Тери Дж. Браун - Семейная тайна
Но вот она ступила на лед и сделала пару нерешительных шажков, прикидывая, не разучилась ли кататься. В Саммерсете и прилегавших к нему владениях насчитывалось несколько водоемов, но лишь один был широк и достаточно мелок, чтобы исправно промерзать каждую зиму. Здесь катались и Бакстоны, и прочие горожане, а летом этот пруд облюбовывали мальчишки.
При мысли о Пруденс Ровена вспомнила ее вчерашний обмен взглядами с тетей Шарлоттой. От беспокойства заныли плечи и шея. Пруденс не представляла, на что способна графиня. Горе тому, кто окажется ее врагом.
Колин хлопнул в ладоши, прервав ее размышления:
— Комитет!
Он подкатил к Ровене и лихо затормозил, обдав снегом подол ее платья. Она собиралась возмутиться, но Колин улыбнулся так задорно, что ей расхотелось его отчитывать. Ровена завидовала этой бесхитростной радости, хотя знала, что кузена готовят к жизни, которая была ему не по нутру, а потому его веселость могла быть наигранной.
К ним подкатили остальные. Ровена, конечно, перезнакомилась накануне со всеми, но не могла, хоть убей, вспомнить их имена. Ей понравилась только леди Диана, но утром та уехала с родителями в Лондон, где, как она выразилась, ее ждала смерть на убийственно скучном королевском приеме. Помимо четверых Бакстонов, на каток вышли еще восемь молодых людей. Старшим был Кит — ему недавно исполнилось двадцать шесть, а младшей — восемнадцатилетняя Виктория. Ровене было очевидно, что все они отличаются высоким происхождением, достатком и пылким нравом, а также всячески воротят нос от общественных установлений, одновременно наслаждаясь привилегиями, которые те даровали.
Колин откашлялся, и Кит заботливо передал ему флягу. Тот сделал солидный глоток и благодарно кивнул:
— Спасибо, добрый человек. Итак, все уже познакомились с нашими кузинами, достопочтенными Ровеной и Викторией. Они подали прошение о вступлении в наш скромный клуб.
Грубоватая блондинка с выраженными славянскими чертами лица рассмеялась:
— Когда это Бакстоны скромничали? Конечно, пусть присоединяются. Все равно у нас нет приемной комиссии.
— И что, Дафна, даже такой малюсенькой комиссии? — расхохоталась Элейн, раздвинув большой и указательный пальцы примерно на дюйм.
— Боже упаси меня от комиссии, — пробормотал Кит.
Виктория улыбнулась ему, и Ровена нахмурилась. Не то чтобы она не желала сестре счастья, но Кит был циничен. Вряд ли он будет счастлив с кем бы то ни было, не говоря о ее взбалмошной, впечатлительной сестренке.
— Смерть по приговору комиссии? — спросила Виктория.
— Конечно нет! Смерть не является необходимым условием для приема. Мы ведь живы. Но все это сплошная теория. Вы либо подходите комитету, либо нет, — пожала плечами Дафна.
— Но как вы это определяете? — Даже Ровена заинтересовалась. — По-моему, вступительные требования весьма расплывчаты.
— Думаю, что и весь клуб довольно расплывчат, — рассмеялся Себастьян.
Позади пропел рожок, и все обернулись. К их компании приближался автомобиль Бакстонов с несколькими слугами. За ним пыхтела еще одна машина, но она свернула на противоположную сторону пруда.
Из машины вылезли двое слуг и начали доставать с заднего сиденья здоровенные корзины. Третий принес складной столик и принялся накрывать — оказалось, прибыл горячий ланч. К Колину подошел Эндрю и вытянулся в струнку:
— Прошу прощения, сэр. Ваша матушка прислала закуски.
— Но мы же взяли перекусить! — встрепенулся Колин и заглянул в маленькую корзинку на берегу. — Элейн, ты что же, положила только горячий шоколад и спиртное?
Сестра замахнулась на него муфтой:
— Ты сам захотел суровых условий.
Эндрю стоял навытяжку в ожидании, когда его отпустят и он сможет помочь остальным. Ровена нахмурилась при виде ссадины над глазом и синяка на лбу. Подрался он, что ли?
Пока Колин с приятелем горячо спорили о толковании понятия «суровые условия», Эндрю все стоял навытяжку. Ровена больше не могла смотреть на его нелепую позу.
— Спасибо, Эндрю. Можешь идти, — сказала она, и тот, благодарно кивнув, поспешил к автомобилю.
Колин посмотрел на графин:
— Раз уж сестра обеспечила нас спиртным, предлагаю выпить за новых членов.
— Что? — У Виктории вытянулось лицо. — А как же клятва на крови? Секретная инициация?
— Всегда можно прыгнуть в кроличью нору, — произнес Кит, растягивая слова, и вновь Ровена заметила, как Виктория с Китом обменялись понимающими улыбками.
Было ли это чем-то большим, нежели безобидный флирт? Может, ей необходимо вмешаться? Она в очередной раз ощутила груз ответственности, свалившейся на нее после смерти отца. Почему ей по-прежнему кажется, что ноша не по плечу?
— Пока никакой крови, — откликнулся Себастьян, впервые за все время подавший голос. — С опиумными притонами мы познакомим тебя чуть позже.
Все засмеялись. Слуги как раз расставляли на столе подносы с грудами сэндвичей. Ровена зябко поежилась. Она чувствовала себя лишней и не в своей тарелке. У кромки льда лакеи пристраивали стулья для дам. Виктория села и похлопала по соседнему:
— Иди поешь, Ро. Неужели не хочешь?
С другой стороны пруда, где остановилась вторая машина, донеслось улюлюканье. Компания, занятая едой и напитками, не обратила на это никакого внимания, но Ровена заметила, что слуги посматривают на них и потешаются. Она покраснела, наблюдая, как те снуют между конькобежцами, разнося чай и горячий шоколад. Бакстоны и их гости выглядели избалованными детьми, а не взрослыми, способными себя обслужить.
Она прищурилась, когда разглядела в толпе рыжего малого, уставившегося на нее. Неужели Джон?.. Сердце гулко забилось. Она отослала записку с благодарностью за прекрасную прогулку, но ответа не получила, за исключением вечерних воздушных визитов.
Джонатон сидел на камне и смотрел, как катаются его друзья. Время от времени он что-то кричал им, и каждый раз у Ровены учащался пульс. Не раздумывая, она, к немалому удивлению Эндрю, вернула недоеденный сэндвич на серебряный поднос.
— Прошу прощения, — пробормотала Ровена и ступила на лед.
На середине пруда она едва не передумала, но друзья Джонатона уже заметили ее приближение и сообразили, что девушка направляется к ним. Они окружили Джона, который был краше обычного — разрумянился на морозе, а непослушные рыжие волосы растрепались, как будто он сию секунду снял шапку. Свое удивление при виде Ровены он выдал лишь быстрым взглядом на нее.
Ровена осторожно притормозила перед ним и нервно улыбнулась собравшимся. Они же, буйные всего минуту назад, уподобились смирным хористам, хотя все выглядели лет на двадцать пять.