Мишель Энн Янг - По зову сердца
— Прошу вас, верните это его сиятельству с благодарностью от меня.
Ей не нужна его щедрость. Очень уж она походит на отступное, которое выдают отставленной содержанке, а она никогда не считала себя таковой. Зато вернуть деньги за аренду вполне справедливо.
Викарий пару раз открыл и снова закрыл рот. Он походил на рыбу, выброшенную на берег, его обычно бледное лицо пошло красными пятнами.
— Миссис Грэм, меня удивляет, что его сиятельство предупредил вас в последний момент.
— Вы несправедливы к его сиятельству, — спокойно возразила Люсинда. — Он сделал все, что в его силах, чтобы помочь мне. Как я уже сказала, я сняла другой дом, и теперь мне придется подождать в Лондоне, пока он освободится.
— Лондон — опасное место для одинокой женщины, — заметил викарий.
Он понятия не имел, насколько это место опасно. Во рту у Люсинды пересохло при мысли о возвращении в Лондон. Всю ночь она думала и о том, куда ей деваться.
Викарий шагнул к камину. Остановился, расставив ноги, спиной к Люсинде. Потер подбородок.
— Вы могли бы на несколько дней остановиться в доме викария.
Мистер Браун нахмурился.
— Но пойдут сплетни и пересуды.
— Вряд ли я смогу жить в вашем доме, преподобный. Я незамужняя женщина. Что подумают прихожане? — Что подумает Хьюго? Впрочем, думать хуже чем он думает о ней сейчас, просто невозможно.
— Это никого не касается, кроме нас, — сказал викарий. Это касается Денби. В любой момент он может появиться и увезти ее к себе.
— Человек, который меня ищет, представляет собой опасность для любого, кто станет у него на пути. Я не могу остаться в Блендоне.
Викарий прищурился.
— На несколько дней. До конца месяца, как вы планировали. Уверяю вас, моя экономка живет совершенно отдельно. Никому не нужно об этом знать, кроме нас троих, и еще одной особы, которой я мог бы доверить собственную жизнь. Это мисс Доусон. — Он произнес ее имя с таким почтением, что у Люсинды не осталось никаких сомнений относительно его чувств.
Она закусила губу.
— Я думаю, брат мисс Доусон сможет заподозрить правду.
Викарий смутился.
— Артур Доусон — шалопай. А мисс Доусон будет все держать в тайне, в ней можно не сомневаться, когда речь идет об испытании преданности. Она ведь будет моей женой.
Это откровенное признание так поразило Люсинду, что она на мгновение потеряла дар речи.
— О Боже. А ее матушка знает? Плечи его обмякли.
— Пока еще нет, — уклончиво ответил викарий. — Ну что, миссис Грэм, согласны?
— Вы с малышкой не будете несколько дней выходить из дома, — поддержал его мистер Браун. — Когда наступит время, я отвезу вас в Мейдстон и посажу в почтовую карету.
— Ну вот, — сказал викарий. — Договорились. Никто из них не знает, на что способен Денби. Ее рука потянулась к ключице, как будто она ощутила сквозь ткань платья ожог от сигары. Если он найдет ее и увезет в Лондон, неизвестно, что ее ждет. Второй раз сбежать ей наверняка не удастся.
— Человек, о котором я говорю, склонен к насилию. Мистер Браун словно оцепенел, а потом вскочил со стиснутыми кулаками.
— Скажите мне, кто это. Я разберусь с этим мерзавцем.
— Успокойтесь, Браун, — пробормотал викарий. — Миссис Грэм, мой христианский долг предложить вам убежище. — По напряжению в его голосе Люсинда поняла, что он догадался об истинной причине ее страха. И понял, чем рискует, — не только лично, но и своей карьерой священнослужителя. Единственное, что она могла сделать, — это возблагодарить Господа за счастье иметь таких хороших друзей и уповать на то, что им никогда не придется пострадать от руки мстительного Денби. Вот и еще одно основание не воспользоваться их добротой. Но Денби, не обнаружив Люсинду в Брайарзе, будет искать где-то в другом месте.
— Мне кажется, я поставлю вас в очень трудное положение.
— Это самое меньшее, что я могу сделать после того, что вы сделали для деревни, — сказал викарий.
— Вот именно, — подтвердил мистер Браун. Болезненный комок, горячий и твердый, застрял у нее в горле. Глаза у нее затуманились. Измученная бессонницей, усталая, Люсинда кивнула:
— Я согласна пожить в вашем доме до конца месяца.
Мистер Браун посмотрел на ее сундук, стоявший посредине комнаты, и на чемодан подле него.
— Это все?
— Все, если не считать Софии, которая спит наверху. И котенка. Могу я взять его с собой?
— Конечно, — сказал викарий. Он потер руки. — В тесноте, да не в обиде.
— Я возьму вещи, викарий, — сказал Браун. — Миссис Грэм, вы понесете ребенка.
Через несколько минут Люсинда сидела подле преподобного Постлтуэя, держа на руках сонную Софию; котенок, сидевший у ее ног в корзинке, громко выражал свой протест. Она со слезами смотрела на место, ставшее ее домом на короткое время. Цветы кивали головками на легком ветерке, словно прощаясь с ней.
— Мне будет не хватать этого дома и деревни.
Стоявший рядом с коляской мистер Браун проследил за направлением ее взгляда. Его губы сжались в тонкую прямую линию.
— Мне приказали нанять двух человек разобрать его по камешку. Его сиятельство желает иметь лужайку, засаженную деревьями.
Люсинда онемела от боли, более сильной, чем все, что она испытала в жизни. Как же сильно ранила она своего медведя, если он вознамерился уничтожить все, что напоминало о ней.
Глава 17
— Пожалуйста, миссис Грэм, — ласково произнесла мисс Доусон. — Сядьте и выпейте со мной чаю.
Люсинда хотела отказаться, но сочла это невежливым, даже грубым. Она присела на краешек стула.
— Вы очень любезны, что зашли, мисс Доусон, хотя, насколько мне известно, гости еще не разъехались из Холла.
Мисс Доусон махнула рукой.
— Вовсе, нет. И потом моя подруга мисс Эббот уехала позавчера, так что составить мне компанию просто некому. — Она налила чаю и подала чашку Люсинде. Мисс Доусон похлопала по подушке возле себя. — Садитесь сюда.
Люсинда скрыла нетерпеливый вздох и опустилась на диван рядом с маленькой леди, стараясь не занять места больше, чем ей полагается.
— Я огорчилась, узнав, что лорд Уонстед попросил вас уехать, — сказала мисс Доусон.
— Это было сделано по обоюдному согласию.
— Скорее по обоюдному несогласию, сказала бы я.
— Прошу вас, мисс Доусон, не нужно обвинять лорда Уонстеда в моем отъезде.
Мисс Доусон поджала губы.
— Постлтуэй вкратце рассказал мне о случившемся. Я полагаю, вы и Хьюго поссорились. Я была уверена, что вы с ним прекрасная пара. Непременно надо вас помирить.
