Элизабет Бойл - Дерзкая наследница
Свернув за угол, он увидел черную карету, отъезжавшую от дома на рю дю Ренар.
Переходя улицу, Уэбб заметил, что парадная дверь настежь раскрыта. В окне кабинета Анри горела одна-единственная свеча.
Где же Костары? Почему дом погружен во тьму?
Уэбб перевел дыхание и взглянул в ту сторону, куда уехала карета. Но та уже скрылась из виду. Он снова посмотрел на распахнутую дверь.
Бежать в дом? Или гнаться за каретой?
Решив, что карету он уже упустил, Уэбб обошел дом и затаился в темной аллее.
Дверь черного хода также оказалась распахнутой, а в кухне было темно.
Вытащив небольшой пистолет, который постоянно носил с собой, Уэбб осторожно вошел в дом.
«Лили! — хотелось закричать ему. — Лили, ты где?»
Осторожно, стараясь не шуметь, Уэбб обходил комнату за комнатой. Ящики всех столов и шкафов были открыты, а их содержимое валялось на полу. Похоже, что Лили и слуги в спешке покидали дом, решил Уэбб. Хотя не исключено, что здесь произвели обыск.
Пробравшись в холл, Уэбб увидел, что в кабинете Анри по-прежнему горит свеча. И тут он услышал шелест бумаг и чье-то бормотание. Затем скрип — это выдвигали ящики стола.
Бесшумно подойдя к двери, Уэбб увидел солиситора, что-то искавшего в кабинете.
— Труссебуа, — позвал Уэбб. Солиситор вздрогнул, едва не опрокинув стол.
— Господи, как вы напугали меня, месье. Я не слышал, как вы вошли.
— Прошу прощения. Я не хотел вас напугать. «Осторожно, — думал Уэбб, — здесь что-то не так.
Этого кролика можно взять только ласковым обращением и морковкой».
— Я звал, но никто не ответил. — Уэбб вошел в комнату и осторожно осмотрелся. У него все еще не было уверенности, что Труссебуа в доме один. — Вы так увлеклись, что не слышали, как я кричал?
— Да, представьте… — пробормотал Труссебуа, опасливо поглядывая на Уэбба.
— Заниматься делами в канун Рождества, да еще так поздно вечером? Какое рвение, месье Труссебуа! Снимаю перед вами шляпу.
— Ну, я думаю, мне пора. — Труссебуа быстро собрал бумаги, прижал их к груди и попытался выскочить из кабинета.
Уэбб схватил его за руку, солиситор вздрогнул, и бумаги, словно снежные хлопья, разлетелись по комнате.
— Отпустите меня, — пролепетал Труссебуа.
Уэбб усмехнулся. Подтащив солиситора к кожаному креслу Анри, он заставил его сесть.
Когда же Труссебуа сделал попытку подняться, Уэбб навел на него дуло пистолета:
— Попробуйте только шевельнуться, и я отправлю вас праотцам.
Убедившись, что Труссебуа не собирается бежать, Уэбб взял свечу и осветил разбросанные по полу бумаги.
— Что это? — спросил он, поднимая первый попавшийся под руку документ. «Последняя воля и завещание Аделаиды де Шевену». Уэбб вдруг услышал, как гулко стучит его сердце. Он взглянул на подписи внизу. Две из них он разобрал. Бернар Труссебуа и Жозеф Фуше.
— И часто завещания ваших клиентов заверяются подписью министра полиции? — спросил Уэбб, поднося документ к носу Труссебуа.
Губы солиситора задрожали. Он попытался что-то сказать, но не сумел произнести ни слова.
Уэбб ругал себя за то, что не последовал за каретой, которой, как он теперь понял, находилась Лили.
Не зная, что предпринять, Уэбб обвел взглядом комнату, и вдруг его внимание привлек документ, который он заметил только сейчас.
Уэбб наклонился, поднял бумаги и почувствовал, что кровь стынет в его жилах.
