Патриция Грассо - Чужестранка в гареме
– Хедер – самая отважная женщина на свете, – добавила Тинна.
– Почему ты молчишь? – спросил Мурад. – Ты такая стеснительная?
Взглянув на мужа и увидев, как он предупреждающе нахмурился, Хедер опустила глаза, напустив на себя вид скромницы.
– Я пытаюсь усвоить ваши обычаи, но совершаю много ошибок. Мой муж наказал мне держать рот на замке.
Мурад улыбнулся:
– А что еще от тебя требуется?
– Не смотреть на мужчин, – проговорила Хедер, глянув исподтишка на принца. – Держать себя в руках, не называть никого «джадис» и не чесаться.
Все рассмеялись, за исключением Халида. Он был слишком занят тем, чтобы укоризненно смотреть на жену.
– Какой у тебя необычный кулон, – сказал Мурад, заметив, как потемнело лицо двоюродного брата. – Чудовище на чудовище.
– Этого грифона мне подарила жена, – сказал Халид.
– А она тебя любит, – заметил Мурад.
– И я стану любить его еще сильнее, если он пригласит священника, – не подумав, ляпнула Хедер. – Без этого наш брак не может считаться действительным.
– Молчи! – прогремел Халид.
– Не ругай ее, – сказала Сафие, вспоминая свое собственное превращение из венецианской аристократки в жену турецкого принца. – Она очень честная, а это качество сейчас редко встречается. Тяжело отбросить религию, в которой ты воспитывалась всю жизнь, и перейти под покровительство Аллаха. Я это знаю по собственному опыту.
– Ну хоть в чем-то одном мы согласны, – сказала Нур-у-Бану, обращаясь к снохе.
– Матери и жены вечно спорят между собой, – сказал Мурад Халиду. – Так уж устроен мир.
Нур-у-Бану поднялась с подушки.
– Пока вы встретитесь с султаном, мы покажем Хедер дворец.
– Пойдем, кузина. – Шаша потянула Хедер за здоровую руку. – Женщины как раз играют во дворе.
Шаша с Тинной вывели ее за дверь. Нур-у-Бану, Мирима и Сафие вышли следом за ними.
Обсаженный кипарисами, сад султана являл собой воплощение спокойствия и умиротворенности. В воздухе смешались ароматы роз, жасмина и вербены. Многочисленные тропки вели к прудам, в которых плескались экзотические рыбки и цвели плавучие лилии. В позолоченных беседках и шатрах можно было укрыться от жары, а небольшие фонтаны приятно журчали, услаждая слух.
– Зачем здесь столько фонтанов? – спросила Хедер. Тинна с Шашей переглянулись и дружно пожали плечами.
– Журчание воды заглушает звук голосов, – пояснила Нур-у-Бану. – Так что фонтаны помогают сохранить в тайне частные переговоры.
Откуда-то издалека донеслись обрывки смеха и голоса веселившихся женщин.
– Пойдемте! – воскликнула Шаша, схватив девушек за руки. – Женщины играют в «стамбульских джентльменов».
Шаша провела Хедер с Тинной через небольшую рощицу на очаровательную ухоженную поляну. Десять молодых женщин резвились на утреннем солнце под присмотром евнухов. Девять из них были одеты в белые мусульманские шальвары, яркие туники, атласные накидки и бархатные туфельки. На головах у них были шапочки из золотой парчи. Но внимание девушек привлекла десятая участница игры.
Эта женщина была одета в мужское платье, глаза у нее были густо насурьмлены, а над верхней губой красовались нарисованные усы. На ней было вывернутое наизнанку меховое пальто, а на голове – полый арбуз. Женщина сидела задом наперед верхом на осле. В одной руке она сжимала ослиный хвост, а в другой – молельные четки из головок чеснока.
Кто-то дал ослу пинка, и он пустился вскачь, грозя в любой момент сбросить свою наездницу. К сожалению, чем сильнее женщина хохотала, тем больше она раскачивалась. Не прошло и нескольких секунд, как она свалилась с осла.
– Можно мне попробовать? – спросила Хедер.
– Но у тебя же рука болит, – возразила Тинна.
– Правая мне не нужна, – хвастливо проговорила Хедер. – Я буду управлять левой.
Нур-у-Бану взглянула на Мириму, которая кивнула в знак согласия.
– Пусть Хедер попробует, – приказала бас-кадина султана.
Хедер сбросила накидку, натянула на себя меховое пальто и водрузила на голову арбуз.
– Уверена, этот глупый осел тебя не сбросит, – сказала Шаша, подрисовывая Хедер брови и усы.
Один из евнухов усадил молодую женщину на осла. Хедер ухватилась за хвост животного левой рукой, а в правой сжала четки. Кто-то толкнул осла, и он рванулся с места. Хедер сильно качало из стороны в сторону, она громко хохотала, но все-таки держалась в седле.
Осел свернул на одну из тропинок. Не успел евнух направить бедное животное в нужном направлении, как кто-то схватил его под уздцы и резко остановил. Хедер повалилась вперед, но чьи-то сильные руки удержали ее за талию и поставили на ноги.
– Хедер, – произнес знакомый раздраженный голос. Сильные руки развернули ее, и Хедер увидела Халида с Myрадом.
– Что, черт возьми, ты делаешь?
Наблюдавшие за происходящим молодые женщины попрятались, заслышав рев Султанова Пса.
– Пытаюсь сбежать, – смело отозвалась Хедер. – Как ты думаешь, мне далеко удастся уйти в таком наряде?
У Халида снова задергалась щека. Мурад рассмеялся вместо кузена.
Женщины в ужасе взирали на Хедер. Никогда еще ни одна из них не осмеливалась разговаривать с мужчиной в столь неуважительном тоне. Тем более с Султановым Псом.
Халид издал нечто похожее на звериный рык.
– Прости за грубость, – извинилась Хедер, отступив на шаг. – Твоя мать разрешила мне принять участие в игре.
Халид устремил на мать самый что ни на есть устрашающий взгляд:
– Как ты могла позволить ей такое?
– «Стамбульские джентльмены» – безопасная игра, – отозвалась Мирима.
– Безопасная? Вдруг она носит под сердцем моего ребенка и свалится-с осла?
– Об этом я не подумала, – призналась Мирима.
– Я ношу под сердцем твоего ребенка? – эхом отозвалась Хедер. Мысль о том, чтобы стать матерью чьего-то ребенка, поразила девушку как гром среди ясного неба.
– Любая из этих красавиц может носить в себе семя моего отца, – сказал Мурад, – но он не отказывает им в маленьких удовольствиях.
– При всем уважении, ни одна из этих женщин не приходится женой мне, – заметил Халид. – Кроме того, у султана и так уже есть два сына.
Мурад кивнул.
– Когда к нам будет приезжать жена принца Халида, играйте во что-нибудь другое, – приказал он женщинам.
– Как насчет водных салок? – предложила Шаша.
– Нет, – хором отозвались Халид с Хедер.
– Из-за твоей руки? – спросила Шаша.
– Моя отважная жена боится воды, – сказал Халид. – Она не умеет плавать.
Хедер смущенно покраснела и опустила глаза.
– А может, сыграем в обычные салки? – предложила одна из девушек.
– Или в «море волнуется», – прибавила другая.