Элизабет Чедвик - Сокровища короля
По крайней мере, на время месячных она избавлена от домогательств мужа. Хоть ее тело и несколько приспособилось к его энергичной манере совокупления, она по-прежнему воспринимала свои супружеские обязанности в постели как тягостное бремя. А вот его поцелуи и объятия вне брачного ложа доставляли ей огромное удовольствие. Мириэл нравилось сидеть с мужем перед очагом, склонив голову к нему на плечо и обсуждая с ним события дня, когда он гладил ее, словно кошку.
Едва она успела зарядить станок, в мастерскую вернулся Уолтер с корзиной зеленой пряжи. Следом за ним вошел Роберт в новой шляпе из линкольнского сукна, сидевшей чуть набекрень на его русой шевелюре. На шляпе колыхалось в такт его шагу павлинье перо. Он был коренаст и чуть тучноват, но благодаря легкой походке в движении казался гораздо более стройным.
Фламандцы мгновенно прекратили болтовню и, поднявшись со своих мест, поклонились ему. Улыбнувшись, он жестом разрешил им продолжать работу и подошел к Мириэл.
– Дорогая. – В знак приветствия он поцеловал ее в обе щеки и затем в губы. – Сегодня вечером у нас будет гость. Я обещал ему отменный ужин и интересную беседу за столом.
– Гость? – Мириэл взглянула на мужа. Это сообщение ее не обрадовало. Спина сильно ныла, и она по опыту знала, что боль усилится. А среди знакомых торговцев и заказчиков Роберта встречались очень утомительные люди.
– Капитан корабля, – объявил Роберт. – Он перевозил груз с пряностями вверх по реке; я встретил его на рынке.
Мириэл чуть расслабилась и улыбнулась. Мартин Вудкок ей нравился, и устроить ему хороший прием было бы даже приятно.
– Тогда мне придется самой идти на рынок, – сказала она, ловким движением отстегивая кошелек с ремня мужа.
Тот вытаращил глаза и выпятил грудь, но потом вздохнул и неохотно улыбнулся.
– Он ведь и твое сукно переправляет во Фландрию, – заметил он.
– Но пригласил-то его ты, а я должна позаботиться об «отменном ужине», – парировала Мириэл, покидая мастерскую.
Николас сидел на перине в «Ангеле» в комнате на верхнем этаже. Мешочек серебра стал залогом того, что ему не пришлось делить постель и комнату с другими постояльцами, кроме тех, кого он выбрал сам.
– Что он собой представляет? Этот торговец, пригласивший тебя на ужин? – полюбопытствовала Магдалена, пряча свои полные веснушчатые груди под свежей льняной простыней. Ради путешествия в Линкольн с Николасом она на время пожертвовала регулярным заработком в «Красном кабане» в Дувре.
– Влиятельный торговец шерстью. Он нанял «Пандору» для перевозки своего руна, так что дела он ведет в основном с Мартином, но я с ним тоже иногда встречаюсь. – Он встал с постели, на которой они недавно целый час занимались любовью, и вытащил из своего дорожного мешка свежую льняную рубашку.
С восхищением взирая на его стройную фигуру, Магдалена убрала за ухо шелковистую прядь своих рыжих волос.
– Богатый?
Николас надел рубашку и насмешливо посмотрел на нее:
– Очень. И всегда вовремя платит. – Он взял тунику. – К сожалению, его приглашение не распространяется на мою спутницу.
Магдалена надула губы:
– Ты просто не хочешь знакомить меня ни с кем, кто мог бы мной заинтересоваться.
– Да брось ты! – расхохотался Николас – Ты хорошо меня знаешь, я тебя тоже!
Она насупилась, ее лоб обезобразила неестественно глубокая складка, но потом она улыбнулась и, схватив один из валиков, подпиравших подушки, швырнула в него.
Николас увернулся и погрозил ей пальцем:
– Нечего ворошить постель – это ничего не изменит. К тому же Роберт Уиллоби – женатый человек.
– Все они женаты, – презрительно бросила Магдалена. – Ты, моя любовь, единственное исключение среди моих клиентов.
Он фыркнул, застегивая ремень:
– Я сочту это за комплимент. А хотел я сказать вот что: Уиллоби женился совсем недавно, причем на женщине вдвое моложе его. По словам Мартина, она богата, умна и красива, и торговец души в ней не чает. Так что даже если ты явишься перед ним обнаженной, он вряд ли обратит на тебя внимание.
Магдалена задумчиво покусывала кончик указательного пальца.
– В таком случае постарайся соблюдать приличия, – промурлыкала она. – Не хватало еще, чтоб ты вернулся ко мне оскопленным в наказание за то, что пялился на чужую собственность.
– Это исключено, – уверенно отвечал Николас – Я не падок до женских чар, сколь ни велико было бы искушение. Деловые отношения гораздо надежнее.
Он склонился над кроватью, целуя ее в губы. Магдалена выгнула брови.
– Я стараюсь угодить, – сказала она с нотками сарказма в голосе, который он счел нужным проигнорировать.
Большинство богатых людей, которые могут позволить себе столовое белье, любят застилать обеденный стол белыми скатертями из плотного полотна с вышивкой по краю. Однако Мириэл выбрала скатерть из египетского хлопка – тоже плотную, с вытканным по ней арабским узором. Только она была не белая, а нежного яблочно-зеленого оттенка, создающего идеальный фон для кубков и блюд из позолоченного серебра и недавно приобретенной чаши для полоскания пальцев в форме рычащего льва, которыми она сервировала стол в главном помещении дома. Свисающие с балок медные светильники отбрасывали на накрытый стол мягкий свет, усиливаемый блеском золоченого серебра канделябра на толстом каменном подоконнике.
Мириэл поставила на стол блюдо с молотыми пряностями и отступила на несколько шагов, любуясь законченной сервировкой. Идеально. На большое разнообразие блюд времени у нее не хватило, но она сделала, что могла. Да и Мартин Вудкок, насколько она его знала, не выносил церемонности и во вкусах был прост. Похлебка из цветной капусты и сыр с пышным хлебом, тушеная свинина в соусе из меда, горчицы и сидра и пирог с творожно-изюмовой начинкой удовлетворят любой аппетит и в то же время не оставят ощущения пресыщенности.
Довольная собой, Мириэл отправилась переодеваться. Домашнее платье она сменила на шелковый наряд густого зеленого цвета с облегающими рукавами. Роберт предпочел бы видеть ее в платье с экстравагантными нависающими рукавами, которые были в чести у знатных дам, но Мириэл такой фасон не признавала, считая его в одинаковой мере непрактичным и неудобным. Широкие рукава монашеского одеяния она возненавидела еще в монастыре, и ей тем более не нравилось путаться в складках ткани, волочащейся по полу.
В пояснице ощущалась ноющая тяжесть, будто кто-то затачивал тупой нож о ее тазовые кости; нестерпимо резало за глазами. Она выпила винный настой пиретрума, снимающий боль, и поменяла подкладки, добавив еще один слой. Элфвен накрыла рыжевато-каштановые волосы Мириэл скромной вуалью из кремового шелка и закрепила ее на голове обручем из чеканного золота.