«Регистрация брака». Невеста — Аделаида де Шевену. Внизу стояла ее подпись.
В графе «жених» подпись отсутствовала.
Брачное свидетельство и завещание.
Теперь ясно, что задумал Фуше.
— Куда он увез ее? — спросил Уэбб, схватив Труссебуа за галстук и заставив его подняться на ноги. — Отвечай, иначе тебе самому придется писать завещание. — Он сунул пистолет под нос солиситору и взвел курок.
— В Тюильри, — прошептал Труссебуа. — Он увез ее во дворец.
— Во дворец? — Уэбб приставил дуло пистолета ко лбу солиситора. — Ты собираешься меня дурачить? Он хочет убить ее. Отвечай, куда они поехали?
Труссебуа заплакал:
— Пожалуйста, не убивайте меня. Я все вам скажу.
— Отвечай! Где мадемуазель де Шевену?
— В карете. Недалеко от Тюильри. Там состоится предательское покушение на первого консула. Подложат бомбу. При взрыве погибнет наследница.
Проклятие! Почему он отправился сюда пешком, почему не взял карету?
Уэбб поволок Труссебуа на кухню.
— Пожалуйста, не убивайте меня, месье! — всхлипывал солиситор. — Мои клиенты пропадут без меня.
— Мне кажется, что ты слишком поздно вспомнил о своих клиентах, Труссебуа. — Уэбб открыл дверь винного погреба. — Где эта бомба?
Труссебуа помотал головой, давая понять, что не знает. Уэбб повторил свой вопрос, на сей раз приставив дуло пистолета ко лбу Труссебуа.
— Я отвечу вам, если вы пообещаете не убивать меня, — пролепетал дрожавший от страха солиситор.
Уэбб кивнул.
— Рю Сен-Никез. Бомба спрятана в перевернутой повозке в том месте, где улица рю Сен-Никез соединяется с рю Сен-Оноре.
Уэбб затолкал солиситора в винный погреб и захлопнул дверь у него перед носом.
Труссебуа кричал и молотил в дверь кулаками:
— Месье, вы же обещали!.. Вы обещали, что сохраните мне жизнь.
— Я сдержал слово, — отозвался Уэбб.
— Но вы должны выпустить меня. Вы же обещали не убивать меня. Фуше не пощадит меня, если найдет.
— В этом-то и состоит ваша ошибка, Труссебуа. Я обещал не убивать вас, но не обещал выпустить. Я не убью вас. Во всяком случае, не сегодня. Но я не отвечаю за вашего друга Фуше. Вы сами во всем виноваты.
Он вышел из кухни. Солиситор по-прежнему барабанил кулаками в дверь погреба.
Уэбб вбежал в кабинет и остановился. Если Лили еще жива, у него есть шанс перехитрить Фуше и устроить ему веселое Рождество. Когда он найдет Лили… Он не отпустит ее от себя ни на шаг. Никогда не отпустит.
Сбежав по ступеням, Уэбб остановился. Посмотрел налево, затем направо.
Улица, где заложена бомба, слишком далеко от дома графа — пешком он не успеет. Тут раздался стук копыт, и он увидел одинокого всадника.
Уэбб вздохнул с облегчением.
Стараясь ступать как можно осторожнее, он шел навстречу всаднику, прячась в тени деревьев, посаженных вдоль бульвара.
Подобравшись ближе, Уэбб увидел, что перед ним офицер из легкой кавалерии Наполеона.
А он-то думал, что встретит какого-нибудь полунищего бедолагу и купит у него клячу за несколько монет.
И скова ему сопутствовала удача: офицер едва держался в седле. Раскачиваясь из стороны в сторону, он распевал рождественский хорал:
— Вот снова Рождество, прославим Рождество…
— Excuser moi[5], месье, — сказал Уэбб, выходя из тени деревьев. — Я заблудился. Не могли бы вы сказать мне, как добраться до рю Сен-Никез?
