Карен Хокинс - Знак любви
Девон всегда полностью удовлетворял всех своих женщин. Он отлично знал цену женщине, умеющей со всей откровенностью наслаждаться хорошим сексом. И Кэт была одной из немногих таких женщин. Он решил во что бы то ни стало добиться сначала ее оргазма и только потом вспомнить о себе.
Кэт тонула в море ощущений, смятых простыней и собственного безумия. Того самого безумия, которое лишило ее сна с того дня, когда она в первый раз увидела Девона Сент-Джона.
Он был невероятно хорош – сплошные мускулы и упругие ягодицы, вызывавшие у нее неожиданное желание ущипнуть или укусить.
Он был божественно откровенен в своей наготе и не сводил глаз с ее груди. Кэт привыкла к тому, что мужчины обращали внимание на ее грудь с четырнадцатилетнего возраста. Но с Девоном все было по-другому. Прижав раскрытые ладони к ее соскам, он принялся медленно растирать их. Соски немедленно затвердели и поднялись, но он продолжал свои движения ладонями, словно добиваясь чего-то большего.
Вскоре Кэт прерывисто дышала, выгибаясь всем телом и чувствуя, как увлажняется промежность.
– Девон… – шептала она, – прошу тебя…
– Еще рано, – отвечал он, – рано…
Она стонала, чуть слышно вскрикивала, с каждым мгновением становилась все горячее. На внутренней поверхности бедер блестела влага. Она была похожа на спелый сочный персик, готовый упасть ему в руки.
– Скажи мне, что тебе нравится.
– Нравится? – Она чуть не задохнулась от пронзившего ее сладостного ощущения, когда он коснулся ее клитора.
– Так тебе нравится?
– О да! – выдохнула она.
Он встал на колени между ее ног, наслаждаясь теплом ее кожи, запахом самой сокровенной части ее тела. Потом наклонился и поцеловал ее между ног, нежно и настойчиво. Потрясенная новым ощущением, она выгнулась ему навстречу. Через мгновение он повторил поцелуй, потом еще и еще. Вскоре она извивалась под его ласками, почти теряя сознание от остроты ощущений.
– Кэт, скажи, тебе нравится? Скажи, я хочу услышать тебя.
– Да! Да! Очень нравится! Еще! Еще! – горячо зашептала она, и он снова стал целовать ее со все возрастающей лихорадочной страстью.
Кэт вздрагивала всем телом, запуская руки в его густые вьющиеся волосы и прижимая к себе его голову. Ей хотелось, чтобы он не останавливался, и в то же время она пыталась уйти от его поцелуев.
– Девон, не останавливайся… – шептала она, словно в беспамятстве, – еще… еще…
И он, подстегиваемый ее горячечным шепотом, удваивал темп страстных лобзаний. Погрузив большой палец в узкое горячее и влажное влагалище, он понял, что она полностью готова принять его в себя. Его охватило желание немедленно войти в нее и довести до настоящего оргазма. Именно этого он сейчас хотел больше всего на свете. В этот момент она резко выгнулась и, выкрикнув его имя, погрузилась в высшее наслаждение оргазма. Девон едва успел в последний раз прижаться губами к самой сердцевине ее женского естества. Сладкий мускусный запах женщины в полном соку переполнил чашу его терпения, и он, дождавшись ее последних оргазменных судорог, приготовился к совокуплению, приподнявшись над ней на руках. В его голове билось только желание вкусить ее тела. Но тут она схватила его за руку.
– Девон!
В ее голосе прозвучало что-то похожее на отчаяние или страх и заставило его помедлить. Ему было трудно удержать свой пыл, но он сделал это ради нее.
– Ты уверен, что хочешь этого? – прозвучал неожиданный вопрос.
Он чуть было не рассмеялся, но вместо этого нежно поцеловал ее в лоб.
– Я хочу этого больше всего на свете, – прошептал он.
На ее лице отразилось облегчение, радость, удивление и желание попеременно. К радости Девона, победило желание, и она, обхватив ногами его талию, подалась бедрами навстречу его пенису.
Закрыв глаза, он медленно вошел в нее, чувствуя, как по всему телу пробегает дрожь наслаждения. У нее перехватило дыхание от того, насколько большим оказался его пенис внутри ее, но только на мгновение. Скоро она судорожно обнимала его плечи, шептала на ухо ласковые слова, все быстрее и быстрее двигаясь в такт его нетерпению. Девон с великим трудом удерживался от слишком быстрого семяизвержения. Она была невероятно горяча и сексуальна, ее тело было просто создано для любви.
Девон уже начинал терять контроль над собой, когда она кончила во второй раз, сильно выгнувшись всем телом так, что ему пришлось крепко обхватить руками ее бедра, чтобы не выскользнуть из нее. Ее безудержная страстность подтолкнула его к краю пропасти, и он тоже кончил, глубоко войдя в ее разгоряченное, истекающее соком любви лоно. Потом он обессиленно откатился в сторону, и потребовалось немало времени, чтобы он снова обрел дар речи.
Никогда в жизни у него не было столь яркого и волнующего секса, такой взаимной отдачи, такого полного слияния. Никогда.
Приподнявшись на локте, он посмотрел на Кэт. Ее глаза были закрыты, голова повернута в сторону, толстая коса почти расплелась. Играя с выбившимися прядями шелковистых волос, он глупо улыбался. Случившееся превзошло самые смелые его ожидания.
Наклонившись, он поцеловал ее в шею.
– Кэт, любовь моя, как ты себя чувствуешь?
На ее губах появилась улыбка, но она не пошевелилась.
– Стесняешься?
Она с удивлением открыла глаза.
– После этого? Нет, просто нет сил двигаться.
Он улыбнулся и прижал ее к себе, наслаждаясь прикосновением шелковистой кожи.
– Это было что-то невероятное, любовь моя. Просто невероятное.
– М-м-м… – промычала она в ответ, обнимая его шею и пряча лицо у него на груди. – Это было чудесно. Но в следующий раз мы непременно воспользуемся шарфом.
Он тихо засмеялся, наслаждаясь полнотой удовлетворения, потом поцеловал ее в лоб.
– Как скажешь, моя прекрасная леди…
Они долго еще лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь покоем и нежными ласками.
В отличие от жесткого, словно камень, матраса, на котором Девон спал в Килкерне, кровать Кэт была очень удобной, с большим количеством подушек и очень мягкая. В ней царил чудесный устойчивый аромат лаванды и жасмина.
Кэт уснула первой, и вскоре Девон осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал ее в щеку и решил, что ему пора возвращаться в Килкерн, и тихонько выбрался из постели. Его не оставляло волшебное чувство невероятного счастья. Хорошо, что скоро он уедет в Эдинбург. Это волшебное чувство не успеет полностью испариться, и он увезет с собой чудесные воспоминания.
Через десять минут в мастерскую вошел Саймон и зажег фонарь у двери. Потом он подошел к большой красной двери в самом конце мастерской.
Открыв ее пинком, он вошел, неся перед собой зажженный фонарь. Обитатели комнаты начали просыпаться, шевелиться и бранить свет фонаря.
