Эмилия Остен - Дворцовые страсти
– Имеете ли вы сказать что-либо еще? – спросил судья.
– О да. – Граф вперил взгляд в сидящего Дориана. – Я не знаю, каким образом этому человеку удалось завоевать внимание моей благородной внучки, и считаю, что здесь не обошлось без колдовства. – Де Мелиньи усмехнулся. – Виконт де Бланко преподносил подарки моей Лоретте. В частности, он подарил ей веер. Все мы знаем, что дело отравителей еще не окончено, обнаруживаются новые подробности. Я утверждаю, – голос его стал патетичнее, – что виконт мог быть связан с чародеями.
В зале поднялся шум, Дориан же не двинул ни единым мускулом. Итак, граф все-таки осмелился. Не Гаспар, который грозил это сделать, а сам старый де Мелиньи. Кстати, Гаспара что-то не видать; занятно, где он и почему не обвиняет? Видимо, готовит нечто совсем уж сладкое, на десерт. Никаких иллюзий по поводу отсутствия Гаспара Дориан не испытывал – того нет, потому что он затевает какую-то пакость.
– Это нешуточное обвинение, граф, – судья, казалось, был немного обескуражен. – Вы отдаете себе отчет в своих словах? У вас есть доказательства?
– К сожалению, нет. Именно потому я лишь говорю, что виконт мог быть связан с отравителями. Собирать доказательства – не мое дело, я лишь высказал догадки.
– Догадки суд не рассматривает, однако обратит внимание на ваше свидетельство, – подвел итог судья. – Граф, вы можете занять свое место.
– Всемилостивый судья, ваши величества, – поклонился граф де Мелиньи, – могу я добавить еще кое-что?
– Да, разумеется, мы слушаем вас, граф. – Если судья и оказался удивлен, то виду не подал.
– Виконт де Бланко, возможно, еще раньше пытался отомстить мне, едва не убив мою внучку.
Зал снова вскипел шепотом. Дориан пристально смотрел на старика, который стоял очень прямо, опираясь на трость, и, казалось, еле заметно усмехался. Что он еще придумал?
– О чем вы говорите, граф де Мелиньи?
– О прискорбном происшествии, имевшем место быть некоторое время назад, – пустился в объяснения старик. – Скоро после своего приезда в Версаль виконт отправился в Париж. Вечером, направляясь домой, мой бедный внук встретил его, при странных обстоятельствах.
Горестным тоном, не оставлявшим сомнений в его великой скорби, граф изложил историю знакомства Арсена и Дориана. Внук наверняка рассказал об этом деду в общих чертах, потому что звучало все более-менее достоверно. А затем, не останавливаясь, де Мелиньи поведал о неудачной утренней прогулке и приключении с речкой Иветт. В его изложении происшествие выглядело так, будто Дориан специально подхлестнул лошадь Лоретты. И если бы не посторонние люди, при которых виконт не отважился совершить убийство, мадемуазель де Мелиньи была бы мертва.
– Это ложь, – громко и четко произнес Дориан, едва граф закончил.
– Это факты, – возразил де Мелиньи. – Моя внучка возвратилась лишь под вечер. Она обо всем рассказала Арсену.
– Думаю, она рассказала немного не то, что поведали вы, граф, – послышался громкий уверенный голос.
Все взгляды обратились к поднявшемуся человеку. Отец Анри де Виллуан стоял, перебирая четки, и неприязненно смотрел на графа.
– Ах, это вы, – презрительно бросил де Мелиньи.
– Господа… – начал судья.
– Ваши величества, мэтр Прево, я прошу позволения свидетельствовать.
Судья тяжко вздохнул.
– Граф де Мелиньи, вы можете занять свое место. Святой отец, мы готовы слушать вас.
Старик вернулся на скамью к Лоретте, бросая злобные взгляды на священника; отец Анри же вышел на середину зала.
– Так получилось, что я был свидетелем происшествия, о котором поведал граф. К сожалению, с давних времен я сомневаюсь в словах графа де Мелиньи как надежного свидетеля. В прошлый раз, когда он выступал на суде с обвинениями, это касалось лично меня.
– Ближе к делу, – перебил священника судья.
– Прошу прощения, мэтр. Я могу кое-что рассказать о том, как виконт спас мадемуазель де Мелиньи, так как именно я помогал им…
Отец Анри сжато изложил события того злополучного дня, не забыв отметить ни доблесть Дориана, ни его беспокойство за девушку. Виконт сжимал губы, чтобы удержаться от слов благодарности. Он чувствовал огромное уважение к отцу Анри. Старый священник прошел через ад, однако никакие испытания не смогли его сломить.
– Вы лжете, как лгали всегда, – пренебрежительно воскликнул граф, когда священник закончил.
– Вы обвиняете меня во лжи. Не впервые. – Отец Анри обернулся к графу, лицо его было бледно. – Однако теперь я оправдан, и его величество знает об этом. Все мы совершаем в молодости поступки, за которые нас могут осудить. Главное – оставаться чистым перед собственной совестью. Не стану отрицать, я сделал немало такого, что могло вызвать осуждение у властей предержащих, однако никогда не шел против своей совести и убеждений. И был оклеветан вами, совершенно несправедливо. А сейчас этот юноша попал в те же силки.
– Святой отец! – судья явственно разозлился. – Мы слушаем здесь не ваше дело, а дело виконта де Бланко!
– Прошу прощения, мэтр Прево, однако это имеет прямое касательство к делу виконта. Граф де Мелиньи – лжец. К сожалению, я не могу быть свидетелем касательно гибели Арсена де Мелиньи, однако все, что относится к происшествию, случившемуся тем утром, я готов подтвердить с библией в руках.
– Что ж. Садитесь. – Судья на мгновение задумался. – Суд считает безосновательным обвинение виконта де Бланко в попытке убить мадемуазель де Мелиньи.
Отец Анри коротко поклонился и прошествовал на свое место, по дороге обменявшись полными ненависти взглядами с графом. Мэтр Прево объявил:
– В зал приглашается барон Гаспар д’Оллери.
Дориан посмотрел на двери зала – они отворились, и вошел Гаспар. Он был бледен и хмур – без следа прошлой самоуверенности на лице.
– Мэтр Прево, – обратился к судье принц Филипп, и все замерли, не понимая, что происходит, – я думаю, необходимо сразу пригласить еще одного свидетеля, который дожидается в Караульном зале. Его присутствие нам необходимо.
– Да, ваше высочество, – кивнул судья и сделал знак страже.
Дориан нахмурился. В чем дело?
После минуты ожидания, которая показалась вечностью, двери зала снова отворились – и в него вступил шевалье Николя де Навиль.
Глава 25
Лоретта ждала увидеть кого угодно, но только не Николя, который, как всем известно, лежал дома при смерти. Однако сейчас шевалье решительно не походил на умирающего. Он хладнокровно прошествовал в центр зала и встал рядом с Гаспаром. Тот попытался отступить от него, словно от заразного, и Лоретта отметила, как усмехнулся Николя. Дед издал неестественный судорожный вздох, и девушка с беспокойством взглянула на него. Де Мелиньи был бледен как смерть.
