Шеннон Дрейк - Ночь нашей любви
– А если проиграет Эдуард?
– Тогда нечего бояться.
– Но что будет дальше?
– Бог его знает. Если мы победим, Эдуард, естественно, придет в ярость, снова двинет на нас армию и уже сам поведет ее. Впрочем, ты знаешь его лучше меня.
– Да, – согласилась Кайра.
– Что же касается Шотландии… Балиол низвергнут, его родственники претендуют на трон, как и юный Роберт Брюс, граф Каррик, но вряд ли он выступит против Эдуарда. Тогда опять назначат регента.
– А что будешь делать ты? Вернешься домой?
– У меня больше нет дома.
– Ты можешь отстроиться.
– Не знаю.
– Ты захватил Шокейн.
– Да.
Кайра повернулась, заглянула ему в глаза. Он пожал плечами.
– Это пограничные земли, мира здесь никогда не будет. Едва ли мне дадут время отстроиться, по скольку Эдуард может вернуться в любой момент. Что толку думать о будущем? Время покажет.
– Надеюсь, – тихо сказала она, – ты не станешь упрекать меня за то, что я слишком привязалась к тебе. Я молюсь, чтобы ты вышел из этой битвы невредимым. Я бы помолилась, чтобы ты вообще не принимал в ней участия, но это бесполезно. Поэтому я прошу у Бога, чтобы ты остался жив.
Он уперся подбородком ей в макушку.
– Благодарю, миледи. Вы на редкость великодушны для несчастной жертвы, над которой так бессердечно надругались. – Кайра положила ладони на обнимавшие ее руки. – Я останусь жив, а ты будешь в безопасности.
– Я боюсь не за себя. Я и сама думала укрыться в горах, когда сбежала отсюда.
– Разве ты не собиралась бежать в Англию?
– Собиралась, но Эдуард передал бы меня другому жениху.
– Такова участь женщин и наград, – засмеялся Аррен.
– Тебе смешно, ведь никто не обращался с тобой как с вещью, которую можно подарить, обменять или продать за подходящую цену. Ты сам выбрал жену? Или вас обручили детьми? Я слышала, что она родственница Джея.
Он напрягся, не желая говорить об Александре, а тем более с Кайрой.
– Прости! Я задела святое. Прости меня. – Она попыталась встать, но Аррен крепче сжал руки.
– Я знал ее с детства. Она была кузиной Джея, Мы поженились, когда выросли, потому что оба этого хотели.
– Прекрасно.
– Да. Пока ее не убили.
Резко отстранившись, Кайра повернула к нему взволнованное лицо.
– Дэрроу примет участие в битве. Наверняка он уехал отсюда, чтобы присоединиться к королевским войскам. Ты не должен искать его. Если ты будешь гоняться за ним, то кончишь тем, что погибнешь сам.
– Я должен его найти.
– Если шотландцы одержат победу, он не уйдет от тебя, У англичан останутся только пограничные земли и Берик, если не меньше. Не рискуй собой – его смерть не стоит твоей жизни.
Аррен молчал. Она казалась такой серьезной, такой искренней.
– Увы, миледи. Я готов умереть, лишь бы прихватить с собой его жизнь.
– Потому что ты чувствуешь себя виноватым, ибо не умер, защищая свою жену. Аррен, ты не мог позволить Ангусу Дэрроу убить тебя! Кто же знал, что Кинси истребит твоих близких и прольется столько крови? Ты не должен считать себя ответственным за это!
– Но я считаю. – Он погладил ее по щеке, выпустил из объятий и подошел к очагу.
– Наша последняя ночь, да?
Обернувшись, Аррен увидел, что она уже снимает нижнее платье из тонкого льна, облачком скользнувшее на пол.
Огонь золотил округлость груди, плоский живот, бедра и длинные ноги. Волосы, словно плащ из драгоценных нитей, отсвечивали всеми оттенками серебра, меди и золота, изумрудные глаза сверкали.
Посмотрев на него, она шагнула к кровати.
О да, это последняя ночь, которую он проведет с ней в этой комнате!
Аррен сбросил одежду и собирался лечь, но она, встав на колени, обняла его, начала целовать ему плечи, шею, грудь, скользя ладонями по его спине.
Она многому научилась.
Еще больше подсказывал инстинкт.
Аррен отдавался ее ласкам, парил, хрипло кричал и, наконец, повалив на кровать, стал с ней одним целым.
Огонь пылал, вспыхивая и угасая.
Ночь подходила к концу.
Они снова занимались любовью, И снова…
* * *Проснулась Кайра в одиночестве.
Она слышала звон упряжи, мужские голоса, топот лошадей, команды, ответные выкрики. Странно, что шум не разбудил ее раньше.
Она вскочила с постели, вздрогнула от холода и закуталась в меховое одеяло. Умывшись, бросилась к сундуку с одеждой, сообразив вдруг, что нужно готовиться в дорогу. Один Бог знает, когда она вернется, да и вернется ли вообще.
В дверь постучали, и Кайра услышала голос Ингрид.
– Это я, миледи!
– Входи.
Горничная вбежала, бурля энергией, с разрумянившимися щеками.
– О, миледи, что творится во дворе! Груженые телеги, оружие, переполох! Сэр Аррен велел, чтобы вы собрали необходимые вещи и то, чем вы особо дорожите, ведь никто не знает.., ну, вы сами понимаете. Что мы с собой возьмем? Не забудьте про теплый плащ, миледи. Конечно, сейчас лето, но вдруг мы останемся в горах до зимы… – Ингрид умолкла и перекрестилась.
– Неужели ты собралась ехать с язычниками? – улыбнулась Кайра.
– Не смейтесь, миледи. Я поеду за Свеном хоть на край земли. И потом я бы все равно не оставила вас.
– Спасибо. Я очень рада, что мы поедем вместе.
– О, миледи, отец Корриган тоже едет с нами. И Тайлер Миллер, и другие. Все будет хорошо, не бойтесь.
Кайра вдруг поняла, что совсем не боится уехать из Шокейна.
Она боится остаться.
И боится за Аррена.
– Ты сама не бойся, Ингрид. Все будет прекрасно.
– О, миледи, вы можете в это поверить? Мы убегаем вместе с повстанцами!
Значит, бунтовщики превратились у нее в повстанцев.
– Да, мы убегаем вместе с повстанцами, – тихо повторила Кайра.
* * *Спустя несколько часов они были готовы.
Двор заполнили всадники, пешие воины, местные жители, повозки и вьючные лошади. Ингрид рыдала, прощаясь с Гастоном, который оставался за главного в крепости. Хэмлина Андсрсона, одного из арендаторов, назначили кем-то вроде шерифа. Только бы никто из них не вызвал неудовольствия представителей власти, когда те вернутся в Шокейн, будь то англичане или шотландцы.
Воины Аррена успели подружиться с деревенскими жителями, а некоторые даже влюбились в дочерей арендаторов.
Было много слез, обещаний, жарких объятий. Девушки кидали полевые цветы под копыта гарцевавших лошадей.
Прежде чем покинуть замок, Кайра зашла в усыпальницу.
Она не любила темное, сырое подземелье, но чувствовала, что должна проститься с отцом. Его плащ, броши, кольца и усыпанный драгоценностями кинжал, который он носил по торжественным случаям, она взяла с собой, а вот его самого и завещанный ей замок оставляла и не могла не испытывать боль, расставаясь с Шокейном.
