Мария Феррарелла - Нежный плен
Она почувствовала, как бешено бьется его сердце, и заморгала, смахивая набежавшие на глаза слезы.
— Ты меня спас, — прошептала она. — А все остальное не важно.
— Боже, у тебя голова разбита! — Дункан осторожно ощупал края раны. — Надо остановить кровотечение.
Но Бет решительно высвободилась из его объятий.
— Нет, нельзя терять ни минуты! Мы должны скакать в Париж. Лафайет сказал, что их казнят завтра на рассвете. Если это правда, то времени у нас совсем мало.
Но стоило ей сделать шаг, как она покачнулась и едва не упала.
Дункан схватил ее за руку:
— Ради Бога, Бет, ведь ты все-таки человек, а не сверхъестественное существо. — Крепко держа ее за руку, он взглянул на Джейкоба. — Джейкоб, принеси мне флягу с водой.
Джейкоб поспешил выполнить его приказ.
Дункан осторожно вылил немного воды на свой носовой платок и вытер им рану Бет.
Бет попыталась оттолкнуть его:
— У нас нет времени на пустяки.
— Но я не могу видеть, как ты истекаешь кровью!
Дункан перевязал ей голову платком, надеясь, что кровотечение скоро прекратится.
— Со мной все в порядке, — Бет оттолкнула его руку. Теперь она уже держалась на ногах куда устойчивей. — Не надо обращаться со мной, как с ребенком. Кстати, а где моя лошадь?
Они оглянулись по сторонам: лошадей осталось только две.
— Дункан! — Бет вцепилась в его рукав. — Тот бандит уехал на моей лошади!
Дункан одобряюще улыбнулся:
— Ничего, поедем на моей лошади вдвоем, а потом постараемся купить третью. Когда освободим твоего отца, нам обязательно понадобится лошадь.
«Он ничего не понял», — подумала Бет. Ее охватил ужас.
— Письмо, Дункан!
И тут он понял все.
— Письмо Лафайета находится в моей седельной сумке. Там же и золото, половина всего нашего золота, которое я взяла, чтобы выкупить отца!
Глава 37
От отчаяния Бет готова была рвать на себе волосы, а между тем на них уже надвигалась новая опасность. Джейкоб дернул Дункана за руку.
— Посмотри на восток! — Все еще возбужденный после недавнего боя парень выхватил свою шпагу, готовясь, если потребуется, защищать Бет до последнего вздоха. — Там еще люди.
Дункан обернулся и увидел четверых всадников. Они мчались к ним во весь опор.
— Проклятая страна! Она просто кишит убийцами и головорезами. Бет, Джейкоб, садитесь на коней. А я останусь здесь и задержу их, сколько смогу. Живее, живее!
Джейкоб схватил Бет за руку, намереваясь, как всегда, выполнить приказание Дункана, но Бет тотчас вырвалась.
— Черта с два! — крикнула она. — Либо мы все едем, либо все остаемся. Я не оставлю тебя здесь!
Закусив губу, чтобы не выругаться, Дункан снова бросил взгляд в сторону всадников. Они были уже близко.
— Да ты просто… — тут он вдруг оборвал речь и махнул рукой Джейкобу, чтобы тот подошел ближе. — Джейкоб! Посмотри внимательнее на тех людей — особенно на того, что впереди, с длинными развевающимися волосами. По-моему, это Кристиан.
Джейкоб прищурился и вытянул шею: теперь он был похож на птицу, которая рассматривает свое отражение в пруду. На его губах заиграла улыбка.
Бет подбоченилась.
— Вы что, с ума сошли? Какое вам дело до того, какой веры эти люди?
Дункан расхохотался: он сообразил, что имя «Кристиан» звучит по-английски точно так же, как слово «христианин».
— Нет, Бет, это не его вера, а его имя. Его зовут Кристиан. Жак Кристиан.
— Эй, путники! Вас тут не обижают? — крикнул по-французски человек, которого Дункан назвал Жаком Кристианом.
Дункан понятия не имел, о чем спросил его Жак, однако усмехнулся и, сложив руки рупором, крикнул:
— Нам не надо никакой помощи от такого гнусного пирата, как ты, Кристиан.
Удивившись тому, что его назвали по имени, высокий мужчина на мгновение придержал своего коня, чтобы получше рассмотреть встреченных. Перекинув ногу через луку седла, он ловко соскочил на землю. Его чувственные губы изогнулись, обнажив два ряда великолепных белых зубов: он прямо-таки сиял от удовольствия.
— Дункан! Дункан Фицхью! А я-то думал, что дьявол уже давным-давно забрал тебя к себе!
— Пока еще нет, — ответил Дункан и вздохнул с облегчением оттого, что наконец-то увидел знакомое лицо.
Жак Кристиан прижал Дункана к своей груди. Тот тоже крепко обнял старого друга, подумав, что из них двоих у него куда больше оснований радоваться этой встрече.
— За какой добычей ты приехал во Францию? Я что-то не слыхал, чтобы здесь были спрятаны сокровища. Хотя я вижу, — пират взглянул на Бет, — свое сокровище ты привез с собой. У тебя всегда был превосходный вкус.
Смеясь от всей души, Кристиан сердечно пожал руку и Джейкобу, все еще не отрывая взгляда от Бет.
Тем временем к нему подъехали его люди. Их лица были Дункану незнакомы.
— Наши пути разошлись лет пять назад, не так ли, Дункан? — спросил Жак.
— Семь лет, — поправил его Дункан. Да, уже семь лет, как он перестал плавать по морям.
Жак оглядел валявшихся рядом мертвецов, и на его губах мелькнула улыбка.
— Вижу, ты не разучился это делать, дружище. — Подумав было, что он знал одного из убитых, Жак перевернул его тело носком сапога, но лицо, которое он увидел, было ему незнакомо. — Судя по физиономиям этих разбойников, Франции не станет хуже оттого, что их уже нет на свете. Я бы даже сказал, что вы оказали ей услугу.
Бет переводила взгляд с Жака на Дункана, не зная, что ей теперь делать. Она была рада, что это не грабители, но ей не терпелось отыскать своего коня.
— Дункан, мы не можем больше здесь оставаться, ведь надо попытаться найти того бандита, который украл моего коня.
Жак обратил взор к Бет и окинул ее оценивающим взглядом. То, что он увидел, ему определенно понравилось.
— Ну как, ты собираешься представить меня этой милой леди или предпочитаешь держать ее при себе? — По лицу Жака скользнула многозначительная усмешка. — Ты всегда был жадиной, мошенник!
Хотя Дункан и считал Жака Кристиана своим другом, он прекрасно понимал, что у этой дружбы есть пределы. Представляя Бет, он положил руку на ее плечо: это был жест собственника.
— Элизабет Больё. Я бы хотел, дорогая, чтобы ты была любезна с Жаком Кристианом.
Как фамильярно и самоуверенно держится этот Жак Кристиан! У него точно такая же манера держаться, как и у Дункана.
— Вы, похоже, тоже капер, ушедший на покой, — сказала Бет.
Жак расхохотался. В ее глазах не было ни презрения, ни страха. Он искоса посмотрел на Дункана.
— А, так она уже знает твою биографию? — Взяв ее руку в свою, Жак низко поклонился и поцеловал ее. — Я ваш покорный слуга, мадемуазель Больё. — повторил он, словно пробуя это имя на вкус. — Вы француженка?
