Анна Кэмпбелл - Завоевание куртизанки
– Уходи, Верити, – только и смог произнести он.
– Но вы этого не хотите, – шепотом возразила она.
Он не мог больше этого вынести.
Она наклонилась еще ближе, прежде чем ответить, тихо вздохнула.
– Я думаю… – Она заколебалась, затем торопливо продолжила: – Я думаю, что могу быть сейчас с вами.
Невероятно, она поцеловала его!
Такого поцелуя он еще не знал. Ее губы были мягкими, ласкающими, зовущими. Она воспользовалась искусством Сорайи, которому так старательно училась ранее, и в то же время в ней чувствовалась трогательная невинность, по которой он всегда узнавал Верити.
Он был бессилен в попытке сдержаться и не ответить на ее поцелуй со всей страстью, горевшей в сердце. Кайлмор погрузил руку в ее шелковистые густые волосы. Они, прохладные и благоухающие, скользили между его пальцев, а жар ее губ обжигал его. Верити опустилась на его голую грудь и обняла за шею, притягивая его к себе.
Прежде чем погрузиться в темную бездну наслаждения, он оторвался от ее губ.
– Ради Бога, я пытаюсь вести себя правильно, – тяжело дыша, сказал он и посмотрел на ее пылавшее лицо.
Его добрые намерения висели на волоске.
– О, Кайлмор. – Ее опьяняющий смех отозвался в нем как изощренная пытка.
В полном отчаянии он подумал, что отдал бы ей все, что имеет, если бы она хотя бы один раз назвала его Джастином.
– Зачем ты делаешь это? – спросил он, а его руки еще сильнее сжали ее в своих объятиях. – Зачем, Верити?
Она коснулась волос на его затылке.
– Разве вы не знаете? Не понимаете? – Она смотрела на него ясным взглядом. – Война окончена. Я сложила оружие. Вы победили.
– Так легко? – Он не верил в ее капитуляцию.
Несмотря на поцелуй. Несмотря на то что она предлагала рай, в который он, грешник, уже не надеялся попасть.
– Ты говорила, что ненавидишь меня. Ты должна ненавидеть меня за то, что я с тобой сделал.
При напоминании о прошлом ее лицо помрачнело.
– Да, я вас ненавидела. Но больше не могу ненавидеть. Вчера я чуть не умерла. А я не хочу умереть, не отдав себя безоговорочно мужчине, которого желаю. Вы, Кайлмор, – мужчина, которого я желаю.
От изумления он не находил слов. Она – смелая, намного смелее, чем он. Она – прекрасная. И несмотря на его преступления против нее, она отдавала себя в его руки.
У Кайлмора сжалось сердце. После всего этого горя, насилия, страданий и гнева ему было трудно поверить в спокойную гавань, манившую его.
Уступка казалась такой простой. Эта уступка изменила его жизнь.
Верити смотрела ему в лицо. В ее глазах блестели слезы, а на лице отражалась страсть.
– Вы хотите, чтобы я просила, Кайлмор? Я попрошу, если это вам нужно. – Ее голос дрогнул.
Как она могла сомневаться в нем после стольких лет неутолимого желания? Он так крепко прижал Верити к себе, что ее слезы увлажнили его плечо.
Его голос дрожал от разбушевавшихся чувств.
– Не плачь, милая. Это я должен просить. Я всегда принадлежал тебе. Ты не можешь сделать мне более драгоценного дара, чем подарить себя.
Она отодвинулась от него и вытерла лицо дрожащей рукой, затем, к его удивлению, нервно засмеялась.
– Так чего же вы ждете?
Так чего же, в самом деле, он ждал? Он протянул руку и развязал пояс ее халата.
– Боже мой! – ахнул он. – Что это на тебе?
Она опустила глаза на свою прозрачную нежно-голубую шелковую рубашку. Напряженность исчезла с ее лица, и Верити вдруг насмешливо улыбнулась.
– Вы не узнаете? Подозреваю, это дорого стоило у мадам Иветты.
– Ни одного лишнего пенни, – с хрипотцой в голосе ответил он.
В свете свечей скользкий шелк то прикрывал, то раскрывал изгиб бедра, выступ груди. У Кайлмора перехватило дыхание.
Он наклонился и снова поцеловал ее.
Кайлмор никогда не относился к мужчинам, которые находили особый интерес в поцелуях. Он всегда считал, что это отвлекает от более земных удовольствий. А теперь никак не мог насытиться сочной сладостью ее губ.
Тело словно обожгло пламенем. Он был готов войти в нее, но оттягивал этот момент. Он намеревался подольше насладиться своим счастьем, пока злая судьба не отнимет его.
– Нам надо бы пойти в твою комнату, если тебя так тянет на авантюру, mo cridhe. – Он тихо рассмеялся. – Эта кроватка выдержит только немногое, что нам предстоит свершить.
Он страстно надеялся, что она не собиралась сейчас же начать соблазнять его.
– Mo cridhe, – напомнил он.
– Что? – спросила она растерянно.
– Твоя комната. Пойдем? Один из нас окажется на полу, если мы останемся.
Она очаровательно хихикнула:
– Это не совсем подходит для герцогского зада.
Этот смех был совершенно новым явлением. Они с Сорайей делили удовольствие, но не радость. А его страсть к Верити была темной и опасной.
Каким великолепным открытием было то, что после года, проведенного с Сорайей, он все еще видел перед собой новые миры.
Он встал с постели и протянул ей руку. Совсем недавно она отнеслась бы к этому жесту с подозрением. Сейчас же охотно взяла его руку, взметнув облако прозрачного голубого шелка.
– Дайте мне пройти грешный путь рядом с вами, – прошептала она, отпуская его руку, чтобы взять подсвечник, и направилась к двери.
Мужчина, которым он когда-то был, без колебаний принял бы это сокровище. Мужчине, которым он стал, требовалось окончательное подтверждение ее согласия.
Ее глаза изумленно сверкнули. Пламя свечи заколебалось.
– Ваша светлость?
Он поправил ее.
– Кайлмор. Или Джастин. Я предпочитаю Джастин.
Улыбка, которой она одарила его, была чистым искушением.
– Может быть, когда я узнаю вас лучше.
Он отложил спор на другое время. Вместо этого спросил серьезным тоном:
– А ты уверена, Верити?
– Да, я уверена. – Она подняла руку и с нежностью погладила его по щеке. Тепло ее прикосновения словно бренди побежало по его жилам. – Пойдемте со мной. Обещаю прогнать ваши дурные сны.
Глава 19
Верити, идя по коридору, ни на мгновение не забывала, что следом за ней, почти за ее спиной, идет сильный мужчина более шести футов роста.
Стройный, сильный, возбужденный мужчина. Он был голым, и его интерес к ней не вызывал сомнений.
Это ее волновало.
И возбуждало.
Дрожь пробегала по ее телу от сознания, что эту откровенную мужскую потребность не может удовлетворить никто, кроме нее. Всего лишь пару дней назад это приводило ее в ужас. Сейчас же доставляло удовольствие.
Она больше не была дамой полусвета, которая разделяет ложе с мужчиной, зарабатывая себе на жизнь. Она больше не была бедной растерянной Верити, боявшейся, что погубит свою бессмертную душу, если уступит своим тайным желаниям.
