, стараясь говорить как можно спокойнее, объявила:
– Миссис Бренинген пообещала испечь на твой день рождения такой же большой торт, если послушаешь меня и не двинешься с места. Помнишь, какой он был вкусный?
– Угу…
– Мое дитя! – истерически закричала подбежавшая Сьюзен. – Где мое дитя?
Мэгги повернула голову.
– Сьюзен, – тихо, но твердо сказала она, вынуждая себя оставаться спокойной, – ты не должна показывать Уиллсу, что боишься.
Мэгги была уверена, что Сьюзен не слышит и не понимает ее, однако та каким-то образом умудрилась сообразить, что от нее зависит спасение сына. Кивнув, Сьюзен неверной походкой прошла несколько шагов, отделявших ее от обрыва и легла на живот рядом с Мэгги.
Скорее, Такер. Пожалуйста, скорее.
Такер, вцепившись в веревку, начал медленно сползать вниз, стараясь не удариться о камни. Наверху мужчины, напрягая мускулы, медленно спускали его все ниже.
– Держись, Уилле, – окликнул Такер малыша. – Я почти добрался до тебя.
– Мама… – пролепетал мальчик.
– Сейчас увидишь маму.
Такер поравнялся с выступом и осторожно сделал первый шаг. Камень оказался таким узким, что на нем едва умещались ноги. Облокотившись на стену каньона, Такер наклонился над малышом и, осмотрев его лоб и руки, с облегчением убедился, что раны оказались обыкновенными царапинами.
– Ты можешь встать? Уилле покачал головой.
– Нужно, чтобы ты сел мне на плечи и держался, когда нас будут поднимать, сынок.
– Не могу. Я боюсь, и рука болит. Он снова заплакал:
– Не могу.
– Конечно, можешь, малыш.
– Нет!
Уилле отпрянул, едва не перевалившись за край выступа.
Такер понял, что мальчик говорит правду. Он слишком устал и – напуган, так что, если начать настаивать, Уилле может погибнуть. Придется сделать по-другому.
