Лиза Клейпас - Соблазни меня в сумерках
Кэм невозмутимо пожал плечами:
— В таком случае выйдем наружу.
Подобная готовность ввязаться в драку удивила и обрадовала Гарри. Кровь его кипела от жажды насилия, он находился на грани взрыва. Краешком сознания он понимал, что не похож на себя, что точная работа его мозга нарушена, что его самообладание дало трещину. Обычная холодная логика покинула его. Он знал только одно: ему нужна Поппи, и если ему придется драться за нее, так тому и быть. Он будет драться, пока не рухнет замертво.
Он последовал за Кэмом по коридору, который вел в открытую оранжерею и сад, освещенный двумя фонарями.
— Должен признать, — задушевно заметил цыган, — что ваш первый вопрос говорит в вашу пользу. Вы спросили не где Поппи, а как Поппи.
— Можете катиться к дьяволу вместе со своим мнением! — прорычал Гарри, стянув сюртук и отбросив его в сторону. — Я не собираюсь спрашивать вашего разрешения на то, чтобы увезти свою жену домой. Она моя, и я заберу ее, будьте вы все прокляты!
Кэм повернулся к нему лицом. В свете фонаря его глаза мерцали, в густых черных волосах играли серебристые блики.
— Она часть моего табора, — сказал он, начиная описывать круги вокруг Гарри. — Вы уедете без нее, если только не найдете способ убедить ее поехать с вами.
Гарри тоже принял стойку, хаос в его мыслях улегся, когда он сосредоточился на противнике.
— Бой без правил? — ворчливо поинтересовался он.
— Без правил.
Гарри сделал первый выпад, Кэм легко отразил его и нанес удар правой. Гарри ловко увернулся, и его следующий удар достиг цели. Реакция Кэма оказалась недостаточно быстрой, хотя ему и удалось ослабить силу удара.
Выругавшись с удрученной усмешкой, Кэм усилил бдительность.
— Ловко, — одобрительно сказал он. — Где вы научились так драться?
— В Нью-Йорке.
Кэм рванулся вперед и сбил Гарри с ног.
— А я в западном Лондоне, — парировал он.
Сжавшись в комок, Гарри мгновенно вскочил на ноги и воспользовался локтем, чтобы ударить противника в живот.
Кэм охнул. Схватив Гарри за предплечье, он сделал ему подножку, и они оба повалились на землю. Сцепившись, они катались по земле, пока Гарри не откатился в сторону и вскочил.
Тяжело дыша, он ждал, пока Кэм поднимется на ноги.
— Вы могли сделать мне захват на шее, — указал Кэм, откинув со лба волосы.
— Мне не хотелось вас травмировать, — ядовито отозвался Гарри, — раньше, чем вы расскажете мне, где моя жена.
Кэм усмехнулся. Однако прежде чем он успел ответить, раздались шум и голоса, и все семейство Хатауэев высыпало из оранжереи. Лео, Амелия, Уин, Беатрикс, Меррипен и Кэтрин Маркс. Все, кроме Поппи, угрюмо отметил Гарри. Где она, черт побери?
— Это что, послеобеденное времяпрепровождение? — иронически осведомился Лео, отделившись от остальной компании. — Лично я предпочитаю карты.
— Вы следующий, Рамзи, — хмуро отозвался Гарри. — Когда я закончу с Роаном, я сделаю из вас отбивную за то, что вы увезли мою жену из Лондона.
— Нет, — заявил Меррипен с убийственным спокойствием, шагнув вперед. — Следующий я. Я сделаю отбивную из вас за дурное обращение с моей родственницей.
Лео перевел взгляд с угрюмого лица Меррипена на Гарри и закатил глаза.
— В таком случае я пошел, — сказал он, направившись назад, в оранжерею. — После того как Меррипен закончит, от Ратледжа останется мокрое место. — Помедлив возле сестер, он добавил, обращаясь к Уин: — Тебе лучше вмешаться.
— Почему?
— Потому что Кэм всего лишь хочет вбить в него немного здравого смысла. Но Меррипен действительно намерен убить его, что Поппи вряд ли оценит.
— А почему бы тебе не остановить его самому, Лео? — ядовито предложила Амелия.
— Потому что я пэр Англии. Мы, аристократы, всегда пытаемся переложить на других то, что могли бы сделать сами. — Он одарил ее надменным взглядом. — Так сказать, благородство обязывает. Мисс Маркс нахмурила брови.
— Это выражение имеет совсем другой смысл.
— Не в моей трактовке, — заявил Лео, явно наслаждаясь ее раздражением.
— Кев, — сказала Уин, выступив вперед, — мне нужно с тобой поговорить.
Меррипен, внимательный, как всегда, к своей жене, бросил на нее недовольный взгляд:
— Сейчас?
— Да, сейчас.
— Это не может подождать?
— Нет, — отозвалась она ровным тоном.
Он медлил, колеблясь, и тогда она добавила:
— Я в положении.
Меррипен растерянно моргнул.
— В каком?
— Я жду ребенка.
Лицо Меррипена посерело.
— Но как… — произнес он ошеломленно, нетвердо шагнув к ней.
— Как? — переспросил Лео. — Меррипен, помнишь, о чем мы говорили перед свадьбой? — Он усмехнулся в ответна предостерегающий взгляд Меррипена и, склонившись к уху Уин, прошептал: — Отлично сработано. Но что ты будешь делать, когда он узнает, что это хитрость?
— Это не хитрость, — бодро отозвалась Уин.
Лео перестал улыбаться и хлопнул себя ладонью по лбу.
— Иисусе, — пробормотал он. — Где мой бренди? — И исчез в доме.
— Видимо, он хотел сказать «поздравляю», — заметила Беатрикс, когда они вошли внутрь.
Кэм и Гарри остались одни.
— Наверное, мне следует объяснить, — сказал Кэм с извиняющимся видом. — У Уин всегда было слабое здоровье, и, хотя она практически поправилась, Меррипен по-прежнему боится, что рождение ребенка ей не по силам. — Он помедлил. — Мы все боимся, — признался он. — Но Уин твердо намерена иметь детей, и помоги Господи тому, кто попытается сказать «нет» Хатауэю.
Гарри изумленно покачал головой:
— Ваша семья…
— Знаю, — сказал Кэм. — Привыкнете со временем. — Последовала очередная пауза, а затем он деловито осведомился: — Вы хотите продолжить драку или мы отложим ее и выпьем бренди с Рамзи?
Для Гарри было ясно одно: родственники его жены — не совсем нормальные люди.
Одной из самых приятных сторон лета в Гемпшире были достаточно прохладные вечера, так что даже в жаркие солнечные дни приходилось зажигать камин. Оставшись одна в коттедже привратника, Поппи устроилась с книгой у весело потрескивающего огня, читая при свете лампы. В ожидании Гарри она несколько раз прочитала одну и ту же страницу, не в состоянии вникнуть в смысл. Поппи видела, как его карета проследовала мимо коттеджа, направляясь в Рамзи-Хаус, и знала, что лишь вопрос времени, когда пошлют за ней.
— Ты не увидишься с ним, — сказал ей Кэм, — пока я не решу, что его гнев достаточно остыл.
— Он никогда не поднимет на меня руку, Кэм.
— Все равно, сестричка, я намерен перекинуться с ним парой слов.
