Элизабет Бойл - Утро с любовницей
В этом отношении она была абсолютно права, потому что он в недоумении ощупывал карман жилета, зная, что там ничего не должно быть, хотя там явно что-то лежало – что-то очень ценное.
Подняв голову, Себастьян обнаружил, что на него пристально смотрят четыре пары глаз.
Господи, он становится таким же странным, как все остальное его семейство.
– Себастьян! – Леди Уолбрук, по-видимому, не ожидала от него ответа и перешла к следующей теме: – Виола говорит, ты сорвал мои оранжевые цветы для мисс Берк.
– Я забыл поблагодарить вас за них, мама. – Он бросил младшей сестре угрюмый взгляд, но она сосредоточенно намазывала маслом булочку и не обратила внимания на брата. – Лавиния пришла от них в восторг.
– Лавиния! Хм! Я берегла их для нарядов Гермионы и Виолы. Ты совершенно испортил их выступление. Ты и твоя мисс Берк. – Она снова неодобрительно заворчала. – Тебе не следует проводить с ней столько времени. Люди уже начинают поговаривать, а леди Ратледж просто убеждена, что ты готов сделать предложение. На днях она прозрачно намекнула, что объявление о помолвке будет сделано на ее званом вечере.
– Черт возьми! – Себастьян вскинул взгляд. – Берки!
– Да, Берки. Самодовольные выскочки! Знаешь, я не понимаю...
– Их завтрак в саду. Он был сегодня утром!
– Ну да, – прищурилась леди Уолбрук, – не сомневаюсь, ты прав.
Это катастрофа. Себастьян вскочил на ноги – он должен пойти туда, поскорее извиниться.
– Быть может, если мы поторопимся... – пробормотал он и взглянул на часы, которые сказали ему правду.
– О, к этому времени завтрак благополучно закончился. – Его мать вслух сказала то, что он уже и так понял. – Не имеет смысла бежать туда – ты выставишь себя дураком.
Застонав, Себастьян снова сел и заметил, что его сестра Гермиона молча злорадствует, глядя в свою тарелку.
– Нечего так торжествовать, – буркнул он ей.
– Да, я страшно рада. Быть может, теперь мисс Берк откажется от твоих ухаживаний.
– Это был бы подарок свыше, – тихо заметила леди Уолбрук.
Себастьян предпочел ничего не говорить, что само по себе было необычно. Безусловно, он собирался жениться на мисс Берк, но почему-то теперь у него не было желания спорить с матерью по этому поводу. Но к сожалению, его молчание дало леди Уолбрук возможность продолжить свои наставления.
– Твой отец не одобрил бы эту женитьбу. Ему никогда не нравился лорд Берк, и не думаю, что лорд Уолбрук особенно высокого мнения о дочери этого человека.
– Так как отца здесь нет и он не может высказать своего мнения, то вам придется смириться с моим выбором.
– Я полагала, что имею право говорить от имени твоего отца, ведь мы, между прочим, женаты последние тридцать лет. – Леди Уолбрук всплеснула руками и нахмурилась. – А ты женишься на этой девушке только из-за ее денег.
– И соседних земель в Кенте, и титула, который она даст своему первенцу, – заметил Гриффин.
– Нет, – вступила в разговор Виола, протягивая Фенвику свою чашку, чтобы он наполнил ее шоколадом, – он женится на ней, потому что она такая же зануда, как он сам.
– Мисс Берк не зануда. – Себастьян расправил плечи. – И я тоже.
На этот раз его семья дипломатично промолчала – почти целую минуту, что, по его представлению, было своеобразным рекордом.
– Тебе удается очень хорошо это скрывать, – с выражением объявила леди Уолбрук. – Как говорится, такие умные и такие молодые долго не живут.
Шекспир.
В кризисные моменты его мать обрушивала на своих врагов цитаты из Шекспира, как французы пушечные ядра, – и часто с такими же разрушительными последствиями.
– Мама, я не собираюсь пользоваться советами давно усопшего сочинителя пьес.
– Тебе следовало бы прислушаться к нему, Себастьян. Он кое-что знал о любви.
– Все было бы прекрасно, мама, – вмешалась Гермиона, – но это цитата из «Ричарда Третьего». – Она взглянула на брата. – Из трагедии...
За столом снова воцарилось неловкое молчание.
Ну почему его семья не может понять, что ему крайне необходимо выгодно жениться?
– У меня есть хорошие новости, – объявил Гриффин, – Я получил приглашение в Королевское научное общество. Сэр Джошуа устроил так, что на следующем заседании будет представлена моя статья, посвященная путешествию во времени и обществу будущего. Две недели – это не слишком много, чтобы довести до совершенства мою теорию о...
– Двадцать четвертого? – перебила его леди Уолбрук.
– Да, – ответил он, – в четверг после...
– О нет, это совершенно невозможно, – заявила ему мать.
– Почему? – удивился Гриффин.
– В это время у леди Ратледж званый вечер, – раздраженно вздохнув, объяснила графиня. – Ты нужен мне, чтобы участвовать с девочками в живых картинах. Корделия категорически отказалась приехать из Бата, а мне нужен кто-то третий, чтобы играть...
Все за столом застонали, а Виола опустилась вниз на стуле, так что осталась видна только макушка ее темноволосой головы.
– Что? – спросила их всех мать, никогда не обращавшая внимания на критическое отношение детей к ее увлечению театром.
– Мама, пожалуйста, не нужно, – взмолился Себастьян. – Не могут ли девочки представить что-либо менее... менее...
– Смущающее? – пробормотала Виола из-под скатерти.
– Оскорбительное? – предложила Гермиона.
– Ужасное? – подытожил Гриффин.
– Да будет вам известно, что мои живые картины всегда ожидают с нетерпением. – Леди Уолбрук развернула салфетку и обвела всех не допускающим возражений взглядом.
– Говорят, и старая кошка может вызвать добрый смех, – буркнул себе под нос Гриффин, но его мать с энергией, достойной адмирала Нельсона, снова сосредоточила все внимание на Себастьяне.
– Мой дорогой мальчик, обещай, что не женишься на этой тупой девице. Она погубит твою душу, покончит с твоим замечательным веселым нравом.
– Его? – Чуть не подавившись тостом, Гермиона указала пальцем на Себастьяна. – Мама, не сгущаете ли вы немного краски?
Леди не стала обращать внимания на дочь, хотя та и была права. Никто никогда не назвал бы Себастьяна весельчаком и душой общества.
Прозвонили часы на камине, и Себастьян понял, что его первое дело, дело чести, принести Беркам извинения за отсутствие его и всей их семьи на праздничном завтраке. И, уже приготовившись оставить семью, он вдруг почувствовал, что совсем не торопится навестить барона с женой и даже очаровательную мисс Берк.
Оказалось, что после этой ночи завоевать расположение наследницы больше не представлялось ему таким важным делом, как прежде, потому что в мрачном предостережении матери содержалась доля правды – Лавиния Берк явно была занудой.
